Анана вздохнула. Набравшись терпения, она сидела и ждала окончания метаморфоз. По-видимому, грегг бывал уже в таких переделках и знал, как надо вести себя во время цикла мутаций.
Она чувствовала себя так, словно находилась в кабине лифта, который медленно спускался в жерло вулкана. Температура возрастала. Создавалась иллюзия, что горы перед ней поднимались вверх.
Изменения длились час. Канал исчез. Горная гряда, достигнув максимальной высоты, быстро оседала. Впадины выравнивались, и за проходом к побережью вновь простиралась широкая равнина. Животные, уцелевшие во время мутаций почвы, мирно пощипывали траву, и хищники крадучись подползали к мясу на копытах. Все пошло своим чередом.
Анана щелкнула языком, и грегг побежал к морю. Подождав ее, Маккей двинулся следом. Он не стал задавать лишних вопросов. Негр знал, что если бы она увидела Кикаху, то сказала бы об этом. Он покачал головой и проворчал:
— Сумасшедшая страна!
— Мы потеряли больше часа, — отозвалась Анана. — Однако я думаю, нам не стоит подгонять наших гревиггов. Они еще не совсем восстановили силы, поэтому их лучше поберечь. Мы найдем туземцев, когда стемнеет. Ночью они обязательно станут лагерем…
— И заберутся подальше в лес, — добавил негр. — Если мы проедем мимо них, утром они сядут нам на хвост.
Через три часа после того, как на небе потемнели светлые полосы, Анана увидела впереди неясный силуэт человеческой фигуры. Издав тихий горловой звук, она придержала грегга и быстро отъехала назад на добрую сотню ярдов. Обсудив с Маккеем ситуацию, Анана сказала, что возьмет дозорных на себя. Негр нахмурился, но она велела ему оставаться с «лосями».
— Надеюсь, ты уберешь охрану бесшумно, — сказал он. — Что мне делать, если кто-нибудь из них закричит?
— Подожди и посмотри, услышат его или нет. Если туземцы поднимут тревогу, хватай поводья моего грегга и скачи ко мне, как дьявол. Мы умчимся туда, откуда приехали. Скорее всего, племя расположилось в лесу, а на пляже оставили только одного или двух дозорных. Впрочем, я постараюсь не шуметь.
— Ты босс, тебе и решать, — сказал Маккей. — Удачи.
Прокравшись в лес, Анана быстро перебегала через поляны и осторожно прокладывала путь среди густых кустов. Вскоре она оказалась напротив дозорного — низенького коренастого мужчины, который что- то напевал себе под нос. В тусклом свете «ночи» она не могла разглядеть черт его лица, но заметила копье с кремневым наконечником и торчавший из-за пояса бумеранг. Воин медленно вышагивал взад и вперед, делая по двадцать шагов в каждую сторону.
Анана осмотрела пляж, но других караульных не обнаружила. Она не сомневалась, что дозорных как минимум двое и второй, очевидно, прятался где-то в зарослях у кромки леса.
Она подождала, пока мужчина не прошел мимо нее в сторону Маккея.
Обогнув высокий куст, Анана метнулась к нему. Мягкий песок приглушал шаги. А затем обух топора опустился на голову воина, и тот, хрюкнув, упал на живот. Она прислушалась — тихо, шум упавшего тела не привлек внимания второго дозорного. Анана перевернула туземца на спину, склонилась над ним и, рассмотрев лицо, прошептала проклятие.
Это был Обран — воин из племени вендов. Удар надолго лишил его чувств, и, уверившись в этом, Анана торопливо вернулась к Маккею, который сидел в седле и держал в руке поводья ее мусоида.
— О Господи! — воскликнул негр. — Ты меня напугала. Я не ждал тебя так быстро. Мне показалось, что это идет один из туземцев.
— Плохие новости. Здесь люди Тренна. Они пришли сюда, чтобы отыскать нас и отомстить за поруганную веру.
— Что за черт! Как же они оказались впереди нас? И почему их не увидели дикари из другого племени?
— Не знаю. Возможно, венды заметили караван первыми и, пользуясь возможностью, решили выкрасть нескольких детей. Но в таком случае они бы не устраивали здесь ночевки. Они крались бы теперь к стоянке своих врагов.
