больше волновал вопрос выживания, а основам меня любой орковский шаман обучить сможет.
Приходя не званым в гости, лучше сначала постучаться в дверь… прикладом автомата.
Народная мудрость.
Глава 3
Сборы не заняли много времени, напоследок закрыв вход в пещеру своей импровизированной дверью из лапника и ветвей, а также дополнительно её закрепив, я отправился в путь.
Ничего примечательного во время пути не случилось, тракт я пересёк на пятую ночь, разбойников или купеческих караванов не наблюдалось. Кстати отметил интересный факт, сразу после Диаблери, моя чувствительность к солнечному свету увеличилась чуть ли не в три раза, но уже спустя двое суток восстановилась на прежний уровень, а ещё спустя трое суток уменьшилась хотя проверять на сколько, у меня не было ни желания ни возможности. Однако это очень удачно совпало с выходом из леса, после тракта лес тянулся всего десять километров и сразу после выхода из него начинались предгорья. Где-то не далеко должен был находится вход в Териамарские копи.
АГА СЧАЗ! Три дня по округе ползал, сапоги совсем развалились, и всё равно нашёл случайно, никогда не догадаетесь как. По запаху! Пригодились таки навыки позаимствованные у травмированного волка. Следовало с самого начала так поступить, запашок от пещер распространялся весьма колоритный, орки и гоблины, что теперь жили в Териамаре похоже с понятием мытья вообще знакомы не были. Но тут мои привычки сработали против меня, живя в лесу я сознательно притуплял и блокировал своё обоняние, доводя его до обычного человеческого уровня чувствительности, вот и поплатился.
На следующую ночь после нахождения входа, был захвачен гоблин и проведён сеанс активного допроса. Общий язык, который я выучил в прошлый раз, гоблин знал плохо, однако это не помешало налаживанию контакта. Процесс изучения языка, путём потрошения памяти, в этот раз был до смешного прост, гоблинский язык вообще оказался на диво приземленным и злым, не предназначенным для выражения сложных чувств или мыслей. В наречии гоблинов существовало более сотни слов, обозначавших убийство и ненависть, но в нем не было ни одного, которым можно было бы выразить более сложные эмоции, например, сострадание. Термин, которым гоблины обозначали дружбу, скорее можно было бы истолковать как «временный военный союз» или «служба более сильному гоблину». Даже стало несколько страшно, от мысли, что придётся жить в столь «миролюбивом» обществе. Хотя, с другой стороны, именно за этим я сюда и шёл.
Тут, кстати, случился ещё один казус. Оказывается глаза у меня имели весьма специфическую окраску. Белки глаз, которые, вроде как, по определению должны быть белыми, ну или красными, чего только про вампиров не писали, у меня были антрацитового чёрные. Радужка же, в прямом смысле, сияла рубиново красным, хорошо хоть зрачок нормальный, чёрный и круглый, а то у меня уже опасения возникли. Вот так и представил себе, что побрёл я по тракту к Лунному Морю, захожу в первую попавшуюся деревеньку, а меня на вилы, не разбираясь. И ведь селяне были бы правы, с таким цветом глаз, разве что демоны разгуливают, или кто-то близкий к ним по природе и тут либо бежать, либо на вилы. Вот и порадуешься, что решил поинтересоваться, с чего это гоблин так панически истерит? А ведь и Алоф помниться шарахался, правда мне в начале было не до его душевных терзаний, а потом он пообвыкся, да и я успокоение стимулировал. Как говорится «картина маслом», воображение сразу нарисовало сюжет, где я хожу от одной деревни к другой и силюсь понять, что это на меня все бросаются только завидев. Приступ гомерического хохота продолжался минут десять с небольшими перерывами, после чего героическим усилием воли был задавлен, а допрос продолжен.
Для подготовки к проникновению мне понадобилось двое суток, и ещё четыре гоблина, но с горем пополам мне удалось сносно освоить гоблинский и немного орковский, а также составить примерную картину местной политической ситуации.
