– Мы о многом говорили, давай конкретней.
– Ваши якобы аборигены требовали от меня найти и убить Криса. Опасались его талантов и распространения знаний?
– Было такое, Иосиф с Серафимом действительно аборигены с реки Вятка.
– Да ну? Откуда они знают кукурузу и ананасы? Или здесь летает рейсовый самолет и привозит консервы?
– Самолет действительно летал, да топливо закончилось. Консервы они ели до твоего появления, у нас раньше был большой склад.
– Большой, говоришь, и восемь человек его выели без остатка?
– Я не буду тебе рассказывать о наших проблемах. Что касается Иосифа с Серафимом, то они прошли ускоренный курс обучения.
– Воткнули в башку электроды и подключили к компьютеру?
– Гипнотранс с открытым каналом восприятия акустической и визуальной информации.
– Варварство!
– Постарайся нас понять, мы оказались в безвыходной ситуации, в экспедиции было более двух сотен человек, а осталось пятеро.
– Ты уже вычеркнул Криса из списка живых?
– Он не наш. Английский офицер из тысяча девятьсот шестнадцатого года, единственный, кто остался в живых после безумной авантюры с завоеванием мира.
– Очень хорошо! Тогда вы требовали его убить ради сохранения исторической стабильности, а сейчас готовы начать новую войну!
– У нас нет выхода, мы решили сделать ставку на тебя.
– Поход северных дикарей на цивилизованную Европу?
– Нет. Тогда ты сказал правильные слова. Исторические события можно изменить ускоренным прогрессом.
– Зачем он вам, этот прогресс четырнадцатого века?
– Повторяю! В нашем двадцать третьем веке что-то произошло! Портал остался, но он нестабилен!
– Ну и? В чем заключается роль Петрушки на ниточках?
– Подтолкнув прогресс отсюда, мы поможем быстрее решить проблему там.
– Не боитесь вообще исчезнуть? Можете оказаться не родившимися.
– Думали над этим. Ты знаешь, лучше вообще не родиться, чем до конца дней жить в этих условиях.
– Круто! Офигенный пессимизм!
– Да что ты о жизни знаешь!
– Достаточно для того, чтобы желать остаться в живых!
– Ты против вмешательства в ход истории?
– Я против глупых фантазий и метаний! Мы ничего не изменим! – решительно возразил Норманн.
– Твоего замка раньше на этом месте не было! – парировал Максим.
– Будем выпрыгивать из штанов, воевать, продавать рабов и прочее? Это изменит историю?
– Разумеется!
– Вспомни радио.
– Непрерывная чехарда с историческими событиями. Что ты хочешь этим сказать?
– А то, что за нашими плясками последует еще семьсот лет до моего рождения.
Норманн действительно не верил в возможность изменить естественный ход истории. Да, на что-то можно повлиять, например, не пустить шведов на восток, даже оттяпать у них всю будущую Финляндию. Но это не повлияет на участие шведов в войне за Испанское наследство, и битва под Полтавой никуда не денется. Можно собрать армию и шугануть остатки монгольской орды из южного Поволжья или убить Тамерлана в младенчестве. Однако армия Самарканда разгромит Золотую Орду, а разведотряды дойдут до русских лесов.
Норманн спокойно воспринял откровения Максима. Портал барахлит пятнадцать лет? Вывод один – скоро наладят нормальную работу. Сумели сделать, сумеют и переделать. Из всего сказанного заинтересовал только запрятанный самолет и первоначальное количество членов экспедиции. Где-то должны быть другие базы, куда не мешало бы слетать и поживиться всякими полезностями. С авиационным керосином проблем не возникнет, была бы нефть, а перегнать ее в газотурбинное топливо несложно. Принцип самогонного аппарата, где «первач» окажется побочным продуктом.
– Слышь, Максим, давай ближе к теме.
– Какой теме?
– Ну вот, совсем заговорился, начали с шелковых ковров и лампы Аладдина, а закончили спрятанным в кустах самолетом.
– Самолет на консервации в ангаре, – буркнул Максим. – В Гасан-Кули покупай хлопок и китайский шелк.
– На все деньги?
– Кораблей не хватит! Остальное добирай золотом, его там много.
– А Бандар-Е Анзали? Или там нечего делать?
– Ну да! Скажешь тоже! Туда свозят товары из Индии. Золото, сапфиры, рубины, пряности.
– Камешки меня интересуют, а где взять шелковую нить?
– Да где угодно! Ее продают и китайцы, и индусы, и арабы. Одно учти, есть тутовый шелкопряд, есть дубовый.
– Разница в чем?
– У дубового шелкопряда нить погрубее, но это важно специалистам, ты не заметишь разницы.
– Какой товар выгоднее всего там продавать?
– Здесь ты в большом фаворе. Благодари Антонио, он расстарался на зависть всем.
– Неужели потроха тюленей и нерп?
– Верно сообразил. Запомни, индусы и персы дадут наивысшую цену. Желчь идет по баснословной цене, затем жир и вар.
– Погоди, разве в китайской медицине не используют эту хрень?
– Еще как! Но у них регулярные завозы с Курильских островов и Сахалина.
– Понял, а ласты и хвосты для кого сушат?
– Все вези туда!
– Теперь вопрос. Антонио собирался везти эти «деликатесы» в Севилью.
– В принципе он прав, перекупщики отвезут в Сирию. Товар дойдет до аптекарей Востока через третьи-четвертые руки.
– Что скажешь о пушнине?
– Кто полчаса назад меня поучал? Объяснял различие пушных зверей Восточной и Западной Сибири?
– Дело не в этом. Меня интересуют цены.
– Меха всегда были и будут мерилом богатства, даже в Африке. Советую разводить кроликов, а шкурки продавать в Персии.
– Ты мне подбросил идею. Не попробовать ли с желчью медведей или рогами оленей?
– Неплохая мысль, только запомни, Восток в своем развитии стоит выше Европы. Тебе не впарить лягушачьи шкурки или крысиные хвосты.
– Кстати, я давно хотел узнать через твой компьютер причину упадка арабских стран.
– Каких еще арабских стран? Ты не путай арабов с персами, ассирийцами и египтянами.
– А в чем разница?
– Разница в людях. В Европу пришли варвары и вандалы, а Ближний Восток до сих пор отбивается от арабов.