Скорее всего, дело обстояло так: после нашего бегства они устроили большой совет, а затем целый день взвинчивали свою ярость плясками и песнями. Каким-то образом венды оказались впереди. Возможно, они проскакали мимо, пока мы поднимались к проходу. Следы каравана ввели их в заблуждение, и туземцы не заметили нас. В конечном счете они теперь здесь, и нам надо побыстрее убираться. Подведи гревиггов к Обрану и убедись, что он еще не очнулся. Я пойду вперед и побеспокоюсь о других дозорных.
Вернувшись через пятнадцать минут, Анана взобралась в седло, и спутники медленно проехали мимо еще одного мужчины, лежавшего на песке. Ночная мгла окрашивала пляж в багровые тона. В чаще леса спали уставшие венды. А Анана и Маккей скакали во весь опор по берегу моря. Через десять минут они снова перешли на рысь.
Заметив темный силуэт, Анана остановилась и тихо спрыгнула на землю. Не прошло и получаса, как она свалила с ног еще трех туземцев, стоявших в дозоре у кромки леса.
Подавая ей поводья, Маккей покачал головой и пробормотал:
— Да, леди, ты меня удивляешь все больше и больше!
В первые дни их путешествия Маккей относился к ней с легким презрением.
Он привык считать женщин слабой половиной человеческого рода, и Анана поначалу находила его надменность довольно странной. Она не ожидала такого предвзятого отношения от человека, чья раса из- за подобных предрассудков подвергалась репрессиям вплоть до 1970 года. Очевидно, он жил в окружении людей, которые воспринимали враждебность к женщинам как одно из свидетельств твердого характера. И, наверное, поэтому Маккей видел в женщине только рабское существо, годное лишь для утех и эксплуатации.
Анана не только потрясла его амбиции, но и заставила относиться к себе с должным уважением. Хотя он оправдывал это тем, что она неземная женщина.
Подъехав к последнему оглушенному дозорному, они привязали мусоидов к кустам, где животные могли утолить голод сочной и зеленой листвой. Прокравшись ползком в лесную чащу, Анана и Маккей наткнулись на спавших туземцев. К счастью, это племя не имело собак, иначе те предупредили бы людей о приближении незнакомцев. Взглянув на худые изможденные тела туземцев, Анана решила, что они съели своих собак во время долгого и трудного путешествия к побережью.
Медленно переползая от одного человека к другому, Анана и Маккей осматривали лица спавших туземцев. Внезапно в нескольких шагах от них седая женщина села и вытянула перед собой дрожащую руку. Оба лазутчика застыли на месте, не зная, что предпринять. Почмокав губами, женщина повалилась на спину и тут же захрапела. А еще через несколько минут они нашли Рыжего Орка. Он лежал на боку, окруженный пятью мужчинами, которые спали мертвецким сном. Его руки были связаны за спиной. На ногах виднелись кожаные путы.
Анана накрыла ладонью рот дяди, и Маккей взвалил тело властителя себе на плечи. Рыжий Орк начал извиваться и дергаться, вырываясь из крепких объятий, и ему почти удалось сползти на землю.
— Тихо, дядя! — шепнула Анана на его родном языке.
Орк притих. Заметив, что он дрожит, Анана добавила:
— Мы здесь для того, чтобы освободить тебя.
Она убрала ладонь и разрезала кожаные путы. Маккей поставил властителя на ноги. Орк быстро осмотрелся, перешагнул через спавшего воина и взял его копье. Все трое, сохраняя предельную осторожность, выбрались из лагеря и подошли к расседланному греггу. Анана повела животное к берегу. Орк прихватил седло и упряжь, а Маккей прикрывал тыл. Пробираясь к мусоидам, оставленным у кустов, Анана в двух словах рассказала Орку о том, что произошло.
Выбравшись из лесного полумрака, она взглянула на дядю и покачала головой. Его лицо и тело покрывали синяки и ссадины.
— Они били меня весь первый день, — прошептал он разбитыми губами. —
Меня избивали все — даже женщины и дети. А потом, когда дикарям казалось, что я не так быстр и ловок, как им того хотелось, они колотили меня палками, словно цепного пса. С каким удовольствием я вернулся бы сейчас обратно и перерезал им всем глотки.
