— Моим учителем был кентавр, — сказал Бинк. — Он никогда не говорил о...
— Его бы уволили, если бы он рассказал вам правду.
Бинк заволновался.
— Ты не дразнишь меня? Мне не нужны неприятности. У меня очень любопытный ум, но у меня и так хватает, о чем беспокоиться.
Она повернула голову, чтобы ласково посмотреть на него. Для этого ее торс повернулся в талии. Средняя часть ее тела была более гибкой, чем у человеческой девушки, возможно, потому, что кентавру было бы труднее поворачиваться всем телом. Но если бы она была человеком, что за созданием она бы была! Вид был бы впечатляющим!
— Твой учитель не лгал тебе. Кентавры никогда не лгут. Он просто опустил информацию по приказу Короля, чтобы не перегружать впечатлительные умы детей вещами, о которых их родители не хотели бы слышать. Образование всегда было таким.
— О, я не хотел бросать ни малейшей тени на его добропорядочность, — быстро произнес Бинк. — Мне он даже нравился, ему единственному не надоедали мои бесконечные вопросы. От него я многое узнал. Но я догадываюсь, что мало спрашивал об истории. Меня больше занимали вещи, о которых он не мог говорить со мной... но, во всяком случае, он рассказал мне о Волшебнике Хамфри.
— Какой у тебя вопрос к Хамфри, могу я спросить?
Какая разница?
— У меня нет магии, — признался он. — По крайней мере, мне кажется, что нет. Все мое детство я находился в проигрышном положении, потому что не мог пользоваться магией для помощи себе. Я мог бегать быстрее других, но ребята, что могли левитировать, все же выигрывали забег. И тому подобное.
— Кентавры прекрасно обходятся без магии, — заметила она. — Мы отказались бы от магии, если бы нам ее предложили.
Бинк в это не поверил, но не стал заострять на этом внимания.
— У людей другой отношение, мне кажется. Когда я подрос, стало хуже. Теперь меня выгонят, если я не продемонстрирую какой-нибудь магический талант. Надеюсь, Волшебник Хамфри сможет... ну, если у меня есть магия, значит, я смогу остаться и жениться на девушке, и обрести наконец какое-то достоинство.
Чери кивнула.
— Я подозревала что-то в этом роде. Считаю, что если бы я была в твоей ситуации, я бы смогла подавить желание иметь магию, так как, по моему мнению, ценности в вашей культуре искажены. Ты должен завоевать свое гражданство на более высоких качествах личности и ее достижениях, а не...
— Точно, — горячо согласился Бинк.
Она улыбнулась.
— Ты должен был родиться кентавром, — она покачала головой, так что ее волосы взметнулись очень красиво. — Ты предпринял опасное путешествие.
— Не более опасное, чем путешествие в Мандению, которое ждало бы меня.
Она вновь кивнула.
— Очень хорошо. Ты удовлетворил мое любопытство, я удовлетворю твое. Я расскажу тебе всю правду о вторжении человека в Ксанф. Но не думаю, что она тебе сильно понравится.
— Я не жду, что мне понравится правда о самом себе, — печально сказал Бинк. — Поэтому мне лучше знать все, что может пригодиться.
— Тысяча лет Ксанф был сравнительно мирной страной, — начала она несколько педантичным тоном, который он помнил со времен школы. Возможно, каждый кентавр в сердце был учителем. — Здесь существовала магия, очень сильная магия... но не обязательно злая. Мы, кентавры, были доминирующим видом, но, как ты знаешь, мы не обладаем магическими способностями. Мы сами — магия. Полагаю, что первоначально мы мигрировали из Мандении — но это произошло так давно, что были утеряны даже наши записи.
Что-то щелкнуло в мозгу Бинка.
— Удивляюсь, правда ли это... насчет магических существ, не способных к волшебству? Я видел мышь- мусорщика, схватившую магически крошку хлеба...
— О? А ты уверен, что это не естественное существо, которое согласно нашей таксономии обладает магическими свойствами?
