— Моего Грантюра? Он мне служит в основном ночью: стережет мою пустынь.
— Стало быть, есть что сторожить в вашей пустыни?
— У меня есть образ Богородицы из массивного серебра, на поклонение которому стекаются богомольцы за десять лье вокруг.
— Безрассудство! Вы ушли, не оставив Грантюра дома!
— Я отдал образ в ремонт одному золотых дел мастеру в Авиньоне. Он должен сделать новый золотой венец к образу.
— Благодаря даяниям бедных?
— Как же…Дары милостыни возвращаются на небо, — ответил отшельник с видом умиления на лице.
Веселое расположение духа своего собеседника, на все имевшего готовый ответ, понравилось Эктору. Он ведь, как мы знаем, не любил поучительных бесед, а поначалу платье нового знакомого внушало ему некоторые опасения. Теперь же он окончательно поправил настроение, и лишь присутствия Кок-Эрона ему недоставало.
Наконец, пришло время обеда. Из своей котомки пустынник извлек четверть жареного барашка, несколько ломтей ветчины, колбасу и другую провизию. Вместе с манеркой белого вина, освеженного предварительно в холодном ручье, все это подняло настроение Эктора на ещё большую высоту.
Расположившись на травке, они приступили было к трапезе.
— Но сегодня ведь пятница! — вскричал Эктор, видя, что его спутник поднес ко рту кусок ветчины.
— Ничего страшного…У меня есть разрешение святого владыки на этот случай.
Что и было удостоверено отшельником, проглотившим изрядный кусок. А нетерпеливая бутылка так и заходила по рукам собеседников. Видно, она имела хороший слух, что помогло ей услышать объяснения отшельника.
— Раз уж вы шествуете в Авиньон, не зайти ли вам в мою пустынь? — спросил хозяин этого богоугодного жилища.
— А что, это по дороге?
— Конечно…Вы там отдохнете несколько часов. Скажу по-правде, ваш нрав меня просто обворожил. И если вы расположены к духовной жизни, я не поколеблюсь сделать вас наследником моей пустыни.
Разумеется, Эктор поблагодарил отшельника за столь щедрое предложение и тут же признался, что пока такое расположение его не посещало.
— Что же, это нам с вами не помешает, — возразил отшельник. — Пойдемте ко мне.
И они бодро отправились в дорогу.
ГЛАВА 6. БАШНЯ НА ГОРЕ ВАНТУ
На другой день, ближе к его концу, Эктор и отшельник, не передыхая с утра, подошли к подножию горы Ванту.
— Вот мы и возле Бранте, — произнес отшельник. — Через несколько минут будем дома. Видите вон тот огонек наверху? Это моя пустынь.
Эктор почувствовал ещё большее облегчение, понимая, что теперь-то уж ему не грозят никакие разъезды стражников.
— Так с вами кто-то живет? — спросил он отшельника.
— Да, два молодых послушника, которых я готовлю к монашеской жизни. Они знают, что я должен сегодня вернуться, и ждут.
Через четверть часа они подошли к пустыни, показавшейся Эктору несколько великоватой, и постучались в дверь. Разумеется, эту операцию осуществил сам отшельник: два быстрых удара, потом третий и четвертый, но с увеличенными интервалами между ними и парой первых.
— Вы, однако, осторожны, — заметил Эктор.
— Я же говорил, что мы живем в краях с дурным населением.
Открывший дверь мальчик ввел путешественников в комнату на нижнем этаже, где был приготовлен ужин.
— Присаживайтесь, — предложил хозяин Эктору. — Если есть ужин для одного, значит, хватит и на двоих.
Дичь, соленья, фрукты и вина Лангедока двух или трех сортов — от такого ужина грех было отказываться. А приготовленного для одного явно хватало на четверых.
— Страна, так дурно населенная, говоря вашими словами, — заметил Эктор, — производит превосходные продукты.
— Правда, есть ещё благочестивые души, не позволяющие мне терпеть нужду…Но не всегда следует доверять наружности.
— Вот как? — удивился Эктор. — Я пока не нашел у той превосходной наружности, что выставлена на столе, каких-либо внутренних изъянов.
Хорошо отоспавшись в чистенькой келье, Эктор был разбужен утром солнечным лучом. Выглянув в окно, он поразился красотой открывшегося вида. Справа виднелись горы, увенчанные снегами и облаками; внизу зияла пропасть, склоны которой были усеяны кустами можжевельника, герани и розмаринов. Они переходили в равнину, уходившую за горизонт. Слева между оливковыми деревьями рассыпались дома деревни Бранте. Эктор был очень молод, но строгая и непорочная красота земельных участков, грациозно разделенных группами деревьев и терявшихся на необъятном горизонте, поразила даже его.
