попавшая бабочка.
— И последний участник нашего собрания… Поскольку по известным вам причинам обеспечить присутствие здесь короля Ортана, его величества Шеллара Третьего, будет проблематично, государство будем представлять мы — я, как временно исполняющий обязанности придворного мага, и его высочество принц Мафей…
«Юное дарование», пол которого так усердно пытались определить стражи ворот, остановилось между двумя группами занятых стульев и медленно посмотрело сначала налево, затем направо. Повисло неловкое молчание. Даже если раньше кто-то и считал, что стульями следует обеспечить всю делегацию, то после осквернения Дома Совета женщинами, детьми и всяческой нелюдью быстро передумали.
Об эльфах Кайден знал из рассказов Повелителя, а этого конкретного мальчишку видел в памяти советника и даже работал с его образом. Но все равно было странно видеть его живьем, во плоти. Сейчас он выглядел гораздо старше, чем в воспоминаниях покойного родственника, и взгляд у него был взрослый, недобрый, враждебный. И, как верно заметил вредный утопленник, магический потенциал у мальчишки, пусть и не до конца освоенный, куда мощнее, чем казалось Кайдену ранее.
Никто не проронил ни звука — старейшины не собирались уступать мальчишке стул, гости не спешили требовать для него достойного места, пока сам не выскажется. Все молча ждали.
Эльф пристально всмотрелся в каждого из четырнадцати и, безошибочно узнав Кайдена, задержал на нем взгляд, полыхнувший откровенной ненавистью. Затем так же молча вытянул руку и достал прямо из воздуха высокий неудобный табурет, на который легко и непринужденно вскочил.
Красавчик за спиной королевы-матери хихикнул. Прочие маги посмотрели на него неодобрительно.
— Итак, позвольте начать…
Кайден честно пытался вникнуть в суть дипломатически сдержанной речи «временно исполняющего», но смысл слов ускользал от него, а мысли почему-то все время вертелись вокруг того, что он видел, отвлекаясь от того, что он слышал. Хорошо хоть переводить поручили не ему, а то ведь не справился бы. Не осилил.
Почему они все смотрят на него? Неужели больше не на кого? Чопорная дама в драгоценностях оценивающе щурится, словно прикидывает, чего он стоит в драке. В усталых глазах королевы-матери — безмолвный упрек. Ей-то что сделал незнакомый куфти, которого она впервые в жизни видит? Надменный коротышка смотрит как на пойманную вошь, его придворный маг презрительно поджала губы, даже смешливый парень больше не улыбается, ни так, ни глазами. Юный император того и гляди заморозит весь зал, точно как и его бывший подданный сегодня утром. Получеловек ощупывает неприязненным взглядом, его король вообще таращится так, словно это лично Кайден отрубил ему ухо и разукрасил лицо. Мальчишка-эльф не сводит глаз и нервно разминает пальцы, будто только и ждет разрешения опробовать свежевыученное боевое заклинание. Мистралийцы-бабники тоже смотрят нехорошо. И бородатый словно говорит взглядом: «Ну как ты мог?» Только его придворного мага, похоже, больше интересуют дохлые комары, и непонятно, к добру это или наоборот…
Откуда они все знают? Они же не видели его! А те, кто видел, не показывали другим, когда входили! Почему? Ладно маги, они всякое могут, но их правители, они же обычные люди! При желании можно даже заглянуть в их память, только вот для этого надо сосредоточиться, а он даже на обсуждаемом вопросе сосредоточиться не может…
— …Позвольте вам напомнить, господа, что служить Повелителю вы перестали всего несколько дней назад, а за все, что произошло до этого знаменательного события, вы несете ответственность наравне с вашим хозяином. И даже за само его существование, поскольку это вы помогли ему обрести бессмертие. Хотелось бы узнать, о чем вы в тот момент думали?
— Он обманул нас, — мрачно огрызнулся Нагмал.
— И в чем же? Не дал вам обещанного? А оно, это обещанное, стоило того, чтобы наделять могуществом и неуязвимостью человека без чести и совести? Вы ведь тоже все маги, разве вы не видели, что он собой представляет?
