рекой в сторону юга, навстречу всему, от чего их пытались уберечь.
Они двигались быстрым шагом около часа, после чего река разделилась на два рукава. Юэн решил пойти по тому, что шире, и вскоре путники услышали приглушенное журчание. Юэн взял в руки автомат. Кейтлин, заметно нервничая, шла за ним, глядя в ту сторону, откуда доносился звук.
— Давай сойдем с реки, — вдруг сказал Юэн, снова закинул автомат за плечо и вышел на левый берег, утыканный скелетами деревьев и кустов.
Кейтлин пошла за ним; страх в ней сменился любопытством.
— Что там такое?
— Не знаю. Но если это то, что я думаю, лучше нам стоять на твердой земле, — ответил Юэн.
Ступая по берегу, они обошли странный бугор посреди реки, и тут Юэн замер, и на губах его заиграла улыбка.
— О… — сказала Кейтлин, не особо удивившись.
Бугор оказался замерзшей запрудой. С южной ее стороны лед подтаял и провалился, и там, внизу, куда уходили острые клыки сосулек, весело журчала вода.
— Первый раз вижу на поверхности воду, — сказал Юэн.
— На юге ее много, — как бы между прочим заявила Кейтлин.
— Неужели там нет льда?
— Как же нет… Все им затянуто, — ответила девушка. — Все, кроме рек. По крайней мере, в большинстве случаев они уже больше похожи на реки.
Юэн не мог в это поверить. Кейтлин пожала плечами:
— Тут же север, ближе к Арктике…
Юэн переварил информацию и пошел вниз по течению.
— Как думаешь, мы сможем и дальше идти по льду? — спросила Кейтлин.
Вместо ответа Юэн огляделся по сторонам, выдернул из снега подходящую палку, вытащил нож и обстругал сучья. Затем он спустился к реке и постучал концом палки по льду. Звук получился глухой.
— Должен выдержать. Если бы вода была рядом, звук был бы другим.
Кейтлин осторожно вышла на лед, и они двинулись дальше.
Когда путники покинули Йорк, спускались сумерки, а теперь уже заметно стемнело. Дальше идти было опасно: с каждой минутой становилось все труднее смотреть под ноги. В поисках укрытия они набрели на старую баржу, вмерзшую в лед посредине реки. На первый взгляд посудина казалась ветхой, но лед держал ее крепко, и крыша из стеклопластика прекрасно выдержала испытание временем.
Юэн залез на борт и помог подняться Кейтлин. Вокруг, насколько хватало глаз, лежали пустые белые поля, грозно и призрачно мерцающие в свете луны, пробившейся сквозь тучные облака.
Юэн прикладом сбил с двери висячий замок, затем достал пистолет — оружие, более подходящее для узких коридоров, — и шагнул в темноту салона.
Когда-то это была прогулочная баржа, и сразу за маленьким камбузом, где стояли нетронутый чайник, сковорода, кофейник и несколько чашек, располагалась широкая закрытая палуба, уставленная пластиковыми скамьями у сохранившихся окон.
Печки не было, а разводить огонь на палубе казалось слишком опасно, поэтому они, не сговариваясь, молча вынули из рюкзаков спальные мешки.
— Я пойду, все проверю, — сказал Юэн.
— А я забаррикадирую дверь, — отозвалась Кейтлин.
Баррикадировать особо было нечем, зато замок с внутренней стороны уцелел, поэтому девушка просто заперла дверь и связала ручки полотенцем, найденным на камбузе.
Тем временем Юэн отыскал туалет и вторую палубу, в точности похожую на ту, где они устроились на ночь, но нигде не нашлось ничего полезного. Он вернулся и залез в спальный мешок, положив рядом автомат, а пистолет спрятав в мешке. Кейтлин достала из рюкзака расческу, на которой не хватало половины зубьев, и попыталась распутать волосы. Юэн долго наблюдал за ней, потом, наконец, сказал:
— Первый раз вижу тебя за этим занятием.
Девушка скривилась, вычесывая из волос комки грязи.
