– …добросовестный. Подумал он, что засор может быть и дальше, и полез в лаз.
– Велик ли лаз? Он пролезет? – поинтересовался великий воевода, указывая на Адаша.
Грек, выслушав Безуглого и оценив взглядом, богатырские размеры Адаша, утвердительно кивнул.
– Там самое узкое место длиной не более локтя, – пояснил Безуглый. – Дальше лаз расширяется. Сначала можно на четвереньках идти, а потом уж согнувшись, а еще дале – в полный рост. И так – шагов двести-триста. И приводит этот ход в большой зал. В этот же зал еще много других ходов выходит. Это, он так понимает, ходы от других колодцев, из других частей города. Все отверстия большие, одно только – опять маленькое. И оно оказалось тоже забитым. Хорошо еще, что вода не успела набраться и затопить зал. Тогда бы потоп был во всем городе. Отметил он ход, из которого пришел, очистил лаз от засора и полез в него. Узкая часть примерно такая же, как и у того, что в колодце. Дальше – шире. Шел он по этому ходу примерно еще тысячу шагов, пока не пришел к воде. Весь подземный ход уходил в воду. Он поставил фонарь… Да забыл сказать. В этом ходе воздух от смрада такой, что открытым огнем пользоваться нельзя. Воздух может загореться. Значит, поставил фонарь и нырнул. Проплыл немного и вынырнул в пещере. В пещере достаточно светло. В дальнем конце над водой проем виднеется.
– Большой проем? – уточнил Сашка.
– Проем велик, но над водой лишь небольшая часть. Едва-едва лодка пройдет. А если ветер воды нагонит, то и вовсе проем закроется. Нырять придется.
– Размер пещеры?
– Шагов сто. Ну вот. Переплыл наш грек пещеру и выплыл из нее в море, а место то заметил. Обратно вернулся во дворец тем же путем. Про найденный ход никому не успел рассказать, потому что вместо чаемой награды получил он во дворце за свою работу добрую порцию розог.
– Понятно. Пещеру ту ночью, с моря, найти сможет?
Безуглый перевел греку. Тот закивал головой как китайский болванчик.
– Сможет, сможет…
– Где находится тот самый колодец?
– В хозяйственном дворе. Вокруг кладовые, мастерские, конюшня, каретный двор, жилье для прислуги и дворцовая кухня. Дворцовая стража в этот двор никогда не заходит. А через кухню можно пройти во внутренние дворцовые покои.
– Далеко ли от кухни до спальни базилевса?
Безуглый перевел греку вопрос, на что тот достал из-за пазухи бумажный рулончик.
– Здесь чертеж, – пояснил Безуглый.
Сашка развернул бумагу. Схема, в принципе, вопросов не вызывала. Крестики, обведенные кружочками, стоящие у каждого прохода, это, судя по всему, охрана. Не бог весть что. Всего лишь восемь постов по два человека.
Безуглый указал на один из крестиков.
– Это – стражник в полном вооружении. Он, – Безуглый кивнул на грека, – проводит нас в колодец. Дальше придется действовать самим. Там же в колодце он хочет получить свои сто золотых.
– Хорошо, – сказал Сашка. – Переведи ему, Гаврила Иванович. Я дам ему сто золотых, но он будет идти рядом со мной. Я привяжу его веревкой, и даже под водой он будет со мной связан. Если мы где-то натыкаемся на засаду, он умирает первым. Ну и, конечно, деньги он получит не раньше, чем мы вернемся из дворца.
Безуглый принялся переводить, грек стал говорить ему что-то в ответ.
– Государь. – Адаш постучал указательным пальцем по развернутой схеме. – Кухня – это такое место, где наткнуться на что-то и устроить целый тарарам ничего не стоит. Особенно если ты там никогда раньше не бывал. Нельзя без проводника идти через кухню. Да и я чего-то не понял. Ты действительно хочешь оставить его в колодце? – Сашка лишь пожал плечами. – Да кто его спрашивает, государь… Кинжал под ребро и пойдет как миленький.
Сашка на это лишь усмехнулся.
– Гаврила Иванович, скажи ему, что я дам еще пятьдесят золотых, чтобы он пошел с нами до спальни базилевса. Но у него есть выбор. – Он вновь усмехнулся. – Адаш Арцыбашевич ему кинжал под ребро предлагает.
