посмотреть, как она работает, на чем работы по утеплению будут завершены. Мой путь пролегал по дорожке через сад. Стояла прекрасная погода, чуть подмораживало, и вообще все было замечательно. Но вдруг внезапно возникшее чувство гармонии с природой оказалось грубо порушенным – человек, двигавшийся навстречу мне, ни с того ни с сего остановился, вылупился на мою персону, как Дездемона на тень отца Гамлета, и попытался схватить меня за рукав. Это у него не получилось, потому как двигался он довольно неуклюже, но тип, кажется, даже не заметил неудачи и суетливо забормотал:
– Господь услышал мои молитвы! Знали бы вы, как я ждал этой встречи…
Так, начал быстро соображать я, индивид тощий, нескладный, координация движений хреновая, то есть за револьвером лезть нет никакой нужды, в случае чего он от одного удара гарантированно слетит с копыт. Но все-таки, чего ему надо?
– После нашей встречи для меня началась новая жизнь! – продолжал тип свои излияния. – Это невозможно, но я уже два с половиной месяца не колюсь. Но мне страшно, ведь старое может в любой момент вернуться! Я знаю, вы святой, так помогите мне еще раз, умоляю вас!
Тут у меня наконец получилось идентифицировать своего собеседника. Ё-мое, это же тот торчок, что хотел всучить мне китайский пневматик, а вместо этого презентовал свой паспорт! И выглядит почти как человек, отчего я его сразу и не узнал. Пару минут с отвращением смотрел на него, сам себе удивляясь. Блин, ведь почти уже дошел до гаражей, а теперь собираюсь возвращаться. И откуда только во мне набралось столько любви к ближнему, временами, вот как сейчас, переходящей в оголтелый гуманизм? Пора заняться собой, так и до беды недалеко, мысленно вздохнул я и сообщил завязавшему наркоше:
– Могу помочь, но для этого нужно твое полное и безоговорочное согласие. К старой жизни возврата не будет ни при каких условиях. Москву придется покинуть и больше никогда сюда не возвращаться. Кстати, ты по профессии-то кто?
– Х-художник… учусь, то есть учился в полиграфическом… так вы мне поможете? Слава Господу! Я на все согласен!
– Помогу, помогу, – пробурчал я на ходу. – А ты не ползи, давай быстрее ногами перебирай, на пути к спасению-то! Надо же, художник. Ладно, авось и нарисуешь там что-нибудь, а нет – на лесопилке особых талантов все равно не нужно.
Дядя Миша малость прифигел, увидев, что я вернулся быстро и не один.
– Время от времени надо творить добрые дела, – объяснил я, настраивая аппаратуру, – после них обычно повышается боевой настрой. Правда, нам пока воевать вроде не с кем, но ничего, на будущее пригодится.
После чего открыл переход, за шкирку пропихнул в прошлое остолбеневшего спасаемого и велел ему ждать минут десять-пятнадцать, а потом я сам туда являюсь и расскажу, что делать дальше.
Закрыв межмировую дырку, я вкратце объяснил майору, в чем тут дело.
– Может, оно и правильно, – согласился дядя Миша. – Здесь он все равно когда-нибудь сорвался бы, а там никакой дури не найдешь при всем желании. Учитывая же особенности биографии парня, хоть сколько-нибудь старательно искать его никто не станет. Только ты его на химзавод не отправляй, а то как бы не спился.
– Ладно, хотя у нас уже половина движков переведена на спирт, так что при наличии потребности найти его будет нетрудно. В общем, это уже от него будет зависеть, а я все-таки пошел в гараж, у меня там печка еще не установлена.
Термометр в гараже показывал минус два. Я поставил печку на специально закрепленный в углу лист гипсолита, подсоединил дымоход, набил дровами и разжег. Минут через пятнадцать в гараже стало жарко, столбик термометра перевалил через двадцать градусов и продолжал бодро ползти вверх. Подбросив новую порцию дров, я закрыл поддувало, тем самым переведя печь в режим тления, и отправился домой. Вечером надо будет зайти сюда еще раз и посмотреть, какая тут будет температура. Но в принципе можно и не заходить, потому как печка в основном стояла для возможных зрителей. Прогреть же гараж при необходимости можно будет гораздо быстрее и проще, всего лишь открыв переход на тот же Хендерсон, где всегда или тепло, или жарко. Так как давление там наверняка окажется выше, мощный поток теплого воздуха меньше чем за минуту вытеснит из гаража весь холодный, и все.
