В комнате Зина уже расставляла закуски.
- Коля, - обратилась она к мужу, - там на холодильнике банки со шпротами, открой, пожалуйста.
Николай вышел на кухню, туда же через некоторое время забежала Зина, забрала банки, шепнула:
- Порядок. Приедут ночью. В три часа. Если бандюги будут спать, положи на открытую форточку полотенце.
Если не лягут, оставь на кухне свет.
Николай вышел в комнату:
- Ну, что же, дорогие гости, - посмотрел на часы, - одиннадцать часов, пора начинать, да и животы у вас, небось, подвело?..
А ночью группа захвата неслышно вошла в квартиру.
Правда, Меченый, хотя и выпил много, спал чутко. Услышав шорох, он сунул руку под подушку, выхватил наган, но тут на него навалился Николай. Капитан Екибаев вышиб наган из рук бандита. Меченого связали и оставили лежать на кровати. В это время Асай Кульмагамбетович 'будил'
на полу Таракана. Хотя и семьдесят лет участковому, но в ловкости молодому не уступит. Третий бандит - Чехол - так и не успел понять, что происходит, но проснись он раньше, беда могла быть: рядом с ним в чемодане лежал обрез.
Когда все было кончено, включили свет.
Налитыми кровью глазами смотрел на Николая Меченый и злобно шипел, задыхаясь от злобы:
- Как же ты, гад?! В законе ведь был?!!
Николай задумчиво и спокойно посмотрел на жену и ответил:
- Закон для меня теперь один - советский...
* * *
Часы в комнате участкового бьют одиннадцать раз. Мы уже явно засиделись, а мне, журналисту, неудобно вдвойне: и перед хозяевами за долгие расспросы, и перед Екибаевым, которому еще нужно заехать в отделение.
А семидесятилетний участковый так'же бодр и приветлив, как и в начале беседы. И я ио-хорошему завидую его оптимизму, мудрости и душевному беспокойству за судьбы простых людей.
Т.СОКОЛОВА.
капитан милиции.
* * *
В ПУРГУ
Метели в Центральном Казахстане не диво. Не диво и зимние заносы на дорогах. Но такого заноса, какой случился накануне праздника Восьмого марта, старожилы села Карбушевки давно не помнят.
Шоссе Караганда - Каркаралииск. Дорога то взбегает на невысокие холмы, то пропадает в неглубоких низинах, сливаясь с дымкой где-то у самого горизонта.
Утро началось поземкой, а к полудню разыгралась пурга. В одной из низин, в девятнадцати километрах от села, поперек дороги возникла снежная стенка. Здесь застряла первая машина. Разъехаться с ней не было возможности, и через короткое время образовалась пробка. Каждый шофер старался выбраться сам, вывести свою машину, и это усиливало неразбериху. Едва колеса прорежут колею, как она тут же обрастает сугробом, делая дорогу и вовсе непроходимой.
К вечеру тут урчали моторы всех десяти маршрутных автобусов, следовавших из Караганды в Каркаралииск и Егиидыбулак и в обратном направлении. Завывание ветра, рикот моторов, беспорядочные гудки-все это оглушало, взвинчивало нервы. Люди метались от одной машины к другой, но ветер, от которого молочной пеленой застилало все вокруг, загонял их в укрытия. Из беспорядочной толчеи грузовиков, легковых машин и мощных автобусов тщетно пытались выбраться обычно юркие 'газики'. Гулливерами застыли 'МАЗы', 'Татры'. Серьезность положения оценили, когда кончилось горючее, и один за другим стали глохнуть моторы.
Заместитель начальника УВД Карагандинского облисполкома полковник М. Курманов писал впоследствии министру внутренних дел республики: 'Сильный ветер, ночь и низкая температура создали реальную угрозу для жизни людей, вызвали панику среди пассажиров и водителей...'
* * *
...Старшего лейтенанта М. А. Хегап не радова-.а перспектива заночевать в Карбушевке: близился праздник, дома ждали жена, дочурка, сыновья. Да что поделаешь!
Попутная колонна грузовиков, с которой случилось ему возвращаться из Егиндыбулака, уже побывала в заносе и выбралась с трудом. Нечего было и мечтать о том., чтобы преодолеть оставшиеся сто пятьдесят километров до Караганды.