Итак, в крепости обитало, что то около десятка орковских племён и вроде как столько же гоблинских, гоблины находились тут на состоянии прислуги и чернорабочих если не сказать рабов. Каждому орковскому племени прислуживало своё гоблинское, племена постоянно грызлись между собой, хотя до открытого противостояния не доходило. Самым сильным и главным было племя «Харушак» возглавлял которое целый Король! Оный король, носил прозаичное и веское имя Гарыг, по словам гоблинов здоровенный орк, ходили также упорные слухи что он наполовину огр. Его племя действительно было большим, по словам гоблинов в него входило никак не меньше девяти сотен орков, а то и больше, хотя с числительными коротышки были не в ладах. А также наличествовала пара десятков огров, эти были личной гвардией Гарыга и собственно основной причиной прочности его власти.
Самым маленьким племенем было племя «Равшай» возглавлял его вождь Гар, а также шаман Рунг, будучи самым малочисленным и слабым у него даже своих гоблинов не было. Таким племя стало при прежнем вожде, во время очередного выяснения отношений между племенами, Равшайев сильно укоротили, тогда же был убит и прежний вождь, произошло это лет десять назад. Вот эта цифра и вызвала мой пристальный интерес.
Как так получилось, что за десять лет самое слабое и малочисленное племя никто не добил и не поглотил?
Оказалось дело в шамане, шаманы у орков, как правило, это те же жрецы или священники, в общем проводники воли орковких богов в основном Груумша Одноглазого верховного орковского божества. Рунг же, был не столько религиозным фанатиком, сколько именно шаманом в полном смысле этого слова. Он был одним из немногих, кто полагался не на молитвы Груумшу, а на силу духов, часть из которых была обычными мелкими духами из различных планов бытия, а часть были порабощённые им души умерших и обитатели нижних планов. Связываться с ним никому особо не хотелось, это было весьма чревато, тем что, душа рискнувшего присоединиться к другим неудачникам в коммунальной квартире, именуемой шаманский бубен, ну или или посох, уж не знаю, что конкретно в качестве тюрьмы использует Рунг. Сам же Рунг не горел желанием переходить в другие племена, главным он там стать всё равно не сможет, культ Груумша Одноглазого у орков был очень силён, а быть на побегушках у кого-то другого ему не позволяла гордость. Так собственно и жили. Равшаев особо не трогали, занимаясь собственной грызнёй, да и сами они лезть в драку не спешили, видимо прекрасно осознавая своё положение.
В остальных племенах ничего интересного не было, разнилось количество шаманов, обычных воинов, где то были огры и хобгоблины, в одном племени даже был орк маг, хотя для орков маги это большая редкость, но все эти племена меня уже не интересовали.
Охрана того, что некогда было воротами, являлась эффективной, разве что, против каких нибудь селян, или тех же самых орков, не способных и минуты побыть в тишине. Отбить атаку они бы может и смогли, народу на верхних ярусах было много, а коридоры узкие, но вот помешать мне проникнуть внутрь шансов у них почти не было. Заметили меня спустя полчаса после того как я вошёл в комплекс. За это время я успел миновать все внешние укрепления и защитные коридоры, оставшиеся от дворфов, и вошёл в жилые кварталы. Следы запустения были видны везде, горы всякого мусора, пласты грязи, из под которой и пола то зачастую невидно, ну и кхмм… иные отходы жизнедеятельности большого числа разумных. Хорошо что я притупил обоняние иначе… впрочем не будем о грустном.
Произошло это в довольно просторном помещении, сейчас переживавшим явно не лучшие свои дни.
Три десятка орков и десяток гоблинов составляли комитет по встрече. Это для меня их присутствие сюрпризом не являлось. Во первых я их слышал, во вторых чувствовал, по видимому тем самым чутьём на живых, которым обладает всякая нежить. Им я хорошо наловчился пользоваться ещё в лесу, ну и наконец, будучи псиоником, я отчётливо ощущал обрывки эмоций и мыслей окружающих.
А вот для орков моё появление стало сюрпризом, они были так шокированы, что я успел пройти аж до центра зала, ну если быть совсем откровенным я им слегка помог дойти до нужной кондиции.
