перенесет. Тогда все наши сегодняшние потуги окажутся простым пшиком, — высказался ротмистр.
— Я также считаю, что решать проблемы надо по мере их поступления. Пока такая проблема перед нами не стоит, — поддержал Новицкого Уваров. — А вот придумать название для нашего города, да и народа, поскольку для местных мы, с жещинами и детьми, — это целый народ, считаю необходимым. А то — город да город… Хоть Задрыпинском или Новой Тмутараканью назовите… Назвали же форт возле Теплого ручья — Теплым Станом! И город надо, и нас! У народов, живущих на таком уровне развития, как местные уаминка, личная идентификация очень важна. Для них вопрос: какого ты роду-племени — не праздный… Пока для них мы — виракочи, а дальше…
— А чего тут думать, что строить! — воскликнул Бондарев. — Мы из Советского Союза! Советские люди! Вот и будем строить социализм с коммунизмом. А город — Москва назовем или Советск.
Присутствующие так посмотрели на него, что начальник штаба, внезапно покраснев, понял, что сболтнул что-то не то.
— Москва в этом мире уже существует. А московитом или советским мне называться как-то не очень хочется, — нарушил молчание Новицкий. — Лучше уж Новоросск. А мы — новороссы.
— А почему так? — поинтересовался Климович.
— Мы — русские, россы. Новые русские в этом мире. Поэтому и новороссы, — пояснил Новицкий.
— В иранских и индоарийских языках слово «росс» означает «светлый» или «белый», — добавил Невзоров. — Выходит, что мы «новые белые». В отличие от испанцев и всех предыдущих виракочей. Для здешних индейцев вполне подходит такая наша идентификация.
— В моем времени новыми русскими называли совсем других людей, — вспомнил Уваров. — И они были далеко не лучшие, хотя и богатые. А по поводу — какое общество строить… Так мы уже его строим. Без богатых и бедных. Все одинаковы. Действительно, вроде коммунизма — от каждого по способности, каждому по потребности. А денег у нас, как и у местных, нет. Главное, чтобы не было погони наперегонки за материальным обогащением для отдельно взятой личности. Хотя, конечно, это утопия. Жизнь покажет, да кривая выведет. Давайте отложим этот разговор до лучших времен.
— Хорошо. Других предложений нет? — Климович оглядел присутствующих. — Значит, будем новороссами. А город назовем Новоросск. Игорь Саввич, наливайте! За Новоросск и нас — новороссов!
Снова выпили и закусили. Немного расслабились, пошли негромкие разговоры между собой.
— Игорь Саввич! Что у нас со строительством нового форта у водопада?
— На предполагаемом месте произвели дополнительную разведку. Обнаружили в тростнике еще один причал и дорогу, ведущую к каменоломням. Наверное, древние люди брали там камень, а потом перевозили его на плотах для строительства этого города. Вдоль берега там также есть тропа, правда, поуже, чем с другой стороны. Нашли оптимальное место для строительства форта. В связи с дефицитом бензина мы решили построить большой плот из бревен. Погрузим на него все необходимое, и через озеро — к новому форту. Так практичнее и бензина — экономия. Одна проблема — нехватка рабочих рук! Есть предложение — привлечь местный народ.
— Пока миссия подполковника Антоненко не завершена, мы можем использовать только свои силы, — отрезал Климович.
— Да я все понимаю, — согласился Бондарев. — В целях безопасности мы на опасных направлениях два дзота построили. Но форт за один день не возведешь. Люди нужны и время…
— Люди будут и время тоже. Дай Бог удачи Николаю Тимофеевичу. Пока его усилиями на нас никто не нападает.
— Алексей Аркадьевич, — обратился к хозяину дома Невзоров, — ко мне уже несколько новоиспеченных семей подходило. Спрашивали разрешения поселиться в Теплом Стане. Хотят отдельное хозяйство вести, земля там хорошая…
— Я считаю, что это пока преждевременно. У нас и так острый дефицит рабочих рук. Планов ведь — громадье! Вот когда наладим производство, тогда пожалуйста. С продовольствием вообще проблем нет. Местные помогли. Вон Ярцев уже какой день довольный ходит. Все террасы картошкой, кукурузой, фасолью, помидорами и еще чем-то засадил. Да еще вождь стадо лам подарил. Мяса полно, и соли подбросили. — Климович задумался. — Меня сейчас другой вопрос взволновал. Почему вождь не захотел вести Антоненко в поселки к инкам и своим соседям?
