предотвратить трагическое развитие событий, предпринять какие-то меры. Первые создания, такие, например, как иглокоты, пришли к эльфам и рассказали о происходящем. Но их не приняли всерьез. Несмотря на свои способности, это существа были просто животные.
И вот новые эльфы, перерождаясь, стали покидать свои посты и исчезать в джунглях. Там они охотились и убивали все живое, что попадалось им на пути. Иглокоты и другие животные стали первыми их жертвами. Эльфы из Арборлона должны были стать следующими. Тогда были предприняты попытки покончить с чудовищами, но всего лишь единичные, непродуманные. Эльфы все еще не могли признать тот факт, что беда грозит всему живому, в том числе и им самим. Когда же наконец поняли, как преступно распорядились волшебной силой, ситуация уже вышла из-под контроля.
К тому времени Элленрох стала королевой. Ее отец наделил Киль волшебной силой из Лодена, чтобы создать щит, за которым эльфы могли спрятаться. И, действительно, на какое-то время они оказались в безопасности. Элленрох, однако, приняла другое решение: покончить с демонами — и послала Эльфийских Охотников в джунгли, чтобы выследить и уничтожить чудовищ. Но волшебная сила, утрачивая свое назначение, ослабла, а демоны крепли. Война шла долгая и ужасная, упорная борьба за власть над островом опустошила Морровинд и превратила в кошмар жизнь его обитателей.
Она сжимала руки Рен все сильнее.
— Волшебная сила больше не подчинялась эльфам, а демоны становились все более жестокими, и Элленрох приняла новое решение, она призвала всех оставшихся в живых эльфов в город. Это случилось десять лет назад. Так наступил конец нашим контактам с внешним миром.
— А почему нельзя было использовать ту же самую силу, которая создала эти существа, для их уничтожения? — спросила Рен.
— О, Рен, было уже слишком поздно. — Эовен покачивалась, будто баюкала ребенка. — Волшебная сила иссякла. — Взгляд ее стал пустым, отрешенным. — У нее есть источник. В основном это земля. Соединяя воедино все формы жизни, которые находились на нем, остров был источником волшебной силы. Из нее и создали демонов, еще раньше — животных. Из той же земли, воздуха и воды. Но волшебная сила не бесконечна. То, что было взято из земли, ею же и восполняется, но очень медленно. Эльфы не понимали, почему демоны тоже почувствовали необходимость в волшебной силе. А они нуждались в ней, чтобы выжить. И приспособились черпать ее из земли, а также из других созданий, живших на ней. Они убивали все, чем могли питаться. И поглощали волшебную силу быстрее, чем она восстанавливалась. Остров стал чахнуть, оскудели его запасы. Он больше не мог защитить себя от существ, которые опустошали его, — от демонов и эльфов. Когда эльфы узнали правду, волшебная сила уже иссякла. Демоны слишком расплодились, чтобы можно было уничтожить их. Все, что находилось за пределами города, за ними и осталось. Морровинд хотя и с трудом, но выжил, правда, оказался разрушенным, превратился в разоренную землю, поросшую джунглями насекомоядных растений. Почти все живое на нем погибло. Природа потеряла разумное равновесие. Киллешан проснулся, забурлило его жерло. А оскудение волшебной силы острова толкнуло демонов на осаду города. Дух волшебной силы, еще исходящий от Киля, притягивал их к себе как магнит. Они надеялись подпитаться им.
Рен побледнела.
— А теперь они попытаются напасть на нас, не так ли? Ведь у нас в руках вся магия Арборлона и эльфов, заключенная в Лодене.
— Да, Рен. — Голос Эовен дрогнул. — Но это не самое худшее из того, что я должна рассказать тебе. Есть еще кое-что. Послушай меня. Разумеется, можно только раскаиваться в том, что эльфы создали чудовищ, которые могут уничтожить их, что они разрушили Морровинд и поставили себя, весь народ на грань уничтожения. Элленрох едва ли могла представить себе все это, как и ту роль, которую сыграла. Ведь с ее разрешения эльфы украдкой тратили волшебную силу острова. Королева не смогла навести порядок у себя в королевстве. Но самым печальным из того, что она знала, были причины, по которым эльфы пришли когда-то на Морровинд. Дело в том, что они бежали от Федерации и порождений Тьмы — от всего, что те олицетворяли, — бежали от этого безумия, чтобы начать все заново в новом мире. Но беда в том, что именно эльфы и разрушили старый мир.
