– Назовите два.
– Грабеж и изнасилование.
– Еще два.
– Шантаж и убийство.
– Еще.
– Измена и геноцид.
– Это исчерпывает ваш реестр?
– Пожалуй. Хотя, возможно, когда мы станем уточнять, вскроется еще несколько.
– Я вижу, вы времени зря не теряли… Либо вы Принц Злодеев, либо сумасшедший.
– Я был и тем, и другим, мистер Шеффилд.
– Почему же вы решили сдаться в руки правосудия?
– Я пришел в себя, - с горечью ответил Фойл.
– Я имею в виду не это. Преступник никогда не сдается, пока его не настигли. Вас явно не настигли. В чем тогда дело?
– Произошло самое ужасное, что может случиться с человеком. Я подхватил редкое заболевание «совесть».
Шеффилд фыркнул.
– Это может плохо кончиться.
– Уже кончилось. Я понял, что вел себя, как зверь.
– И теперь желаете искупить вину?
– Нет, все не так просто, - мрачно изрек Фойл. - Собственно, поэтому я пришел к вам… для коренной переделки. Человек, который ставит свои решения выше общества, - преступник. Человек, нарушающий морфологию общества, - рак. Бывают цепные реакции. Искупить вину наказанием недостаточно. Все еще нужно расставить на свои места. Если бы положение можно было бы исправить, просто-напросто казнив меня, или отправив обратно в Жофре Мартель…
– Обратно? - быстро вставил Шеффилд.
– Уточнять?
– Пока не надо… Продолжайте. Похоже, вы мучаетесь душевной болью.
– В том-то и дело. - Фойл вскочил на ноги и зашагал по комнате, нервно сминая банкноты длинными пальцами. - Все смешалось в одну дьявольскую кашу, Шеффилд. Есть девушка, которая обязана заплатить за ужасное, тягчайшее преступление. То, что я люблю ее, впрочем, не обращайте внимания. Она - раковая опухоль. Ее необходимо вырезать… как и меня. Видимо, мне придется дополнить свой реестр. Моя личная явка с повинной, собственно, ничего не меняет.
– Черт подери, о чем вы?! Что за чушь?
Фойл поднял глаза и пристально посмотрел на Шеффилда.
– Одна из Новогодних бомб только что вошла в ваш кабинет и заявляет: «Пожалуйста, сделайте все, как было. Соберите меня снова и отправьте домой. Восстановите города, которые я стерла с лица земли, людей, которых я уничтожила». Вот зачем я хочу нанять вас. Не знаю, как ведут себя преступники, но…
– Спокойно и благоразумно, как здравомыслящий бизнесмен, которому не повезло, - с готовностью подсказал Шеффилд. - Абсолютно ясно: вы не профессионал, а любитель, если преступник вообще. Мой дорогой сэр, пожалуйста, будьте благоразумны. Вы приходите ко мне, сумасбродно и несдержанно обвиняя себя в грабеже, насилии, убийстве, геноциде, измене и еще бог весть в чем. Неужели вы ожидаете, что я всему этому поверю?
Внезапно в кабинет джантировал личный секретарь Шеффилда, Банни.
– Шеф! - возбужденно затараторил он. - Подвернулось кое-что совершенно новое. Джант-камера. Два типа подкупили кассира сфотографировать внутренние помещения Земного Кредитного… О-о, простите. Я не заметил, что у вас… - Банни неожиданно замолчал и широко раскрыл глаза. - Формайл! - воскликнул он.
– Что? Кто?
– Как, вы не знаете его, шеф? - Банни запнулся. Это Формайл с Цереса. Гулли Фойл.
Больше года назад Региса Шеффилда, как тетиву лука, гипнотически взвели для этой минуты. Его тело было готово реагировать мгновенно. С быстротой молнии Шеффилд поразил Фойла тремя уларами: в висок, горло, пах. Заранее было решено не полагаться на оружие: его могло не оказаться под рукой.
Фойл упал. Так же мгновенно Шеффилд расправился с Банни. Затем он плюнул на ладонь. Было решено не полагаться на наркотики: их могло не оказаться под рукой. Его слюнные железы под воздействием раздражителя выделяли антиген. Шеффилд разорвал рукав Фойла, глубоко процарапал ногтем его локоть и втер в рану слюну, вызывая анафилакцию.
Странный крик сорвался с губ Фойла. На его лице выступила багровая татуировка. Прежде чем оглушенный секретарь успел пошевельнуться, Шеффилд взвалил Фойла на плечо и джантировал.
Он материализовался в самом центре Пятимильного Цирка в соборе Св. Патрика. Это был дерзкий, но рассчитанный ход. Здесь его стали бы искать в последнюю очередь, и в то же время именно здесь, скорее всего, и нахо дился ПирЕ. Шеффилд был готов к любым встречам, но цирк оказался пуст.
Тут уже похозяйничали грабители. Гигантские шатры выглядели потускневшими и заброшенными. Шеффилд вбежал в первый попавшийся из них и очутился в походной библиотеке Формайла, наполненной сотнями книг и тысячами блестящих мемео-бусинок. Джек-джантеров не интересовала литература. Шеффилд свалил Фойла на пол, и только тогда достал из кармана пистолет.
Веки Фойла затрепетали, глаза открььлись.
– Я ввел наркотик, - быстро с казал Шеффилд. - Не вздумай джантировать, не шевелись. Предупреждаю. Ты у меня в руках.
Плохо соображая, что к чему, Фойл попытался подняться. Шеффилд мгновенно выстрелил и опалил его плечо. Фойла швырнуло на каменный пол. В ушах шумело. По жилам текла отравленная кровь.
– Предупреждаю, - повторил Шеффилд. - Я готов на все.
– Что вам надо? - проговорил Фойл.
– Две вещи. Двадцать фунтов ПирЕ и тебя. Тебя самого больше всего.
– Псих! Проклятый маньяк! Я пришел к вам с повинной… сдаваться… отдать добровольно…
– Отдать ВС?
– …Чему?
– Внешним Спутникам? Произнести по буквам?
– Нет… - еле слышно пробормотал Фойл. - Мне следовало догадаться. Шеффилд… патриот… агент ВС. О-о, я болван…
– Ты самый ценный болван на свете, Фойл. Ты нужен нам еще больше, чем ПирЕ. Про ПирЕ мы мало что знаем, зато нам отлично известно, кто ты.
– О чем вы? Что вы несете?
– Господи! Ты ничего не знаешь, да? Итак, ты ничего не знаешь… и не подозреваешь…
– Что?!
– Послушай. - Шеффилд говорил громким резким голосом. - Вернемся на два года назад. Гибель «Номада». Наш крейсер снял тебя с обломков «Номада». Единственного, кто остался в живых.
– Значит, «Номад» уничтожил корабль ВС?
– Да. Не помнишь?
– Я ничего не помню об этом. Я не мог вспомнить, сколько ни пытался.
– Сейчас объясню почему. У капитана крейсера родилась идея. Тебя должны использовать… превратить в подсадную утку, понимаешь? Таким же полумертвым, как нашли, тебя, выбросили в космос с работающим маяком. Ты передавал сигнал бедствия и молил о помощи на всех волнах. Согласно замыслу, крейсер подстерегал в засаде любой корабль ВП, который придет на твое спасение.
Фойл начал смеяться.
– Я встаю, - прохрипел он. - Стреляй, сволочь, я встаю.
– Он с трудом поднялся на ноги, зажимая раненное плечо. - Итак, «Ворга» все равно не мог меня
