Стены приемной покрывали зловещие огненные карты, наглядно поясняющие, как д-р Орель припарками, бальзамами, магнитными полями и электролизом заставлял мозг удвоить дальность джантации или денежную наличность. Кроме того, врач улучшал память жаропонижающими слабительными, укреплял мораль тонизирующими примочками и снимал душевные страдания Целительным Зельем Ореля, Приемная была пуста. Фойл наугад открыл дверь, увидел длинную госпитальную палату и в отвращении скривился.
– Притон для Снежков. Кокаинщики. Мог бы догадаться, что он и этим не брезгует…
Притон предназначался для Болезников, самых безнадежных наркоманов. Они покоились в больничных койках, умеренно страдая от нарочно вызванных пара-кори, пара-гриппа, пара-малярии. Жадно наслаждались незаконными болезнями и вниманием сестер в ослепительно белых халатах.
– Взгляни на них, - презрительно бросил Фойл. - Отвратительно. Если есть что-то более мерзкое, чем нарко-религия, то только это.
– Добрый вечер, - сзади раздался голос. Фойл захлопнул дверь и повернулся. Перед ним стоял доктор Орель, деловитый и аккуратный, в классической белой шапочке, халате и хирургической маске медицинского клана, к которому принадлежал лишь по мошенническому утверждению.
– Сюда, пожалуйста, - указал доктор Орель и тут же с хлопком исчез. За указанной дверью открывался длинный лестничный пролет. Когда Фойл и Робин стали подниматься по ступеням, доктор Орель возник наверху. - Сюда, сюда, пожалуйста. О… один момент. - Он исчез и возник снова сзади них. - Вы забыли закрыть дверь. - Он закрыл дверь и опять джантировал, на сей раз появившись на площадке. - Пожалуйста, проходите.
– Показуха, - пробормотал Фойл. - Джантируйте вдвое дальше или получите вдвое больше… Так или иначе, он дьявольски проворен. Мне здесь придется не зевать.
Шарлатан ждал за столом в заставленной внушительной, но устаревшей медицинской техникой комнате. Он джантировал к двери, закрыл ее. Джантировал назад за стол, поклонился, указал на стулья. Джантировал к Робин и любезно помог ей сесть. Джантировал к окну и поправил шторы. Джантировал к выключателю и включил свет и снова появился за столом.
– Всего лишь год назад, - улыбнулся Орель, - я вовсе не мог джантировать. Затем открыл секрет - Целебное Промывание, которое…
Фойл коснулся языком пульта управления, вмонтированного в нервные окончания зуба, и ускорился. Он без спешки поднялся, ступил к застывшей фигуре, что-то утробно тянувшей, достал тяжелый кастет и со знанием дела ударил Ореля по лбу, вызывая сотрясение передних долей и повреждая центр джантации. Потом он привязал его к стулу. Все это заняло не более пяти секунд и предстало перед Робин одним размытым движением.
Фойл замедлился. Шарлатан дернулся и сверкнул глазами яростно и растерянно.
– Итак, вы - Орель, помощник врача на «Ворге», - тихо произнес Фойл.
– Шестнадцатого сентября 2336 года вы находились на борту корабля.
Ярость и растерянность превратились в ужас.
– Шестнадцатого сентября рядом с поясом астероидов вы проходили мимо остатков «Номада». «Номад» попросил помощи. Вы ушли. Бросили его и обрекли на гибель. Почему?
Орель закатил глаза, но не ответил.
– Кто отдал приказ уйти? Кто хотел, чтобы я сгнил заживо?
Орель невнятно замычал.
– Кто находился на борту «Ворги»? Кто еще был с тобой? Кто командовал?… Я добьюсь ответа, не сомневайся. - Фойл чеканил с холодной свирепостью. - Деньгами или силой… Почему меня бросили на смерть? Кто приказал оставить меня издыхать?
Орель вскрикнул. - Я не могу говорить о… Погодите, пока… - Он обмяк.
Фойл осмотрел тело.
– Мертв, - пробормотал он. - И как раз, когда начал говорить. Как Форрест.
– Убит.
