В центре большого тенистого парка стоит высокий светлый обелиск. На нем написаны сорок три фамилии. 'Капитан Санфирова О. А.' - нашли мы в одной колонке. Бережно раскладываем цветы под фамилией подруги.
Руфа, припав на одно колено, держит в руках розы и почему-то медлит их класть. Она делает вид, будто вдыхает аромат. А на лепестки к холодным росинкам падают горячие слезы...
Почему, когда человек плачет, его стараются уговорить:
'Не надо'? Человеку надо, необходимо иногда излить в слезах свои чувства. И я буду отговаривать. Плачь, Руфа, плачь открыто - ведь ты впервые стоишь у могилы своей летчицы. Двадцать лет ты носила в себе эти слезы. И не надо теперь их стыдиться. Кто же осудит человека за то, что он плачет у могилы погибшего друга?
...Уже при выходе из парка Руфина предложила:
- Нужно заехать в горсовет, попросить, чтобы на памятнике было написано не просто 'капитан Санфирова', а 'Герой Советского Союза гвардии капитан Санфирова'.
В горисполкоме к нашей просьбе отнеслись внимательно. Председатель Иван Иванович Ушацкий пообещал, что в самое ближайшее время надпись будет дополнена. Затем нам любезно предложили посетить Гродненский государственный историко-археологический музей. Заверили, что там есть много интересного. Имеется кое-что и о нашем полку.
- Следует посмотреть, - решили мы. Работник горисполкома Чупров Степан Иванович охотно взял на себя труд сопровождающего.
- Я ведь тоже бывший фронтовик, - сказал он по дороге. - Воевал под Сталинградом. Прошлый год был там на торжествах по случаю 20-летия разгрома фашистских войск на Волге.
- А мы в этом году побывали там. Везем в себе глубокие впечатления. Особенно от Мамаева кургана.
- Да... Курган - святое место для волгоградцев. В музее нас встретили, как почетных гостей. Экскурсовод Ядвига Францевна - приятная женщина, влюбленная в свою профессию, - провела нас 'галопом по музею', как она сказала, потому что мы не располагали большим временем.
В одном из залов, где рассказывается о крае в период 1920-1941 гг. с удовольствием обратили внимание на портрет нашего нового знакомого - П. А. Железняковича, помещенного в числе активных работников Компартии и комсомола на Гродненщине.
Два зала посвящены теме 'Край в период Великой Отечественной войны'. Здесь мы задержались у портрета генерал-лейтенанта инженерных войск профессора Д. М. Карбышева. Он был контужен в первые дни войны в оборонительном бою именно здесь, в районе Гродно. Попал в плен. Три с половиной года провел в лагерях, но не смогли фашисты сломить его твердую волю, не склонили его к измене Родине. Разъяренные гордой непреклонностью, враги зверски замучили Карбышева в лагере Маутхаузен в феврале 1945 года.
- Как жаль... - шепчет Руфа. - Три с лишним года человек стоял против пыток, соблазнов, заманчивых обещаний, угроз, изощренной лжи. И только три месяца не дожил до Победы!..
А вот и уголок о нашем полку. Портреты командира полка Бершанской, комиссара Рачкевич, Ольги Сапфировой. Несколько фактов и цифр.
- Мы хотели бы расширить экспозицию о женском полку, но у нас нет пока материала. Очень просим помочь нам в этом деле. Посетители интересуются женщинами-летчицами.
- К сожалению, - говорим, - наши возможности весьма ограничены. К нам многие обращаются с подобной просьбой, а материала-то у нас нет. Только одни воспоминания остались.
- Хотя бы фотографии свои...
- Это обещаем.
Мы от души поблагодарили работников музея за оказанное нам внимание, за интересный рассказ экскурсовода. Честно говоря, до этой поездки я считала подобные музеи скучным местом, а на их экспонаты - порой ветхие, полуистлевшие - смотрела зачастую равнодушным взглядом. Это, наверно, потому что не всегда удавалось слушать пояснения. Но экспонаты, оказывается, молодеют и становятся интересными, когда к ним прикасается живое слово опытного экскурсовода.