— Ну, прежде всего, это были не мы, — вставил кто-то из более молодых и вменяемых. — Эту глупость совершили наши предки, а мы лишь расплачивались за их ошибку.
— И спешу вас уведомить, что вы за нее еще не расплатились. Во всяком случае, перед нами. И поймите, вам очень повезло, что сейчас мы нуждаемся в вашей помощи, иначе мы бы не стали вести с вами переговоры, а поступили бы так же, как со всеми приспешниками вашего Повелителя…
До сих пор — ни слова о его голове и вообще о нем. Значит, им в самом деле нужно что-то другое? Какая-то помощь? Нет, надо собраться и послушать внимательно… нет, не смотреть, не встречаться глазами…
— …В данных обстоятельствах нейтралитет для вас невозможен. Если бы смерть Повелителя сама собой решала все проблемы, тогда мы, может быть, и не стали бы вас беспокоить. Но до окончательной победы еще далеко, и за нее еще придется побороться. Ваши бывшие соратники продолжают бесчинствовать на нашей земле, место Повелителя занял еще один такой же негодяй, который продолжает его дело… Да и о себе тоже подумайте. Как только наследник Повелителя оплачет возлюбленного наставника и немного придет в себя, он тут же вспомнит, что без вас у него появилась масса проблем и просто неудобств. И вам все равно придется выбирать сторону. Либо вы с ним, либо с нами. А у вас тут еще и болото.
— Вот в дело с болотом не надо вмешиваться! — Опять кто-то Нагмала за язык тянет, ну надо ему выступать, когда и так расклад понятен… — Уговор есть, и нарушать его…
— Уважаемый мэтр, разве вам не известно, что упомянутый вами «уговор» уже нарушен? Ваш юный коллега разве не объяснил вам, что произошло и как это отразится на судьбе заключенного им соглашения?
Теперь на Кайдена уставились и старейшины. Дескать, о чем речь? Проясни вопрос. Что не так, о чем это они, кто где чего нарушил?
— Да, я не смог выполнить все, что обещал Азиль… — Слова приходилось выдавливать из себя силком, они застревали в горле, словно колючие ежебоки в плетеной изгороди. — Но она все равно согласилась…
— Давайте называть вещи своими именами. «Не смогли» вы забрать Элмара, который оказался в проданной партии не по вашей вине. А все, что случилось с его величеством, — ваших рук дело, и девушку вы обманули. Давайте-ка расскажем ей, как вы на самом деле поступили с человеком, которого обещали спасти. Подлость называется подлостью в любом мире, и ложь называется ложью. После того, что вы совершили, Азиль вам ничем не обязана.
Ну вот… Началось… не хватает только эффектного появления призрака из стены…
— Думайте обо мне что хотите, — мрачно отозвался Кайден, не поднимая глаз от пола. — Можете убить меня медленно или быстро, как вам будет угодно. Я сделал то, что сделал. Я очень любил своего брата.
Внезапный резкий звук, похожий на шипение атакующей змеи, заставил его невольно поднять взгляд, и он тут же понял, что не следовало этого делать, но было поздно. Он смотрел в темные, переполненные ненавистью глаза эльфа и не мог даже отвести взгляд, словно кто-то держал его насильно.
— Я тоже любил своих братьев! — Высокий звенящий голос эхом отдавался в полупустом зале. — Всех троих, представь себе! А знаешь, как я любил маму? И Оливию? Может, мне убить вас всех и сжечь вашу деревню к едреным демонам? И кузена Шеллара я тоже очень любил, так что мне теперь сделать с тобой?
Сила, державшая его, отпустила, но теперь отвести глаза означало струсить, и Кайден просто не посмел.
Лицо придворного мага неожиданно болезненно передернулось, словно от нервного тика, и в одно мгновение стало старше.
— Ваше высочество… — тихим, срывающимся голосом произнес он. — Прошу вас…
— Раз уж вы пустили меня в общество, — неожиданно влез «внучатый племянник», — и начали тут мериться, кто кому чего должен… То нехило было бы напомнить, что Орландо тоже очень, знаете ли, любил
