отношений.
Бинк недоверчиво-непонимающе покачал головой. Но Трент продолжал без всякого раздражения:
— Теперь рассмотрим сам Ксанф с другой стороны. Никакой угрозы для Мандении он не представляет, так как там магия не действует. Но он представляет открытую угрозу для жизни в самом Ксанфе.
— Ксанф угрожает Ксанфу? Это чепуха и причем явная.
Теперь улыбка Трента стала несколько снисходительной.
— Я вижу, у тебя были неприятности с логикой манденийской науки, — он стал серьезным, прежде чем Бинк смог спросить об этом. — Нет, я к тебе несправедлив. Эта внутренняя угроза Ксанфу — нечто, о чем я узнал лишь за последние несколько дней, проведенных за исследованиями в этой библиотеке. Один этот аспект оправдывает сохранение замка, так как в библиотеке аккумулированы древние знания, жизненно важные для общества Ксанфа.
Бинк пребывал в сомнении.
— Мы прожили без этой библиотеки восемьсот лет, можем прожить и дальше.
— Да, но образ этой жизни! — покачал головой Трент, словно ощущая нечто слишком обширное, чтобы это можно было выразить словами. Он встал и подошел к полке рядом. Взяв книгу, он осторожно перелистывал ее хрупкие страницы. Потом положил перед Бинком открытую книгу. — Что на этой картинке?
— Дракон, — легко ответил Бинк.
— А это? — Трент перекинул страницу.
— Мантикора, — в чем дело? Картинки были аккуратными, хотя и не совпадали точно с современными существами. Пропорции и детали несколько различались.
— А это?
На картинке было изображено четвероногое животное с головой человека, лошадиным хвостом и кошачьими ступнями.
— Кентавр. Знаешь... мы можем восхищаться картинками весь день, но... — Что общее имеют эти существа?
— Они обладают человеческими головами или частями тела, исключая дракона, хотя в этой книге у одного почти человеческий подбородок вместо морды. Некоторые обладают человеческим умом.
— Точно! Заметь последовательность. Проследи дракона через похожие виды и он станет все более походить на человека. Это тебе ни о чем не говорит? — Только, что некоторые существа были более человекоподобны, чем другие. В любом случае, большая часть этих картинок устарела, существа больше не выглядят так.
— Кентавры учили тебя Теории Эволюции?
— О, конечно. Сегодняшние создания произошли от более примитивных и более приспособлены для выживания. Вернись назад достаточно и ты найдешь общего предка.
— Правильно. Но в Мандении существа вроде ламии, мантикоры или дракона никогда не возникали.
— Конечно, нет. Они же магические. Они возникли благодаря магической селекции. Только в Ксанфе могли...
— Хотя, очевидно, существа в Ксанфе произошли от манденийских родственников. У них так много родственников...
— Хорошо! — нетерпеливо сказал Бинк. — Они произошли из Мандении. Что общего это имеет с твоим завоеванием Ксанфа?
— Согласно общепринятой кентаврийской истории, человек живет в Ксанфе всего лишь тысячу лет, — сообщил Трент. — За этот период прошло десять основных Волн иммиграции из Мандении.
— Двенадцать, — поправил его Бинк.
— Это зависит от того, как ты их считаешь. В любом случае, это продолжалось девятьсот лет, пока Щит не отсек эти миграции. Хотя и существует много частично человеческих форм, которые появились до прибытия, предполагаемого прибытия человеческих существ. Не кажется ли тебе это странным?
Бинк все больше тревожился, что Хамелеон выкинет какую-нибудь глупость или замок найдет способ нейтрализовать ягодные бомбы. Он не был уверен, что замок Ругна не может мыслить самостоятельно. Не тянет ли Злой Волшебник время? — Даю тебе одну минуту закончить. Потом, несмотря ни на что, мы уходим.
— Откуда могли появиться частично человеческие формы... если только у них не было человеческих предков? Последовательная эволюция не создает неестественно смешанных чудовищ, каких мы имеем здесь. Она создает существа, приспособленные к их экологическим нишам, а человеческие черты подходят лишь немногим из них. Уже многие тысячелетия назад в Ксанфе жили люди.
— Хорошо, — согласился Бинк. — Осталось тридцать секунд.
— Эти люди, должно быть, скрещивались с животными, чтобы образовались те помеси, что мы знаем — кентавры, мантикоры, гномы, гарпии и прочие. А сами эти существа скрещивались между собой, получавшиеся помеси скрещивались с другими помесями, производя чудища вроде химеры...
Бинк собрался уходить.
— Думаю, твоя минута истекла, — сказал он. Потом замер. — Они, что?...
— Одни виды спаривались с другими видами, чтобы создать гибриды. Звери с человеческими головами, люди с головами зверей...
— Невозможно! Люди могут спариваться только с людьми. Я подразумеваю, только с женщинами. Это было бы неестественно...
— Ксанф — необычная страна. Магия делает возможным многое.
Бинк увидел, что логика побеждает эмоции.
— Но даже если так, — с трудом выдавил он, — все равно это не оправдывает твое завоевание Ксанфа. Что было, то прошло, смена правительства не...
— Я считаю, что сказанное оправдывает взятие власти мной, Бинк. Потому что ускоренная эволюция и мутации, вызываемые магией и инцестом между видами изменяют Ксанф. Если мы останемся отрезанными от Мандении, в Ксанфе вскоре не останется ни одного человека — лишь гибриды. Только постоянный приток людей позволил человеку в Ксанфе сохранять свой вид за последнее тысячелетие. Теперь же здесь не так много людей. Когда человек спаривается с гарпией, результатом будет никак не человеческое дитя.
— Нет! — ужаснулся Бинк. — Никто не будет... с грязной гарпией!
— С грязной гарпией, возможно, и нет. Ну, а как насчет чистенькой, хорошенькой гарпии? — Трент вопросительно приподнял бровь. — Они же не все одинаковые, знаешь ли. Мы видим лишь их отщепенцев, а не молодых, свежих...
— Нет!
— Предположим, человек попьет водички из Источника Любви случайно, конечно... а рядом с ним напьется гарпия?
— Нет... Он... — Но Бинк знал, что Трент попал в точку. Любовное заклинание вызывало неудержимое желание. Он вспомнил то, что видел во время путешествия, когда оказался рядом с Источником Любви, перейдя по мосту Провал. Он тогда чуть не выпил воды из него, не заметив поначалу грифона и единорога в любовных объятиях. Там присутствовала и гарпия. При этих воспоминаниях Бинк содрогнулся.
— Тебя никогда не привлекала хорошенькая русалка? Или леди-кентавр? — настаивал Трент.
— Нет, коварная картина элегантных грудей русалки возникла в его мозгу. И Чери-кентавр, что подвезла его во время путешествия к Волшебнику Хамфри. Когда он дотрагивался до нее, было ли это на самом деле случайно? Она пригрозила сбросить его в овраг, но говорила это не всерьез. Она была очень приятной красоткой. Скорее, личность. Честность вынудила его неохотно признать. — Может быть.
— И наверняка были другие, менее щепетильные, чем ты, — Трент был неумолим. — В определенных обстоятельствах они могли уступить, не так ли? Разве мальчишки из твоей деревни не бегают украдкой подсматривать за кентаврами, как это делали в мои дни?
Парни вроде Зинка, Джамы и Потифера, негодяи и хулиганы, вызывали раздражение в обиталище кентавров. Бинк хорошо помнил их. Он не задумывался прежде над их поступками. Конечно, они ходили, чтобы полюбоваться гологрудыми красотками, а если они подловили одну отдельно...
