— Может быть, может быть…
— Боюсь, вы будете так же долго помнить и мой обед, — подхватил де Шавайе.
— Да будет на то воля Божья, — глубокомысленно заключил Поль.
Эктор свернул на тропинку, ведшую в прибрежную часть лагеря. Здесь располагались войска бригады мсье де Гершуа, и также царили скука, уныние и тишина. Отличие состояло лишь в том, что можно было заметить солдат на берегу По, вооруженных длинными жердями и явно что-то карауливших, точь-в-точь как рыбаки с удочками в руках. Иногда кто-нибудь из них по выступающим из воды камням входил в русло руки, стараясь жердью подтянуть к берегу плывущий в воде предмет.
— Что делают эти часовые? — спросил Фуркево.
— Удят порох, — отвечал де Шавайе.
Граф уставился на него с изумлением.
— Да это очень просто, — отвечал солдат. — Неприятель, расположившись выше по течению, сплавляет вниз порох, пользуясь при этом мехами. Вода же их доставляет мсье де Тону. Сей господин полагает, что пороху у него недостаточно, мы же считаем, что он нам нужнее. Впрочем, что из этого получается, вы увидите сами.
Они приблизились к берегу. Как раз один солдат шел по камням, между которыми струилась вода. Гибким шестом он пытался подогнать к себе тяжелый мех, вздувшийся бок которого высовывался из воды. Но едва шест касался мохнатой шкуры, мех погружался в воду, которая увлекала его все дальше.
Трижды солдат тыкал в мех и трижды тот погружался в воду. В четвертый раз, столь же неудачный, как и первые три, выведенный из терпения рыбак швырнул шест прямо в мех. Оба — шест и мех — дружно поплыли дальше по течению. Тогда солдат сделал было шаг вперед, как человек, решившийся на отважный поступок. Он готов был уже войти в воду, но тут ему в голову пришла мысль окунуть в неё руку.
— Ну уж нет, — сказал он, стряхивая воду с руки, — чересчур холодна. — И он с достоинством возвратился на берег, стараясь не замочить ноги.
— Теперь вы убедились, каков при этом результат? — спросил де Шавайе графа.
— Да, я вижу, что этим негодяям удобней вместо насморка получать пушечные ядра.
Вся троица прошла ещё шагов сто и остановилась на опушке виноградника, где были возведены ряды палаток.
— В этом королевском полку служу я, господа, — произнес Эктор и, указывая на палатку возле миндального дерева, добавил: — А это мое жилище. Итак, место найдено, теперь поищем повара.
Они прошли ещё несколько шагов по направлению к миндальному дереву. Эктор сложил руки рупором и прокричал:
— Эй, Кок-Эрон, Кок-Эро-о-он!
На повторный зов из соседней палатки высунулась чья-то голова, за ней показалось худое и костлявое тело, далее потянулись длинные, подобные ходулям, ноги, и наконец показался долговязый солдат. Даже если он стоял перед вами прямо, казалось, будто смотришь на него всегда только с боку. Выпрямив свои ходули, он важно произнес:
— Ну, маркиз, не стоит кричать так громко, когда человек уже рядом.
— Ладно-ладно, братец, — сказал Эктор, подойдя к Кок-Эрону, ударил его по плечу и сказал:
— Вот, рекомендую тебе двух господ. И хоть я не так давно с ними знаком, но почитаю как старинных друзей. Господин де Рипарфон — мой родственник, а с господином де Фуркево я успел подраться на дуэли.
Кок-Эрон важно отвесил поклоны гостям.
— Ну-с, поскольку ты теперь знаешь, с кем имеешь дело, — продолжил Эктор, — я заранее предупреждаю тебя, мой старый товарищ, что я пригласил этих господ на обед. Голодны же мы очень.
— А, так вы голодны?
— Вот именно. Аппетит, знаешь, чертовский… Ты же понимаешь: свежий воздух, много движений, время обеда…
— Прекрасно. И чем же вы думаете угощать ваших приятелей?
— Да тем, что ты дашь.
— То есть ничем?
— Разве у тебя ничего нет?
— Ничего.
— Маловато…
— Черт побери, — прошептал де Фуркево, — даже и того меньше.
— А все ваша вина, — продолжал Кок-Эрон. — Вы никогда не предупредите… Глядя на вас, подумаешь, что всего-то и требуется, что подать к столу, как в ресторане. А между тем уже, считай, шесть недель, как вы живете под стенами Турина… Поганое место, где нечего положить на зуб!.. И славная же вам пришла в голову мысль, маркиз! На троих — кусочек хлебца и пара луковиц…
— Признаюсь, я об этом подумал, да поздновато…
— Конечно, аппетит скачет галопом, а рассудок шагает, не торопясь…
— Тем не менее, старина, дело сделано, а мои гости будут довольны тем, что есть… Лишь бы кусочек хлебца был достаточно велик, а луковицы размером с тыкву — все будет прекрасно. Подавай!