— Опасается, что информация о нас слишком рано распространится и сюда могут нагрянуть незваные гости. А к их приходу ни вождь, ни мы не готовы, — предположил Уваров. — И это, я считаю, мудро с его стороны.
— Надо Николаю Тимофеевичу весточку послать, чтобы никаких попыток в этом плане не предпринимал, а еще лучше — вернулся назад. Но как это сделать? — посетовал Невзоров.
— Нет ничего проще, — рассмеялся Бондарев. — Вождь возле подъема к водопаду установил целый пост с охраной и гонцами. Там постоянно десятка два его воинов дежурят. Они и передали нам письмо Антоненко, а также помогли поднять большой караван с продовольствием. Правда, непонятно, кого они стерегут? Нас, чтобы к ним не лезли? Или охраняют нас от других?
— Нам с ними ссориться нельзя. Это пока наши единственные союзники в этом мире.
— Еще одно. — Бондарев принял серьезный вид. — По поводу гибели красноармейца Лускина. Мы с Бажиным и Синяков провели дознание. Тут вот какая картина получается. За два дня до этого исчезло несколько единиц оружия, нашего и немецкого, а также боеприпасы к нему и несколько гранат. Аккурат и «лимонки». Сначала не кинулись, часовые побоялись рассказывать, думали, что расстреляем за утерю оружия. Но сейчас все выложили.
— Есть подозреваемые?
— Да. Похоже, что это дело рук уголовников. Они не из нашего полка. Пристали к нам в последний день вместе с беженцами. Но они были без оружия. А за день перед гибелью Лускина красноармеец Кашкин случайно видел, как один из уголовников куда-то тащил ящик из-под патронов. Синяков с Бажиным взяли тех в оборот, но урки — парни битые, все в отказ пошли. Других доказательств нет… Даже Трохимчук со своим Мухтаром пробовали, но собака след не взяла. Видно, табаком все посыпали.
— А вы их выведите за околицу и поставьте расстрельную команду, сразу во всем признаются, — предложил Новицкий. — В наше время такие дела быстро делались. Шлепнули, и нет проблем.
— Пока их вина не доказана, мы не имеем право устраивать самосуд. — Климович тяжело вздохнул. — Чувствую, что они, а вот доказать… Даже повода не дают. Работают, как все, ничем не отличаются. Игорь Саввич, передайте приказ Бажину и Синякову глаз с этих урок не спускать. Чувствую, намучаемся мы еще с ними.
Посиделки у командира полка затянулись допоздна. Сначала Новицкий, а затем и Екатерина Валерьевна исполнили под гитару несколько романсов. Тряхнул стариной и Уваров, вспомнив пару песен бардов из своего времени.
Расходились, когда ночь полностью накрыла всю долину.
В отряде нашлись умельцы, соорудившие мини-гидроэлектростанцию. Для этого на одном из каналов, где из-за большого перепада воды был сильный напор, установили два колеса от телеги, соединив их дощечками, вроде глухой лестницы по кругу. К оси присоединили редуктор, а к нему генератор от автомобиля. В нескольких местах на центральной улице с помощью телефонного кабеля развесили фары от автомобилей. Получилось своеобразное ночное освещение. Также провели свет и в госпиталь. Мало ли что? Когда жрецы уаминка увидели такое ночное дежурное освещение, они чуть не потеряли дар речи. Их вера в детей богов еще больше укрепилась.
Перед тем как войти в казарму, Олег немного постоял у входа, глядя на звездное небо. «Как там мои, в Харькове? Извелись, поди, гадая, жив я или пропал». Вздохнув, он пошел спать. Завтра предстоял тяжелый день…