— Это потому что я его ненавижу!
Юэн лег и закрыл глаза. Он слышал, как Кейтлин забралась в свой мешок, и уже очень скоро ее дыхание стало размеренным и ровным, как у спящего.
А вот Юэн уснул не скоро, лежа на полу заброшенной баржи посреди замерзшей реки в сотнях миль от дома, от семьи и от жизни, которую он отвоевал у жестокого мира.
Всю свою взрослую жизнь он слышал истории о землях к югу от Шотландии: белоснежных пустынях, усеянных опасными тварями, злыми людьми, ядерными отходами и чудовищными мутантами. Его никогда сюда не тянуло, он вообще был не любитель путешествий и загадок. Век бы не путешествовал.
Кстати о загадках: Кейтлин. Было в ней что-то не от мира сего, какая-то тайна, которую даже разгадывать не очень хотелось. Что-то подсказывало, что за этими голубыми глазами прячется гораздо больше, чем полагается для девушки ее лет. Она многое знала, и речь тут не только о таинственных прозрениях, но и о самом обычном, бытовом знании мира — даже тут она порой клала старшего товарища на лопатки. Да, он неплохо умел сражаться, чинить оружие и выживать: в туннелях Глазго длинные ночи, а заняться там особенно нечем. Зато Кейтлин хорошо знала мир за границами Шотландии и, видимо, по личному опыту. Он так и не решился задать ей этот вопрос, но… А если она — раболовец?
Юэн вздохнул, повернулся, пытаясь устроиться поудобнее, — и вдруг обнаружил себя лицом к лицу с Кейтлин: глаза ее были открыты и смотрели прямо на него. Мужчина сначала смутился, а потом испугался: внутренний голос шепотом поинтересовался, не читает ли она его мысли?
— Не спится? — спросила девушка. Он мотнул головой.
— Ничего, это бывает. Повернись спиной.
Юэн неуверенно отвернулся и почувствовал, как Кейтлин придвинулась к нему вплотную. Ее рука легла на его широкое плечо. Рядом с ним девушка казалась очень хрупкой, но — странное дело! — ему стало уютнее и спокойнее. Нет, у него нет ни сил добиваться от нее признания, ни желания знать, какого черта она делала в разрушенном доме в Карлайле.
Последнее, что он успел подумать, прежде чем провалиться в сон: «Какая-то у нас странная дружба…»
Красный и злой, первый луч рассвета пробудил обоих путников сразу, ворвавшись через окно. Кейтлин замычала и ушла с головой в свой спальный мешок, превратившийся в бесформенный ком. Юэн, напротив, потянулся и вылез наружу, аккуратно выглядывая в окно.
За ночь над рекой образовалась легкая морозная дымка, мерцавшая теперь в ярких лучах рассвета. Откуда-то на берег стремительно спикировала птичка и стала мерить лапами снег в поисках пищи. Юэн, затаив дыхание, наблюдал за этим чудом, но вдруг его восхищение сменилось ужасом: небольшой сугроб рядом с птицей словно взорвался изнутри, мелькнули чешуйчатое тело, зубы, когти, перепачканная в крови морда — и птица исчезла в пасти хищника.
Зверь уселся, довольно жуя добычу. Он был размером с небольшую собаку, хотя внешне больше напоминал кошку, только в крепкой чешуе и с длинным белым мехом. А еще у него были желтые глаза рептилии и короткая, но широкая морда.
Доев, зверь поднялся на четыре коренастые лапы и растворился в снежном пейзаже. Юэн не мог отвести глаз с того места, где он только что лежал, потом потряс головой и запаковал спальные мешки. Когда Кейтлин вернулась, он уже завтракал.
— О, спасибо! — сказала девушка, увидев, что ее спальный мешок уже собран.
— Не за что, — ответил Юэн и протянул ей кусок сушеного мяса.
За ночь на окнах собралась влага. Теперь она замерзла, и каждая льдинка блестела на утреннем солнце.
— Красиво, — сказала Кейтлин с набитым ртом.
