ИСПОЛНЕНИЕ
Прозрачны знои, сухи туки,
И овен явленный прият.
Сквозь облак яблоневый руки
Твои белеют и томят.
Кипящий меч из синей пыли
Погас у врат - и день прошел:
Ладони книзу, склоном лилий
Ты, словно в сердце, сходишь в дол.
1913
38. ПРЕДЧУВСТВИЕ
Расплещутся долгие стены,
И вдруг, отрезвившись от роз,
Крылатый и благословенный
Пленитель жемчужных стрекоз,
Я стану тяжелым и темным,
Каким ты не знала меня,
И не догадаюсь, о чем нам
Увядшее золото дня
Так тускло и медленно блещет,
И не догадаюсь, зачем
В густеющем воздухе резче
Над садом очертится шлем, -
И только в изгнанье поэта
Возникнет и ложе твое,
И в розы печального лета
Архангел струящий копье.
В небе - бездыханные виолы,
На цветах - запекшаяся кровь:
О, июль, тревожный и тяжелый,
Как моя молчащая любовь!
Кто раздавит согнутым коленом
Пламенную голову быка?
И, презрев меня, ты реешь тленом,
Тонким воздыханием песка -
В строго-многоярусные строи
Зноем опаляемых святых, -
И за малым облаком перо, и
Светлый враг в покровах золотых!
40. ПОБЕДА
Смотри на пятна, свежим златом
Светящиеся на мече:
Он побывал в плече крылатом,
В его слепительном плече!
Покорный черной благодати,
Союзную я принял дань
И чувствовал на рукояти
Твою испытанную длань.
И что мне темный день расплаты,
Дыхание тяжелых рек,
Когда противник мой крылатый
Рекою солнечной истек?…
41. АЛЛЕЯ ЛИР
И вновь - излюбленные латы
Излучены в густой сапфир -
В конце твоей аллеи, сжатой
Рядами узкогорлых лир…
И вновь - твои часы о небе
И вайи и пресветлый клир,
Предавшая единый жребий
И стебли лебединых лир…
И вновь - кипящий златом гравий
И в просинях дрожащий мир -
И ты восходишь к нежной славе
От задыхающихся лир!
42. ФОРЛИ
За рубежом - теченье ясных лат:
Склонись в затон, живой одними нами…
Надолго ли мы включены в закат
И тонкими владеем именами?
Надолго ли? - О нет, окаменей,
Во мраморе зарозовей над миром
Плывущих слов и вероломных дней,
Опоена закатным эликсиром.
Ты улыбнулась - мы обручены
До первого жемчужного укола:
Разводы влаги - кольца тишины,
И облако - твоя романьуола…
43. ЗАКАТ НА ЕЛАГИНОМ
Не веер - аир. Мутный круг латуни.
Как тяжела заклятая пчела!
Как редок невод воздуха! К чему ни
Притронешься - жемчужная зола.
О, вечер смерти! В темный ток летуний
Устремлены двуострые крыла:
В солнцеворот - испариною луни
Покрытые ты крылья вознесла.
О, мутный круг! Не росными ль дарами
Блистает шествие, и лития
Над аирными реет серебрами?
О, как не верить: крыльями бия, -
Летунья ли, иль спутница моя? -
Отходит в ночь - в латунной пентаграмме.
1914
44. СЕНТЯБРЬ
Воспоминанья стольких маев
(Мы жили маями!)
Кольцо твоих последних уст
(Не будет этих легких уст!)
Они уйдут с лица, растаяв
(Они уже почти растаяли!).
О, золото сентябрьских узд,
Неверных узд!
Предательский сентябрь! Нефритом
Волнуется мое окно,
И каменеет недопитым -
В стаканах - тяжкое вино…
И все настойчивей и пристальней
Мечи вина,
Тяжелые мечи вина,
И пристальней из-за окна
Встревоженные мачты пристаней.
– Ах, я должна…
– Останься, сжалься… -
Волна окна…
Волна нефритового вальса…
Унесена… унесена ты
Нефритовым вином окна…
Сентябрь проклятый!