Марат Алексеевич помог шоферам разместиться на ночлег и с радостью принял приглашение местного участкового инспектора переночевать у него. Отхлебывая глотками горячий чай, он грел о стакан ладони и молча прислушивался к тонким завываниям ветра за окном.
- Пока жена готовит ужин, сходим в клуб, - предложил хозяин дома Акан Сиргебаев, - там торжественное собрание.
Хегаю было так тепло и уютно, что нс только идти куданибудь-ужинать не хотелось. 'Ревностный служака', - подумал он об участковом инспекторе и шутливо подбодрил сам себя:
- Как там у нас в Дисциплинарном уставе говорится '...стойко переносить все тяготы и лишения, связанные со службой...'
Но, увидев, что Сиргебаев шутки нe принял, кивнул головой:
- Ну что ж, пойдем.
Марат Алексеевич начал работать в областном управлении внутренним дел недавно, эта командировка была одной из первых, а Акапом Сиргебаевым познакомился около часа назад. И то благодаря пурге. Если б не она, промчался бы на грузовике мимо и тотчас позабыл бы, где она, эга самая Карбушевка находится. Откуда же ему было знать, что старший лейтенант милиции Акап Сиргебаев всегда одинаков: ровен, даже чуть суховат, исполнителен - в показном рвении, особенно перед начальством, его никто не смог бы упрекнуть.
Миновав пустынное фоне клуба, они приоткрыли дверь в зал. Торжественная часть заканчивалась. В эту минуту вбежал человек, заснеженный до глаз.
- Там люди гибнут, товарищи, помогите! Это недалеко, в нескольких километрах, на трассе, как на Караганду ехать. Что там творится...
Бросились искать директора совхоза, парторга. Оказалось, тот и другой с утра поехали по отделениям, но еще не вернулись, тоже, видно, в занос попали. Нашли председателя сельсовета Ахмета Баяндина и председателя рабочкома Эрнста Вальда. Пока посыльные бегали за трактористом и бульдозеристом, Хегай договорился, что Вальд и Баяндин потолкуют с односельчанами, чтобы взяли к себе людей, которых вывезут с трассы, организуют работу чайной, пошлют за врачом и фельдшером. А сам вместе с Аканом Сиргебаевым на тракторе К-700 поехал на трассу. Он и его добровольные помощники уже знали, что там, на трассе, не один десяток людей, что горючее в автомашинах кончилось, что есть обмороженные...
За селом видимость - в пределах трех-пяти метров. Но тракторист Егор Бехгольд хорошо знал этот девятнадцатый километр: с южной стороны дороги довольно высокий холм, с северной-лощина, да еще крутой подъем и стремительный спуск. В метель, когда и камень на глазах обрастает жестким сугробом, здесь возникают снежные барханы. В прошлые зимы Егор уже вытаскивал своим К-700 застрявшие тут машины. Вглядываясь в узкую незаледеневшую щель на переднем стекле, он не то чтобы впдел, а скорее угадывал дорогу.
- В псриыи автобус, который вытащим на ровный участок, посадим самых 'тяжелых' пассажиров, ну и женщин с детьми, разумеется, - сказал Хегай. С ними вы отправитесь в село, проследите, чтоб накормили, размесгилн.
Сиргебаез кивнул головой.
Девятнадцать километров на тракторе - метель - не скорый путь. Каждый думал о своем. Он - о том, что хорошо бы срыть начисто этот чертов холм: не так сильно закосило бы дорогу. Акап Сиргебаев с досадой вспомнил, что так и не успел купить подарки дочуркам - тоже ведь отношение к женскому празднику имеют! А завтра в райцентр не выбраться. Марат Алексеевич слегка волновался, потому что совершенно не представлял себе, что и как будет там, 'на месте происшествия'. До работы в милиции он, в общем-то знал, что предпринять и как поступить в каждом отдельном случае, потому что почти два десятка лет учительствовал, директорствовал в школе, учил студентов. Говорят, был хорошим воспитателем - педагогических 'осечек' у него почти не случалось. Потому, собственно, райком и направил его в милицию политработником.
Ну, а про ситуации, подобные сегодняшней, он лишь читал или знал понаслышке...
* * *
Озябшие, голодные, смертельно усталые люди встрепенулись от первых же слов, сказанных
