– Очень красиво, – заметил Маркус, хотя его слова явно относились не только к покупкам.
Куинн слегка зарделась от его похвалы и подумала, что в последнее время слишком часто краснеет в присутствии мужа.
– Я рада, что тебе понравилось, – сказала она, отдавая покупки горничной.
Затем повернулась, чтобы подняться в свою комнату, но тут Маркус сказал:
– Ты не хочешь прокатиться верхом перед обедом? Или, может быть, предпочтешь немного отдохнуть?
– О! Я совсем не устала! – воскликнула Куинн. – Мне бы хотелось узнать Упрямицу поближе.
«И тебя тоже», – подумала она. Хотя она хорошо знала его тело, как человек Маркус был ей совершенно не знаком.
– Тогда я пойду за лошадьми, и буду ждать тебя внизу.
– Жаль, что мой новый костюм для верховой езды еще не готов, – улыбнулась она. – Я буду через минуту.
Быстро поднявшись в свою комнату и приведя себя в порядок при помощи Монетт, Куинн поспешила вниз. Лошади уже ждали ее на улице. Грум, который держал Упрямицу под уздцы, выглядел рассерженным и очень усталым: очевидно, лошадь попыталась лягнуть или укусить его.
– Поосторожней с ней, миледи, – сказал он. – Ее нужно научить хорошим манерам.
– Мы будем учиться этому вместе, – улыбнулась Куинн, глядя на Маркуса, который уже был в седле.
Как и в прошлый раз, стоило Куинн сесть верхом, как Упрямица тут же преобразилась. Очевидно, эта лошадь была хорошо выдрессирована, но из-за плохого обращения ее характер испортился. Куинн усмехнулась, подумав, что они с Упрямицей очень похожи.
– Тебе нравится ездить верхом, не так ли? – заметил Маркус. – Значит, это еще одно наше общее увлечение.
Легкой рысью они направились в сторону Гайд-парка.
– А какое первое? – спросила Куинн.
От его взгляда ее лицо снова залилось краской.
– Нам обоим понравился египетский павильон. Но признаюсь, я имел в виду более активное времяпрепровождение.
– Может быть, мы найдем и другие общие увлечения? Скажем, более интеллектуального характера. Кажется, ты говорил, что любишь читать? – спросила она, потупив глаза.
– О, конечно, чтение – более безопасная тема, – рассмеялся Маркус. – Не могу похвастаться, что слишком увлекаюсь этим, но мне нравятся Шекспир, Мильтон и некоторые современные новеллисты, которых многие считают фривольными.
Вот это действительно удивило ее. Она считала, что интерес мужа в чтении должен ограничиваться политикой и в крайнем случае историческими романами, что больше подходило его понятию добропорядочности и респектабельности.
В парке было многолюдно, и Куинн пришлось приложить некоторые усилия, чтобы удержать Упрямицу, которая вдруг занервничала и начала прядать ушами. Похлопав ее по шее и произнеся вполголоса несколько ласковых слов, Куинн удалось быстро успокоить животное.
– Прими мои комплименты, – сказал Маркус. – Ты прекрасно с ней управляешься.
– Просто ей нужна твердая, но ласковая рука. – И на этот раз Куинн не могла не заметить сходства ситуации, в которой оказались она и ее лошадь. – Жестокость так же быстро портит лошадей, как и слишком большая свобода.
– Я с тобой полностью согласен.
Девушка внимательно посмотрела на мужа: может быть, он тоже проводит такие же параллели? Поэтому она решила побыстрее сменить тему:
– Посмотри, там совсем пустая дорожка. Могу я попробовать, на что способна Упрямица?
И, не дожидаясь ответа, Куинн пустила лошадь галопом.
– Остановись! Остановись! – закричал вслед Маркус.
Куинн натянула повод и удивленно обернулась.
– Боишься, что не догонишь?
– Нет! В парке запрещены все аллюры быстрее рыси, особенно в это время суток. Не все наездники так же опытны, как ты.
«Я снова нарушила правила», – со вздохом подумала Куинн.
– Кажется, Упрямице удается быстрее выучить хорошие манеры, чем мне. Прости меня.
Маркус покачал головой.
– Это моя вина. Я должен был предупредить тебя. К сожалению, я не подумал, что ты не знакома со всеми этими глупыми правилами.
– Это не такое уж и глупое, – признала она. – Оно вполне разумно и помогает сделать жизнь более безопасной. Вероятно, многие правила высшего света также были придуманы по разумным причинам, только эти причины мне не известны. – Впрочем, в последнем она сильно сомневалась. – Уже поздно. Наверное, нам пора возвращаться?