Следующим утром я сначала отправил дядю Мишу на Изначальный, к жене и дочке, а потом сам перебрался в Форпост. Там меня встретили два человека, каждый из которых вполне сходил за пример полного охренения. Первым, ясное дело, был Липкин, по чьему паспорту я недавно разменивал доллары и покупал бульдозер. Странно, и чем же это его так потряс окружающий пейзаж? Однако потряс, и прямо-таки до глубины души.
Вторым был изумленный Попаданец. Он смотрел на гостя и явно недоумевал – что это?.. откуда оно здесь взялось?.. и главное, на кой хрен?!
Пару минут я любовался эпической картиной, а потом взял слово:
– Валерий, это Саша Попаданец, он у нас занимается образованием, и ты поступаешь в его распоряжение. Саш, это Валерий Липкин, который… у которого… ну, короче, тот самый. Говорит, что художник, так что пусть учит детей рисовать и чертить. Покажи ему город, потом выдели место для дома и палатку на первое время. В общем, это кадр для тебя.
Через несколько дней я вспомнил про своего протеже и поинтересовался у Матрохина, как он там.
– Что удивительно – неплохо. И как художник он вполне ничего, и как учитель тоже, но есть тут одна небольшая тонкость. Этот хмырь пытается проповедовать! Несмотря на то, что у самого, кроме веры, вообще никакого багажа нет, из молитв знает лишь «Отче наш», а в «Символе веры» только первое предложение. Из десяти заповедей знает четыре, про остальные уже у меня спрашивал. И про Евангелие, причем, кажется, он не в курсе, что их несколько.
– Интересно, – задумался я, – давно пора было создать шаману с Чатема какую-нибудь конкуренцию, так что это, пожалуй, кстати. А насчет его, скажем так, девственности в богословских вопросах – не страшно. Ибо сказано – многие знания суть многие печали, поэтому нефиг Валере сразу начинать печалиться, пусть пока так поживет.
Глава 28
Сразу после празднования нового года, наступавшего у нас в разгаре лета, я перебрался в гости к дяде Мише, потому как пора было начинать стройку на атолле Дьюси, который мы уже переименовали в остров Крайний. Он располагался в трехстах пятидесяти километрах от Питкэрна, почти точно на востоке, и именно его координаты были сообщены недолго гостившему у нас испанцу.
Дядя Миша успел побывать там уже два раза. Сначала он в компании трех аборигенов сплавал туда на «Тритоне» и за четыре дня провел тщательное обследование острова. Нашел самое высокое место – аж восемь метров над уровнем моря! – и, расчистив площадку, поставил на ней две палатки. Одна была использована под склад, туда сгрузили генератор, бензопилу, две стосорокаваттные солнечные батареи с преобразователями и аккумуляторами, радиостанцию, разобранную опреснительную установку, инструменты, посуду и прочее, что могло понадобиться оказавшимся здесь людям. Чуть в стороне было сооружено нечто вроде землянки для канистр с водой и бензином.
По завершении работ двое остались на атолле, а майор вернулся на Изначальный остров. Но через две недели сел на «Шаврушку», запихнул на пассажирское место аж двух волонтеров с Мангаревы и по воздуху доставил их на Дьюси, затратив на это три часа. Полет прошел нормально, обратный тоже, и теперь остров Крайний уже полгода был обитаемым – там постоянно дежурили двое-трое. Раз в месяц приплывал «Тритон» и менял вахту. И, значит, настала пора построить нормальный форт. Почти все необходимое для этого еще с середины осени лежало в моем дачном гараже, занимая почти половину его объема. А так как в ближайшее время я собирался прикупить много чего полезного, в том числе и довольно крупногабаритного, место надлежало побыстрее освободить.