– Нет. Я его пальцем не тронул. Самоубийство, - мрачно хохотнул Фойл.
– Ты сумасшедший…
– Нет, просто мне смешно. Я не убивал их. Я вынудил их покончить с собой.
– Что за ерунда?
– Им поставили Блок Сочувствия. Слыхала о БС, милая? Его ставят всем секретным агентам. Возьми некую часть информации, разглашать которую нежелательно. Свяжи ее с симпатической нервной системой, контролирующей дыхание и сердцебиение. Когда субъект пытается раскрыть эту информацию, срабатывает блок. Сердце и легкие останавливаются. Человек умирает. Тайна сохранена. И агенту не надо думать о самоубийстве, чтобы избежать пыток. Все будет сделано за него.
– Этим людям?…
– Очевидно.
– Но почему?
– Откуда мне знать?… Перевозка беженцев тут ни при чем. «Ворга», видимо, занимался куда более серьезными делами, иначе к чему такие меры предосторожности. Вот задача. Последняя нить - Погги в Риме. Анжело Погги, помощник шеф-повара. Как нам добыть из него информацию… - Фойл запнулся на полуслове.
Перед ним стоял его образ, немой, зловещий, огненное лицо, пылающая одежда.
Фойл был парализован. Он судорожно вздохнул и выдавил дрожащим голосом
– Кто ты? Что…
Образ исчез.
Фойл провел языком по пересохшим губам и повернулся к Робин.
– Ты видела?… - Ее лицо говорило само за себя. - Это… на самом деле?
Она показала на стол Ореля, возле которого стоял пылающий образ. Бумаги на столе воспламенились и ярко горели. Все еще перепуганный и ошеломленный, Фойл неуверенно попятился назад и провел рукой по лицу. Оно оказалось влажным.
Робин бросилась к столу и попыталась сбить пламя. Фойл не шелохнулся.
– Я не могу погасить огонь! - наконец выдохнула она. - Надо убираться отсюда. Быстро!
Фойл кивнул с отсутствующим видом. Потом, явно напрягая всю свою волю, взял себя в руки.
– В Рим, - хрипло выдохнул он: - Джантируем в Рим. Этому должно быть какое-то объяснение. Я найду его, клянусь всем на свете! А пока… Рим. Джантируй, девочка, Джантируй!
Со времен Средних веков Испанская Лестница служила местом средоточения отбросов Рима. Поднимаясь широкой длинной эстакадой от Пиацца ди Испанья до садов виллы Борджиа, Испанская Лестнипд кишела, кишит и будет кишеть пороком. Ступени заполоняют сводники, попрошайки, шлюхи, извращенцы и воры. Наглые и высокомерные, они гордо выставляют себя напоказ и глумятся над случайно проходящими «порядочными».
Ядерные войны конца XX столетия уничтожили Испанскую Лестницу. Ее отстроили вновь, и снова уничтожили во время Мирового Восстановления в XXI веке. Еще раз отстроили и на этот раз защитили взрывоупорным кристаллическим куполом. Купол загородил вид, открывавшийся из дома, где почил великий Ките. Посетители больше не прильнут к узкому окошку, дабы прочувствовать картину, которую лицезрел умирающий поэт. Теперь виден был лишь дымчатый купол Испанской Лестницы и, сквозь него, - искаженные тени Содома и Гоморры внизу.
Тысячелетиями Рим встречал Новый Год всякого рода фейерверками, ракетами, торпедами, стрельбой, шутихами, бутылками, банками… Римляне целыми месяцами сберегали старье и рухлядь, чтобы выбросить из окон, когда пробьет полночь. Какофония вспышек, рев голосов, треск огненной иллюминации, шум падающего на купол хлама оглушили Фойла и Робин Уэднесбери, улизнувших с карнавала во Дворце Борджиа.
Они были еще в костюмах. Фойл - в черно-красном обтягивающем камзоле Цезаря Борджиа, Робин - в расшитом серебристом платье Лукреции Борджиа. Лица их скрывали нелепые вельветовые маски. Контраст между их старинными нарядами и современным тряпьем вокруг вызывал поток насмешек и