— Вы систематизируете животных? — удивился Бинк.
— Таксономия, — пояснила она со снисходительной улыбкой, — то есть классификация животных вещей — еще одна специальность кентавров.
О, подумал Бинк, сбитый с толку.
— Я считал, что это мышь-мусорщик. Но теперь не совсем уверен.
— Фактически, мы сами не вполне уверены, — призналась она. — Возможно, некоторые из магических существ обладают волшебными способностями. Но, как общее правило, существо или умеет колдовать, или само является результатом магии, а не то и другое вместе. Что я считаю правильным — подумай о хаосе, который мог бы натворить дракон-Волшебник.
Бинк подумал об этом и содрогнулся.
— Давай вернемся к уроку истории, — предложил он. — Около тысячи лет назад первое человеческое племя открыло Ксанф. Они думали, что это обычный полуостров. Они поселились здесь и начали рубить деревья и убивать животных. Имелось достаточно магии, чтобы бороться с ними, но Ксанф никогда не подвергался прежде такому жестокому, систематическому уничтожению, и мы не могли в это поверить. Мы думали, что люди скоро уйдут.
Но они поняли, что Ксанф — волшебная страна. Они увидели летающих животных и деревья, двигающие своими ветвями. Они охотились на единорогов и грифонов. Если ты удивляешься, почему эти большие животные ненавидят людей, позволь мне заверить тебя, что у них есть на то веские причины. Их предки не выжили бы, если бы вели себя дружелюбно. Люди Первого Нашествия были немагическими существами в стране волшебства и после первоначального шока она им понравилась.
— Погоди, это не так! — воскликнул Бинк. — Люди имели очень сильную магию. Посмотри на всех Великих Волшебников. Ты сама рассказала мне, как Злой Волшебник превратил всех рыб в...
— Заткнись, пока я не скинула тебя! — резко оборвала его Чери. Ее хвост угрожающе свистнул возле уха Бинка. — Ты не знаешь и части истории. Конечно, сейчас люди обладают магией. Это составляет их проблему. Но не с самого начала.
Бинк закрыл рот. Это было очень просто сделать, так как ему очень нравилась эта леди-кентавр. Она отвечала на вопросы, которые еще не пришли ему в голову.
— Извини. Это все так для меня ново.
— Ты напоминаешь мне Честера. Спорю, ты такой же упрямый.
— Да, — покаянно признался Бинк.
Она засмеялась. Ее смех немного напоминал ржание.
— Ты мне нравишься, человек. Надеюсь, ты найдешь свой... — она неодобрительно поджала губы, — ...свой магический талант. — Потом на ее лице мелькнула солнечная улыбка и она вновь стала серьезной. — У этих, из Первого Нашествия, не было магии, и когда они обнаружили, что может делать магия, они пришли в восторг и немного испугались. Много людей утонуло в озере с тонущим заклинанием, некоторые попались драконам, а когда они встретили первого василиска...
— Василиски все еще существуют? — с тревогой спросил Бинк, вспомнив вдруг встречу с хамелеоном. Тот уставился на него в облике василиска как раз перед тем, как умереть, как если бы его магия сработала против него. Но Бинку все еще неясно было значение той последовательности образов.
— Да, существуют... но не много, — ответила она. — И люди, и кентавры постарались их уничтожить. Для нас тоже губителен их взгляд. Сейчас они прячутся, потому что знают: первое же разумное существо, убитое ими, приведет за собой армию мстителей в зеркальных масках. Василиск бессилен перед заранее предупрежденными людьми или кентаврами. Это всего лишь небольшая крылатая ящерица, ты знаешь, с головой и когтями цыпленка. Не очень умная. Обычно в этом у них нет необходимости.
— Послушай! — воскликнул Бинк. — Может быть, решающий фактор — это разум. Существо может делать магию или быть магическим или умным — или любая комбинация двух качеств из трех, но никогда все три вместе. Поэтому мышь-мусорщик может колдовать, а умный дракон — нет.
