— Всех жалко!
Закурили. От сытной пищи и спирта теплота пошла по всем жилкам — хорошо, однако!.. А душа требушится:
— Знаешь, Леха… я ведь предатель теперь, дезертир.
— Так и че?
— Как что?.. Стыдно.
— Стыдно — у кого видно! А у тебя ниче не видно... давай еще, лучше.
— Ну, давай.
Заметно было, что охота Лехе поговорить: наскучило, видать, одному.
Выпили, закусили. Леха все ерзает:
— Ты сам откуда? Расскажи!
— Сам откуда?.. Издалека. Сибиряк я — из Кузбасса; когда Сибирь заливать стало, мы первыми оттуда сбежали. Даже квартиру продать успели! — потом уже никто не взял бы. Я заранее знал, что происходит… Дом купили через Волгу от Нижнего — в Борском районе; три года прожили в деревне, там и мобилизацией накрыло: приехали три красавца на «уазике» и в военкомат!.. Зоны тогда разгоняли: зэков в штрафроты — кровью искупать, а ментов и охранников — в Сводный отряд УВД; меня в штат, фельдшером: медики везде нужны!.. Как «сознательных», бросили под Ростов сначала. Кубань уже вся горела!.. Ставрополье тоже. Две недели подступы держали на стыке Псковской и Краснодарской дивизий: у джигитов тогда бронетехники еще мало было. Так, суки, в штабе фронта продали, конечно!.. сидела же там какая-то мразь. Краснодарская дивизия еще только сформированная: ни тяти, ни мамы — едва держится. Ей с тыла Нахичеванская и Кабардинская бригады ка-ак в ж… всуропили!.. Ошметки дерьма летели. Наши же, по приказу из штаба фронта, их в тыл пропустили… будто бы свои это части; купили приказ за «бабки», ежу понятно. Казаков сбили, и сразу «десантуре» по рогам! Тем и так Грозненская и Моздокская бригады в рыло давили, а тут еще эти. Короче, до города Шахты добежали!.. Им тут же хохлы во фланг, двумя дивизиями. И крандец! Всему Северо-Кавказскому фронту.
Незаметно «завелся»:
— Это уже в Генштабе не чесались! Думали малыми силами обойтись. Они, видишь ли, «не придавали значения» передислокациям «мелких бандформирований». Да как же не придавать значения, если от Грозного до Ростова уже допятились? Это «черным» и хохлам бежать некуда: на них море сзади наступает, все заливает — они по любому вперед пойдут! А в Москве тишь да благодать. Ведь только у Курска — Воронежа второй эшелон обороны сформировали! К тому времени уже и кавказцы перегруппировались, техники нахватали; и хохлы всерьез через Белгород и Брянск ломанули. И прорвали этот эшелон!.. Теперь вот на Тульско — Калужском рубеже на честном слове наши держатся! Свою-то технику еще в степях побросали: на таком морозе ни один движок не заводится, автоматики только едва-едва попукивают. А противнику другого хода нет — только к Москве!.. Только здесь сухое место остается, морем не залитое и не заледенелое.
Орлов перевел дух и с горечью добавил:
— Сил нет уже! Одна надежда вечная — на мороз. Слава богу, не обманула!.. И они уже выдыхаются: мрут как мухи, последние вымерзают! Ведь как и мы — пешкодралом прут и без жратвы. Наши хоть из теплых убежищ, складов «подогреваются», а им негде и нечего взять!.. Мороз уже под сотню жмет — еще неделя-другая, и все это кончится: по лесам околеют! Да ты в курсе дела… все же было заранее понятно. Ребят вот наших жалко — это да!..
— Ну, давай, Сань!
— Давай.
2
Они понимали друг друга — и понимали, что происходит.
