Кайден бросил мимолетный взгляд на стопки исписанных листов перед магами на столе, вспомнил случайно услышанный отрывок разговора и вдруг понял, чем они здесь занимались до его появления.
Недобитый полупокойник раздавал распоряжения на случай своей кончины. И, судя по всему, это были не обычные пожелания на тему «как разделить имущество между толпой наследников», а подробные инструкции «что делать, если вдруг» на все случаи дальнейшей жизни. Все то, что он может не успеть придумать в ближайшем будущем, он придумывал заранее и торопился передать тем, кому предстоит жить и действовать после него.
Первое впечатление, которое произвел на Саню Сидоренко новый наместник, оказалось правильным, хотя как раз на этот счет он был бы и рад ошибиться. Бывший хинский шпион наглядно продемонстрировал и ум, и профессиональные навыки, и железную хватку, чем премного огорчил деловых партнеров. Саня даже высказал осторожное сожаление по этому поводу, и одноглазый мистралиец со вздохом его чувства разделил. После чего добавил, что рассчитывать на еще одну смену власти в ордене в ближайшее время бесполезно. Брат Чань — не из тех, кто даст себя подсидеть или отравить, хитрых своих «братьев» он взял в кулак в первую же пару дней, да и, честно говоря, не осталось среди них достойных соперников для этого выдающегося человека. Их и раньше-то не было, из всей верхушки ордена только Шеллар и мог с ним потягаться. Поэтому если уважаемый партнер мечтает куда-то убрать чересчур умного наместника, ему остается только ждать и надеяться, что его чаяния совпадут с интересами даэн-рисского подполья. И что Флавиусу удастся организовать успешное покушение. Не сам же он будет этим заниматься.
Как ни огорчительно было это признавать, дела обстояли в точности так, как описал Астуриас. Самим пачкаться нельзя — им же потом с преемником работать. На амбициозных братьев надежды мало. Да и у подполья шансы невысоки, решить-то они могут, тут большого ума не требуется, а вот практически исполнить…
Оставалось либо напрячь весь ответственный персонал на Альфе на поиски пропавшего камня, либо вызывать снайпера и выцеливать наместника где-нибудь на выходе из кареты. И все это без гарантии, что преемник не окажется полным идиотом или воинствующим фанатиком.
Саня нервничал, прокручивал в голове различные варианты и в который раз жалел, что нет рядом всезнающего дяди Гриши. Астуриас безмятежно взирал на его метания и предлагал положиться на удачу и благосклонность Многорукого Вора. Последнее казалось особенно сомнительным, учитывая, что брат Чань пользовался классовыми бонусами у того же самого божества и с какой радости кому-то должны были выделить удачи за его счет — непонятно.
В трудах и заботах неторопливо проползла обещанная неделя. Хозяева на Альфе то ли до чего-то договорились, то ли нет, но в конце концов спустили указание камень пообещать, а дальше смотреть по обстоятельствам. Из чего следовало, что пропажу они так и не нашли. Охранники Серега и Владик, сменившие на следующий месяц Коляна и Пашку, по секрету поведали, что дело с этим барахлом вышло мутное и уперлось в тупик с самого начала, поэтому надежды найти что-то из пропавшего никакой, разве только всплывет где-то случайно. Остальные-то цацки пристроили неподалеку, а камень и еще одну вещицу толкнули через Сеть какому-то коллекционеру не то в Индию, не то в Китай. Курьер, который должен был провезти товар через границу, по нелепому стечению обстоятельств столкнулся лоб в лоб с каким-то бухим недорослем на папиной тачке. Аккурат в тот момент, когда ехал на международную кабину. Нашли его аж через два дня в морге — сразу не хватились, пока клиент не забеспокоился, а винты звонить не торопились. Сказали, не знали куда — телефон вдребезги, а документы были в сумке, а сумки на месте не оказалось. Личность установили по номеру машины, но искать, разумеется, начали родственников, а не друзей или партнеров по бизнесу.
Ребята чуть ли не носом все взрыли, никто ничего не знает. Винтов порасспросили, санитаров потрясли — никто ничего не брал, везли уже без сумки. Сумку потом нашли где-то на помойке. Документы на месте, а все ценное — тю-тю. Прикинули — по всему выходит, кто-то из зевак подобрал. Потому что если б винты в эту сумку заглянули и нашли там «сувенирчики», то не разговаривали бы с друзьями покойного как с приличными законопослушными гражданами.