- Какое впечатление вынесли вы из нашего музея? - спросила Ядвига Францевна.
- Самое основное это то, что единство Западной Белоруссии со всей Белоруссией, со всей советской землей имеет глубокие исторические корни, отвечаем мы с Руфой.
- Главное, всегда вместе боролись с врагами, начиная от татаро-монгольского ига и кончая последней войной с немецким фашизмом, подчеркивает Леша.
- Будем всегда вместе, - говорят сотрудники музея и крепко жмут руки на прощание.
Пока мы прощались, наш 'телохранитель', Степан Иванович, успел переговорить с кем-то по телефону.
- Убедительно просят вас заехать на радио, - сообщил он, подойдя к машине.
Мы переглянулись и неопределенно пожали плечами:
- Время-то у нас...
- Это буквально на пять минут. Хотят сделать небольшую звукозапись.
Видя наше замешательство, добавил:
- Об Ольге Санфировой.
- Тогда везите, - соглашается Руфа.
Короткая, конкретная беседа с сотрудницей радио опять вернула нас к годам войны. Руфа рассказала о последнем боевом вылете Ольги, который закончился так трагически. Голос рассказчицы был спокойный, однако руки выдавали. Переплетенные пальцы нервно подрагивали. Но магнитофон не улавливал эти душевные импульсы. Да и есть ли такой аппарат, который мог бы записать в этот момент весь комплекс внутренних переживаний?
Я знаю, мысленно Руфа летит сейчас на горящем самолете. Команда летчицы: 'Прыгай!' Свободное падение. Рывок за кольцо. Но парашют не раскрывается. В какую-то долю секунды Руфина успевает представить, как распластается сейчас на земле ее мертвое тело. Еще рывок - отчаянный, сильный. Над головой разворачивается огромный белый зонт. Руфа медленно опускается в темную неизвестность... А потом - все как в бреду. Лелю, прикрытую брезентом, утром увозят в полк. Едет и Руфа. Там Руфу заботливо укладывают в постель. Ночью она подумала: 'А где же Леля?' Встала, пошла искать. В пустой комнате стоял гроб. Руфина подошла и среди цветов увидела лицо спящей Ольги... Очнулась уже в санчасти.
А магнитофон бесстрастно фиксирует ровный голос Руфы:
- Леля была отличной летчицей, хорошим командиром. Я любила ее за честность, смелость, сильную волю...
Мы приехали в ваш город, чтобы почтить память погибшей подруги.
- Вы знаете, что в Гродно есть улица имени Ольги Санфировой? спрашивает собеседница.
- Да. Именно туда мы и отправимся сейчас. ...Тихая окраинная улица. Медленно проехали из конца в конец. У каждого дома на табличке с порядковым номером - имя нашей Ольги.
- Значит, у всех жителей этой улицы она записана в паспортах, оглядывая одноэтажные домики, говорит Руфа.
- А все ли они знают, кто такая Ольга Санфирова? - размышляю я.
Остановились у дома № 3. Хозяйка сама вышла к нам навстречу. В беседе с ней выяснилось, что она не только знает, кто была Ольга, но и присутствовала на похоронах.
- Много народу провожало ее...
Подошло еще несколько человек. Уловив, о чем идет разговор, подключились к беседе. Мы рассказали об Ольге, показали ее фотографию в книге.
- Теперь будем знать, какой была наша Ольга Санфирова, - сказал кто-то.
'Наша'... Значит, не только на табличках, не только в паспортах, но и в сердцах живет здесь ее имя!
Мы уезжали из города с тихой радостью за дальнейшую судьбу дорогого нам имени. Ольга Санфирова навечно прописана в Гродно.
...Степан Иванович вывел нас из города на дорогу, идущую к шоссе Москва - Брест. Мы сказали ему сердечное спасибо за подаренное нам время и внимание.
