сохранили слово Твое. Ныне уразумели они, что все, что Ты дал Мне, от Тебя есть. Ибо слова, которые Ты дал Мне, Я предал им; и они приняли и уразумели истинно, что Я изшел от Тебя, и уверовали, что Ты послал Меня. Я о них молю, не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои.
Я уже не в мире, но они в мире, а я к Тебе иду.
Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы.
Мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира. Не молю, чтоб Ты взял их из мира, но чтоб сохранил их от зла. Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина.
Не о них же только молю, но и верующих в Меня по слову их: да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино; да уверует мир, что Ты послал Меня.
Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были о Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира. Отче праведный! и мир Тебя не познал, а я познал Тебя, и сии познали, что Ты послал Меня. И Я открыл им имя Твое, и открою, да любовь, которую Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них'. (Иоан. XV, XVI, XVII).
Моление Иисуса Христа в саду Гефсиманском.
Сказав же все это, Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон, где был сад, называемый Гефсимания, и сказал ученикам: 'посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. И взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною'. - (Матф. XXVI, 36-38). 'И Сам отошел от них на вержение камня и, преклонив колена, молился, говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронесть чашу сию мимо Меня! Впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет. - Явился же Ему Ангел с небес, и укреплял Его. - И находясь в борении, прилежнее молился; и был пот Его, как капли крови, падающие на землю'. (Лук. XXII, 41-44).
'И приходит к ученикам, и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы и один час бодрствовать со Мною? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение. Дух бодр; плоть же немощна. - Еще, отошед в другой раз, молился, говоря: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя. - И пришедши, находит их опять спящими; ибо у них глаза отяжелели. И, оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово. Тогда приходит к ученикам Своим, и говорит им: вы еще все спите и почиваете; вот, приблизился час, и Сын человеческий предается в руки грешников. Встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий Меня.
И когда еще говорил Он, вот, Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных. - Предающий же Его дал им знак, сказав: кого я поцелую, тот и есть: возьмите Его. И, тотчас, подошед к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! - и поцеловал Его'. (Матф. XXVI, 40-49).
'Иисус же сказал Ему: Иуда! лобзанием ли предаешь Сына человеческого? Бывшие же с Ним, видя, к чему идет дело, сказали Ему: Господи! не ударить ли нам мечом? И один из них, ученик Его Петр, ударил раба первосвященникова, и отсек ему правое ухо'. (Лук. XXII, 48-50). - Иисус же, коснувшись раненого (именем Малха), исцелил его и сказал поразившему раба: 'возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут. Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Анеглов? Как же сбудутся Писания, что так должно быть?
Взятие Иисуса Христа.
И в тот час Иисус сказал народу: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, взять Меня; каждый день с вами сидел Я, уча в храме, и вы не брали Меня. (Матф. XXVI, 52-55), не поднимали на Меня рук; но теперь ваше время и власть тьмы'. (Лук. XXII, 53). 'Сие же все было, да сбудутся Писания пророков. - Тогда все ученики, оставив Его, бежали' (Матф. XXVI, 56). 'Воины же и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его, и отвели Его сперва к Анне, ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником. Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ. Он спросил Иисуса о учениках Его и об учении Его. - Иисус отвечал Ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил.
Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня'? (Иоан. XVIII, 12-14, 19-23).
Не осудили первосвященники грубого служителя за этот поступок, но старались найти лжесвидетельство против Иисуса, чтобы, во всяком случае, достигнуть своей цели: предания Его смерти... Долго, однако же, им это не удавалось, хотя и приходило много лжесвидетелей. Наконец пришли еще два свидетеля и сказали: 'Он говорил: могу разрушить храм Божий, и в три дня создать его'.
Иисус Христос перед Каиафой.
'И, встав, первосвященник Каиафа сказал Ему: что же ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? - Иисус молчал. - И первосвященник сказал Ему: заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? - Иисус говорит ему: ты сказал, даже сказываю вам: отныне узрите Сына человеческого, сидящего о десную силы, и грядущего на облаках небесных'.
Тогда первосвященник, скрывая свою радость под видом притворного негодования, 'разодрал одежды свои и сказал: Он богохульствует; на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы слышали богохульство Его. Как вам кажется? Они же сказали в ответ: повинен смерти. - Тогда плевали Ему в лицо, и заушали Его; другие же ударяли Его по ланитам и говорили: прореки нам, Христос, кто ударил Тебя'? (Матф. XXVI, 61-68).
Между тем, Симон Петр, который последовал за Иисусом, когда воины взяли Его и повели на суд, в это время, войдя с Иисусом во двор первосвященнический, стоял вне за дверями. 'Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? - Он сказал: нет'.
Петр отрекается от Господа.
И во второй раз, когда рабы и служители, разведши огонь, потому что было холодно, стояли и грелись, и Симон Петр стоял с ними во дворе и грелся, то на вопрос их: не из учеников ли Его и он? Петр снова отрекся и сказал: нет... Но 'один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду? И Петр опять отрекся; и тотчас запел петух...' (Иоан. XVIII, 15-18, 25-27).
В это время Иисус, Который, в сопровождении стражи, проходил чрез двор, 'обратившись, взглянул на Петра; и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды... И вышедши вон, горько заплакал. (Лук. XXII, 61, 62).
Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа имели совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти. И, связав Его, отвели и предали Его Понтию Пилату, правителю.
Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь неповинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам.
Смерть Иуды-предателя.
И бросив сребренники в храме, Иуда вышел, пошел и удавился.
Первосвященники, взяв сребреники, сказали: не позволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови. Сделав же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников. Посему и называется земля та землею крови до сего дня. - Тогда сбылось реченное чрез пророка Иеремию, который говорит: и взяли тридцать сребреников, цену оцененного, которого оценили сыны Израиля, и дали их за землю горшечника, как сказал мне Господь'. (Матф. XXVII, 1-10).
И так Иисус в доме Пилата. Это был один из тех людей, для которых личное спокойствие было дороже правды, дороже всего. Между тем, ему предстояла трудная задача: защитить Иисуса, против Которого были так сильно раздражены Иудеи, хотя сам Пилат не подозревал в Нем ничего достойного осуждения и понимал, что единственною причиною озлобления против Иисуса один лишь религиозный фанатизм первосвященников Иудейских. Но он опасен для Пилата: если пойти против него, то можно возбудить против себя мстительных духовных вождей народа Иудейского, которые в озлоблении своем не пощадят его и сумеют возбудить против него подозрения самого правительства Римского, если выставят его защитником Иудея, которого народ готов признать царем...
И вот, как язычник того времени, неверующий и равнодушный как к чувству нравственного долга, так и ко всякой религии, хотя и не злой сам по себе человек, Пилат, несмотря на все свое презрение к Иудеям и к их распрям религиозным, делается орудием злобы фарисеев против их жертвы - Христа, даже и в его глазах ни в чем не повинной и - не спасает Его, но предает всецело ненависти разъяренных врагов - убийц... И