Рен смотрела на нее, округлив глаза и не веря своим ушам.
— Эльфы? Как же это могло случиться? О чем ты говоришь, Эовен?
Рыжеволосая провидица безвольно уронила руки, казалось, силы покинули ее, она лишилась дара речи. Но усилием воли она все-таки заставила себя продолжить рассказ.
— После того как стало ясно, что остров потерян, а эльфийский народ из-за своего недомыслия превратился в узников, королева призвала к себе тех, кто еще намеревался манипулировать волшебной силой. Глупых мужчин и женщин, которые ничему не научились на своих ошибках и все еще надеялись обуздать волшебную силу. Среди них были и создатели демонов. Она приказала вышвырнуть их за стены города. И поступила так не из-за их ошибок, нет, но потому, что они пытались использовать волшебную силу по-своему. Так, как ее употребляли почти триста лет назад, во времена, наступившие после смерти Алланона и исчезновения друидов.
Она передохнула и продолжала:
— Не все, кто стремился найти лучшее применение волшебной силе, отправились с нами на Морровинд. Не все эльфы покинули Четыре Земли. Горстка обладателей волшебной силы осталась на месте, не признанная своим народом и изгнанная правителями из рода Элессдилов. — Ее голос стал едва слышен. — И эта горстка эльфов, Рен, создала других чудовищ.
Наступило долгое, гнетущее молчание. Провидица и девушка-скиталица смотрели друг на друга. Рен почувствовала ледяной холод во всем теле.
— Порождения Тьмы! — прошептала она в ужасе, поняв, что вот она, та правда, которую скрывали все это время от тех, кого призвала к Хейдисхорну тень Алланона. — Ты хочешь сказать, что эльфы создали порождения Тьмы?
— Нет, Рен. — Голос Эовен пресекся. — Эльфы не создавали их, порождения Тьмы — это и есть эльфы.
У Рен перехватило дыхание. Она вспомнила порождение Тьмы из Взмаха Крыла, чудовище, которое упорно преследовало ее и в конце концов убило бы, если бы не эльфийские камни.
— Эльфы, Рен. — Охрипший голос Эовен вернул ее к действительности. — Мой народ, а также народ Элленрох и твой тоже. Их очень немного, как ты понимаешь, но все же это эльфы. Может быть, теперь они видоизменились. Они стремились стать кем-то другим, думаю, кем-то более значительным. Но все пошло не так, как нужно, и они стали… Стали тем, кем стали… даже после этого они отказались измениться, не искали помощи. Элленрох знала об этом. Все эльфы знали. Именно поэтому они и ушли. Покинули свою родину, спаслись бегством. Они ужаснулись тому, что сделали их собратья, как использовали волшебную силу. Будучи на исходе, она давала совсем не то, на что они рассчитывали.
Эовен горько усмехнулась.
— Теперь ты понимаешь, почему королева не могла открыть тебе правду? Теперь ты знаешь, какое бремя она несла? Она была из Элессдилов, именно ее предки позволили этому случиться! Она сама помогла пагубному употреблению волшебной силы, хотя ей и не оставалось ничего другого, если она хотела спасти свой народ. Она не могла сказать тебе всего. Я сама с трудом это делаю! Даже теперь сомневаюсь, не совершаю ли я ошибки…
— Эовен! — Рен схватила ее за руку. — Ты правильно поступила, рассказав мне все. Ужасно, но…
Она замолчала. «Никому не доверяй», — предупреждала ее Гадючья Грива. Теперь она поняла причину. Тайна этих трехсот лет находилась так близко от нее, и только прикосновение смерти заставило выдать тайну.
Эовен вскочила, высвободив руки.
— Я открыла тебе достаточно много, — прошептала она. — Я не хотела этого.
— Не надо, Эовен…
— Сжалься, Рен Элессдил. Прости королеву, и меня прости, и эльфов, если сможешь. Помни об обязанности, возложенной на тебя. Отнеси Лоден в Четыре Земли. Дай эльфам начать все заново. Дай им возродиться.
Она отвернулась, намереваясь уйти, не обращая внимания на молчаливую мольбу Рен остаться. Провидица исчезла в темноте.