– Он просит сто, – перевел через несколько мгновений Безуглый ответ грека.
– Черт с ним, я согласен. Но он их получит, когда мы будем уже на европейской стороне Босфора.
На этом торг был закончен, а грек выпровожен из шатра.
В лагере еще продолжалась гулянка, но гости потихоньку уже начали разъезжаться. Уплыл на своем струге на азиатскую сторону Босфора великий князь, турки выходили из главных ворот, разбредаясь по своим шатрам, стоящим за лагерными стенами. Они собирались переправляться через Босфор завтра, посветлу. Среди всей этой кутерьмы из ворот выехали десять всадников и направились в сторону Черного моря. Берега моря они достигли, когда совсем уже стемнело. С полчаса двигались вдоль берега, пока не добрались до рыбацкой деревушки. Еще через полчаса восемь человек вышли в море на рыбацкой лодке.
Вход в нужную пещеру на азиатском берегу Черного моря обнаружили не сразу. Даже когда проводник окончательно определился и твердо заявил, что это то самое место, все равно вход обнаружили лишь с третьего захода. Вода стояла высоко и лодка в пещеру не проходила. Пришлось ее притопить, начерпав в нее воды, и только после этого удалось протиснуть ее в пещеру. В пещере царил кромешный мрак, но в том, что это именно та самая, нужная им пещера, сомнений не оставалось – запашок в ней был тот еще.
Перед погружением все привязались к единой веревке, вытравив конец подлиннее. Первым нырнул проводник, за ним – великий воевода. Адаш был последним. Нырнув, он почувствовал, что его тянут вперед, и ему лишь оставалось покрепче ухватиться за веревку. Уже через несколько мгновений он оказался на поверхности и смог свободно вздохнуть. Хотя слово «свободно» здесь вряд ли подходит. Этим зараженным миазмами воздухом нельзя было дышать свободно. Едва лишь вдыхая его, хотелось тут же выдохнуть обратно.
Проводник подал сигнал, и семь человек, растянувшись цепочкой вдоль связывающей их веревки, последовали за ним. Весь дальнейший путь до колодца оказался именно таким, как и описывал его грек- проводник. В колодце они разделились. Шесть человек ушли вместе с проводником, Адаша же великий воевода оставил в колодце.
Слегка приподняв решетку, закрывающую вход в колодец, Адаш посмотрел в сторону кухни. Никого. В конюшне коротко, но громко заржала лошадь. И вновь тишина. Здесь у поверхности дышалось полегче. «Подожду их так», – решил Адаш, но тут сзади раздался звук, который он отличил бы от любого другого даже во сне. Такой характерный лязгающий, жестяной звук издают трущиеся друг о друга части воинского доспеха.
Удерживая над головой тяжелую решетку, он развернулся на 180 градусов. Так и есть, караул. Впереди разводящий, за ним – еще четверо. Они пока еще в самом дальнем углу двора. «Какого черта их сюда занесло? Проводник же говорил, что в этом дворе никогда не бывало постов!» – удивился Адаш. И все с луками, даже разводящий. Разве в караул ходят с луками? Идут медленно, ступают осторожно. Лязгающий звук, донесшийся до него, – это случайная оплошность. «Нет, не караул это. Это засада!» – наконец-то сообразил Адаш, глядя, как осторожно, растянувшись цепочкой, движутся по-над стеночкой ромейские воины.
Похоже, во дворце о похищении базилевса уже знают, но шума не поднимают. Боятся, что похитители прикончат базилевса в случае тревоги. Толковый все-таки парень – начальник дворцовой стражи. В принципе Адаш на его месте действовал бы так же – скрытно послал бы лучников к каждому, обычно не охраняемому выходу из дворца. Ведь он не знает, кто украл базилевса, зачем украл и где его в настоящий момент держит.
«Разводящий» жестами указал каждому лучнику его позицию. Один из них спрятался за толстым стволом старого ореха, всего лишь в десяти шагах от Адаша. Еще один в конюшне, двое – на каретном дворе, сам же «разводящий» вошел в дом для прислуги.
Одна стена, образующая двор, глухая, три другие образованы одно– и двухэтажными флигелями. Арка