45. СОСЕДИ
В сиреневом лете, в сиреневом дыме -
Я вижу! я вижу! - соседи
(В просвете прошедшая леди
Была в диадиме)
Возносят бокалы.
Но я ли, усталый
От этой расплаты,
Приму их увядшие крылья
И каждый горбатый
Язык воскового вина?
Я знаю, что каждая леди
Уже в диадиме;
Ей снится: в сиреневом дыме
Она возноситься должна.
И мне ли - сухие копытца
По лестнице? Мальчик глядится
В таблицу из меди,
Коричневый, широкоскулый,
В измятом венке бересклета:
Как плещется круглое пламя!
Как множатся трубные гулы
Иного, широкого лета!
Но никнут всё ниже крылами
Соседи - и только одна,
Высокая, в узкой одежде,
Рукой, удлинившейся в стебель,
Рукой, расцветающей в небе,
Возносит, как прежде, как прежде,
Бокал воскового вина!
46. В. А. ВЕРТЕР-ЖУКОВОЙ
Сонет-акростих
Ваш трубадур - крикун, ваш верный шут - повеса.
(Ах, пестрота измен - что пестрота колен!)
Ваш тигр, сломавши клеть, бежал в глубины леса,
Единственный ваш раб - арап - клянет свой плен.
Разуверения? - нашептыванья беса!
Тревожные крыла - и в лилиях явлен
Едва заметный крест… О узкая принцесса,
Разгневанная мной, вы золотей Малэн!
Желтели небеса и умолкали травы,
Утрело, может быть, впервые для меня,
Когда я увидал - о, свежие оправы
Очнувшихся дерев! о, златовестье дня! -
Ваш флорентийский плащ, летящий к небосклону,
Аграф трехлилийный и тонкую корону.
18 июня 1912
47. МАТЕРИ
Сонет-акростих
Так строги вы к моей веселой славе,
Единственная! Разве Велиар,
Отвергший всех на Босховом конклаве,
Фуметой всуе увенчал мой дар?
Иль это страх, что новый Клавдий- Флавий,
Любитель Велиаровых тиар,
Иезавелью обречется лаве -
Испытаннейшей из загробных кар?
Люблю в преддверье первого Сезама
Играть в слова, их вероломный друг,
Всегда готовый к вам вернуться, мама,
Шагнуть назад, в недавний детский круг,
И вновь изведать чистого бальзама -
Целебной ласки ваших тихих рук.
1913
48. НИКОЛАЮ БУРЛЮКУ
Сонет-акростих
Не тонким золотом Мирины
Изнежен дальний посох твой:
Кизил Геракла, волчий вой -
О, строй лесной! о, путь старинный!
Легка заря, и в лог звериный,
Апостольски шурша травой,
Юней, живей воды живой
Болотные восходят крины.
Усыновись, пришлец! Давно ль
Ручьиные тебе лилеи?
Лукавый моховой король,
Ютясь, поникнет в гоноболь,
Когда цветущий жезл Гилеи
Узнает северную боль…
49. НИКОЛАЮ КУЛЬБИНУ
Сонет- акростих
Наперсник трав, сутулый лесопыт
Искусно лжет, ища себе опоры:
Коричневый топаз его копыт
Оправлен кем-то в лекарские шпоры.
Лужайка фавнов; скорбно предстоит
Ареопагу равных скоровзорый:
«Южнее Пса до времени сокрыт
Канун звезды, с которой вел я споры».
Умолк и ждет и знает, что едва
Ль поверят фавны правде календарной…
Бессмертие - удел неблагодарный,
И тяжела оранжевая даль,
Но он, кусая стебель в позолоте,
Уже вздыхает о солнцевороте.
50. ДАВИДУ БУРЛЮКУ
Сродни и скифу и ашантию,
Гилеец в модном котелке,
Свою тропическую мантию
Ты плещешь в сини, вдалеке.
Не полосатый это парус ли,
Плясавший некогда рябо,
Прорвавшись в мюнхенские заросли
На пьяном