Земля начала переворачиваться уже давно. Ученые замечали дрейф магнитных полюсов — с каждым годом понемногу ускоряющийся, но какой-то еще не выраженный, не внушающий серьезной тревоги; на учащение природных катаклизмов закрывали глаза. К идее близящегося «конца света» относились легковесно, с усмешкой: поповские бредни! Никто не хотел ничего осознавать, и без того забот хватало. На вопросы беспокойных журналистов отвечали: «Лет через пятьдесят или сто, может и случится что-то. А сейчас?.. Да что вы! Такого просто не может быть».
И близорукие ученые кроты, геофизики и гидрометеорологи, пели «колыбельную» с волшебными словами о «данных многолетних наблюдений, опровергающих катастрофические гипотезы», об «отсутствии полноценных исторических климатических прецедентов». Уверяли, что похожее уже было: в таком-то веке и в таком-то веке — так ничего же страшного не произошло!.. И все же понимание чего-то необычного в состоянии планеты, качественно нового и необъяснимого пока, уже назревало. Возникающие догадки таили.
Орлов понял суть надвигавшегося неожиданно.
В декабре 1999 года смотрел передачу Александра Гордона о катастрофах. Уловил мимолетное сообщение о смещении Южного полюса в направлении Индийского океана, совместил с датами, вычисленными супругами Зима в пророчествах Нострадамуса, и вдруг его озарило: а ведь «конец света» уже близко!
Заставил напрячься мозги, пытаясь представить, что будет, если Земля сильно накренится… может, даже опрокинется!.. Как будут развиваться события?
Мысли рождались на удивление легко: картины чудовищной силы катаклизмов мелькали в сознании, как в страшном кино. И все было так логично связано, одно вытекало из другого, что просто опешил.
— Пора в «дурничку»! — перебил сам себя.
В следующие дни старался отгонять лишние думы, но покоя не было. Ведь ясно понимал: конец света, о котором говорили тысячи лет и которого ждали в 2000 году, наступает!.. И не в 2000 году дело: просто он произойдет после 2000 года... начиная с 2000 года! И правда: по «телику» все чаще и чаще говорят о природных катастрофах, с климатом творится что-то неладное, и все собирается одно к одному.
А если Земля в самом деле переворачивается, то почему?.. Какова причина этого?
И вдруг в какой-то передаче увидел неизвестного ученого-геофизика, который подтвердил его догадку о перевороте планеты и назвал это «переполюсовкой» — обычным и регулярным для всех планет явлением. Даже объяснил, отчего это происходит!.. В волнении Орлов не запомнил ни названия передачи, ни фамилии того исследователя — думал теперь об услышанном.
Оказывается, во время движения Земли в космосе на ее поверхности постоянно оседает электрозаряженная космическая пыль, образуя за тысячелетия некое подобие шапки. Эта «шапка» своим зарядом влияет на собственное магнитное поле планеты и изменяет его конфигурацию так, что солнечное тепло все больше и больше притекает к полюсам. Приполярные ледники тают тогда быстрее, чем раньше и сам собой включается естественный механизм последующей катастрофы, развивающейся по строгому и неизбежному алгоритму. Только катастрофой переворот Земли оборачивается лишь для живности на ее поверхности, а сама планета просто… «стряхивает» эту шапку! И движется себе дальше во Вселенной, вновь накапливая космическую пыль — чтобы опять когда-то стряхнуть ее.
— Получается, что все мы — все наше поколение землян, просто попадаем в пик неизбежного природного цикла. Ну, спаси-ибо, «матушка-кормилица»… этого нам еще не хватало! — думал Орлов, и в нем возникало желание немедленно сообщить открытое людям, предупредить их об опасности.
Остановило здравое сомнение:
— Что я, умнее всех, что ли? Никто не смог до такого додуматься, а я смог?.. Глупость какая! — и остался один на один со своим открытием.
…А день шел за днем, и никто не тревожил народ. Между тем, Александр еще несколько раз наткнулся в газетах и на ТВ на косвенное подтверждение его догадок другими людьми.
Прямо о катастрофе никто ничего не говорил, но вольно или невольно они сообщали о том, что только подтверждало опасную близость роковых перемен. Народ же в целом так ни о чем и не подозревал!