Стали дальше рыть — сами, частным порядком, не объяснять же винтам, что у курьера контрабанду сперли. Разыскали свидетелей, расспросили всех, кого только могли, вроде зацепили какой-то конец… Два месяца ковырялись, а когда этого убогого ворюгу все-таки нашли, оказалось, что он буквально через неделю после того случая от передоза склеился. Праздник себе устроил на радостях, не иначе. И кому он украденное сдал, теперь не спросить. Поставщиков потрясли, клянутся, что заходил в тот день, долги отдал, дозу прикупил, но все за наличные. Цацки никому не предлагал. Или в другом месте скинул, или сообразил, что за них можно больше взять…
Чуть позже наклюнулся было еще один след — кто-то из своих людей в координационном центре случайно, пытаясь нарыть компромат на Макса, обнаружил упоминание пропавших вещичек в одном из его рапортов. Продравшись через путаницу всевозможных подружек, знакомых и родственников, превращавших рапорт в двухсотсерийную семейную сагу, старательный аналитик выяснил, что некое «синее кольцо», которое шло в одной партии с камнем, еще в марте месяце было найдено на Альфе и возвращено на Дельту. Лично Максом и без предписанных для такого случая процедур «ввиду особой опасности артефакта для случайных владельцев и временных хранителей во время разлуки с магически отмеченным носителем». Звучало вроде бредово, но если прикинуть, то по крайней мере трое из известных «временных хранителей» умерли быстро и нехорошо, что дает основания задуматься. Полные персональные данные того идиота, который спер контрабандный артефакт у покойного наркомана и додумался с таким товаром в кармане вломиться в квартиру к лавочнику, в рапорте приводились. Но сам он после того случая подался в бега в тот же день, а его приятели сначала умудрились рассердить какого-то багларского отморозка и уже потом, кому удалось выжить, тоже разбежались. Бывшая подружка ничего про камень не знала, кроме того, что дружки ее приятеля очень этот камень искали. С магом проверяли — точно не соврала. Поэтому пока что на Альфе безуспешно пытались разыскать беглого шмякуна, который еще в марте растворился где-то среди московских вокзалов. А своим представителям на Дельте велели обещать, тянуть время и ждать.
По визитам брата Чаня можно было сверять часы — он явился точно в назначенное время, все такой же сдержанно-вежливый, все с теми же церемонными приветствиями и той же каменной физиономией. Обменявшись продолжительными речами и исполнив перед дорогим гостем все необходимые по хинскому этикету телодвижения, они, как обычно, отправились в заднюю комнату, оставив в лавке на попечении Сереги-охранника орденского телепортиста — такого же узкоглазого и непрошибаемого, как и его шеф.
И потом…
Впоследствии Саня долго пытался понять, что тогда произошло и, главное, — как это случилось.
Наместник выглядел спокойным и здоровым, он благосклонно выслушал приветствие Астуриаса и даже ответил на его вопрос о новостях. Потом мистралиец, кажется, спросил как бы полушутя, не поймал ли Повелитель на свой замысловатый крючок хоть кого-нибудь и не кажется ли ему, что с червячком пора кончать. А то, дескать, пока этот господин жив, мастер как-то неуютно себя чувствует. Не доведи небо, сбежит еще да новых проблем наделает.
Брат Чань все так же серьезно и спокойно, с видом человека, не понимающего шуток, ответил витиеватым комплиментом, прославляющим неземную догадливость собеседника, и сообщил, что Шеллар действительно пытался бежать и выиграл только быструю смерть.
Астуриас заметно обеспокоился, но хин, не дожидаясь вопросов, поспешил его заверить, что несколько дней назад лично видел призрак советника и даже общался с ним, поэтому сомнений в факте смерти быть не может. Мистралиец, сделавшийся вдруг неимоверно подозрительным (и любой хоть немного знавший Шеллара его опасения разделил бы), хотел еще что-то переспросить и уточнить, и тут-то все началось.
Наместник неожиданно утратил свою обычную сдержанность. Лицо его исказилось гримасой боли, рот широко раскрылся, рука метнулась к горлу, а грудь мелко и судорожно задергалась, словно он пытался вдохнуть, а легкие внезапно перестали работать.
«Все-таки отравили! — мелькнуло в голове у Сани, и не успел он обрадоваться, как следующая мысль догнала предыдущую, вмиг лишив его причин для радости: — На нас же подумают!»
Видимо, Астуриас мыслил аналогично, только вдвое быстрее, потому что, не медля и ничего не спрашивая, метнулся к двери с криком:
