Сорбл, судя по всему, не верил собственным ушам. Он застыл, как в столбняке, разинув клюв, потом спохватился и кинулся благодарить чародея:
– Конечно, я отправлюсь с вами, учитель. Тем более что выбора вы мне все равно не оставляете. – Он заколебался. – А вы не шутили, когда говорили, что позволите мне… гм… освежаться в пути?
– Увы, не шутил, – вздохнул Клотагорб. – Для всех нас крайне важно, чтобы ты как можно дольше находился в своем привычном состоянии.
Разумеется, за тобой будут следить, чтобы ты не перебрал лишнего.
– Не волнуйтесь, мастер! – радостно воскликнул филин. – Я вас не подведу.
– Гм… Посмотрим, посмотрим. А теперь, раз мы разобрались, кто и куда идет, продолжим-ка наш путь. Времени у нас в обрез. Если мы не сумеем быстро освободить пертурбатор, частота искажений возрастет и может дойти до того, что пертурбации станут постоянными.
– Я не понимаю, хозяин, – пробормотал Сорбл, – но погреб…
– Я же сказал, иного способа нет! – вспылил Клотагорб. Он подтолкнул филина вперед. – И прибавь шагу, не то подпалю тебе перья – будешь нам вместо светильника!
Сорбл тут же припустил чуть ли не бегом.
Стены коридора – вернее, тоннеля – были земляными. Ни тебе деревянных подпорок, ни бетонных блоков, ни металлических решеток – кругом, куда ни глянь, сырая земля. Под ногами чавкало. По тоннелю сновали какие-то крошечные существа, которые, едва завидев свет, немедля зарывались в стены или в пол. Вполне возможно, Клотагорб не преувеличивал – они бы обошлись и без светящегося шара, однако Джон- Том искренне радовался, что волшебник не стал настаивать на своем. Очевидно, существование погреба поддерживалось каким-либо дополнительным заклинанием, или же здесь было задействовано то самое, которое превратило дупло в уютное и довольно просторное обиталище. Так или иначе, подумалось юноше, представить себе дерево с погребом еще труднее, нежели вообразить дупло размерами с городскую квартиру.
Воспользовавшись тем, что Сорбл отдалился на несколько шагов, Джон-Том прошептал на ухо волшебнику?
– Сэр, он нас не слышит. Что же его так напугало?
– Он тебе ответил: ничего.
– Послушайте, сэр, я не хотел бы показаться навязчивым, но не могли бы вы выразиться малость поконкретнее?
– В конкретике, мой мальчик, суть любого объяснения. Скажи мне, каково кратчайшее расстояние между двумя точками?
– Прямая. Хотя я учился на юридическом, а в математике никогда не был силен, уж это мне известно.
– Тогда ты ничего не знаешь. Все твои знания – нуль, ничто, каковое и есть кратчайшее расстояние между любыми двумя точками.
– Ничто? – переспросил Джон-Том и нахмурился.
– Именно! – воскликнул волшебник. – Наконец-то ты сообразил. Ну конечно, кратчайшее расстояние между двумя точками – ничто. Ведь если между ними ничего нет, значит, они совпадают.
– Признаться, я запутался.
– Логика соблюдена?
– С точки зрения семантики – несомненно. Но вот с точки зрения математики…
– Слушай меня внимательно. Если между двумя точками ничего нет, ничто не мешает им располагаться касательно друг друга, верно? Если нас отделяет от пертурбатора всего-навсего ничто, мы разыщем его без особого труда.
– Подождите, подождите. А как же расстояние?
– Ну да, рукой до него не дотянуться.
– Тогда каким образом, черт побери, вы намерены разыскать его, тем более – в погребе? – Джон-Тому казалось, что над ним потешаются.
– Когда спустимся в погреб, мы обнаружим там ничто, с противоположной стороны которого находится пертурбатор вкупе со всем остальным. Однако все остальное нас сейчас не интересует.
– Ну-ну, – пробормотал обескураженный Джон-Том, решив закончить с расспросами и подождать, пока не увидит погреб собственными глазами.
Переход по тоннелю растянулся, мнилось, чуть ли не на час, но на деле занял лишь несколько минут. Затем последовал крутой поворот налево, и все трое очутились в крохотном помещении со сводчатым потолком, которое, насколько мог судить Джон-Том, располагалось по центру исполинского дуба, служившего пристанищем чародею. Земляной пол под ногами был сухим и ровным. Некое существо замерло на мгновение, ослепленное Сорбловым светильником, а затем с писком исчезло в норе, черневшей в дальнем углу. С потолка, переплетаясь между собой, свешивались кривые толстые ветви. Благодаря им создавалось впечатление, что потолок украшает изысканная деревянная решетка. Среди крупных веток виднелись и другие, поменьше, которые торчали в разные стороны, словно выискивая, где можно поживиться влагой и питательными веществами. Корни, подумал Джон-Том. И как он сразу не догадался?
Погреб под корнями! Юноша признался в несообразительности Клотагорбу, который уселся на стоявший посреди погреба массивный стул; другой мебели в помещении не было.
– Ты прав, мой мальчик, – отозвался волшебник. – Надо сказать, это особенный погреб. – Он запрокинул голову, долго всматривался в переплетение корневищ, потом указал пальцем. – Вон корень зависти, рядом с ним – корень вдохновения, а в углу, вон тот, золотистый, – корень зла.
Джон-Том пригляделся повнимательнее. Интересно, из чего состоит корень: дерево цвета золота или золото цвета дерева? Заметив любопытство юноши, Клотагорб улыбнулся.
– Не увлекайся, мой мальчик, это небезопасно. – Он повернулся к филину. – Сорбл, раз уж ты принес светильник, поставь его сюда.
Ученик медленно приблизился к чародею, воткнул палку со светящимся шаром наверху в землю и поспешно отступил к стене. Джон-Том расположился по соседству с Сорблом. Клотагорб скрестил руки на животе и закрыл глаза, из чего следовало, что он готовится произнести весьма могущественное заклинание. В доказательство серьезности своих намерений волшебник пробормотал пару-тройку фраз, потом снял очки, сунул их в футляр и положил последний в один из верхних ящичков у себя на груди.
– Что дальше? – шепотом справился у филина Джон-Том. – Кого он собирается призывать?
Сорбл как будто норовил вжаться в стену, совершенно игнорируя тот факт, что сырая земля запачкала его перья, и не сводил широко раскрытых глаз с волшебника, который погрузился в предваряющий чародейство транс.
– Ты же знаешь. Ничто.
– Ах да. Совсем забыл. Ведь что скрывается в погребе? Ничто.
Джон-Том пошутил, однако Сорбл воспринял его слова в буквальном смысле.
– Ну конечно. Я рад, что ты меня понимаешь.
Клотагорб, глаза которого по-прежнему оставались зажмуренными, медленно повернулся к ним лицом и извлек из другого ящичка на своей груди бумажный свиток.
– Сорбл!
– Да, хозяин? – пробормотал филин.
– Это тебе. Будешь читать.
Джон-Том отметил про себя, что голос волшебника изменился, сделался чуточку громче и приобрел известную торжественность, как будто чародей за те несколько секунд, в течение которых пребывал в раздумьях, помолодел на добрых двести лет. Юношу подмывало спросить, так ли это на самом деле, но он не решился. Что касается намерений Клотагорба, было ясно, что тот вот-вот раскроет их.
Сорбл аккуратно развернул свиток и прищурился, разбирая первые строчки.
– Мастер, я не знаю, получится ли у меня. Почерк такой мелкий…
– Получится, получится, – уверил ученика Клотагорб. – Помнится, природа наделила тебя поразительно острым зрением. Можешь вернуться к стене, которую ты так усердно подпирал, но когда я дам тебе знак, начинай читать.
