победить. И каковы шансы? Он принц и опытный приключенец. И у него Жезл Творения.
Но Штраум — могучий дракон, и у него огромные когти и хвост, как и у сторожащего их отпрыска. Не говоря уже о стоящем рядом Рислинде — с этими светящимися глазами и всей драконьей магией в его распоряжении. Раньше эти глаза пугали Джига. После Звездотеня они раздражали, но не более того. Ему хотелось подбежать и задернуть на лице Рислинда крохотные занавесочки.
— Скала над нами почти в четверть мили толщиной. — Штраум передернул крыльями. Нервный тик? Звук напомнил Джигу вытряхиваемые коврики. — Мне потребуется достаточно пространства, чтобы развернуть крылья. Минимум тридцать шагов в ширину. Как только я буду свободен, можете забрать себе с этих стен все, что пожелаете. — Он перенес вес с одной пары ног на другую. — Начинайте.
«Ты готов?»
— Да.
Голос в голове настолько перепугал его, что он ответил вслух. К счастью, все глаза были прикованы к Бариусу. Никто не заметил выброшенного в угол гоблина.
«Меня пучит, — пожаловался Джиг. Магия наполнила его тело, пока он наблюдал за остальными. — Я весь словно заложенный нос, страдающий запором».
«Прекрати, пожалуйста. — В голосе Звездотеня послышалось отвращение. — Привыкнешь. В данный момент тебе надо положить руки на самую тяжелую рану. На то место, где твой позвоночник поворачивается вправо, сразу под грудиной».
«Знаю», — досадливо подумал Джиг.
Он прикоснулся к той части грудной клетки, которая выпирала наиболее противоестественным образом. Если не считать ее частью собственного тела, может, и не вырвет.
«Тебе придется надавить на кости, пока будет работать магия».
«Круто. Почему лечиться так противно?»
«А почему гоблины такие хрупкие? В следующий раз не будешь стоять столбом на пути у драконьего хвоста. Теперь, когда надавил, представь, что магия перетекает сквозь ладони в позвоночник. Надо зрительно представить поток».
Единственное, что вытекало из Джиговых ладоней, — это пот. Им-то он и воспользовался. Он вообразил, как магия сочится вместе с потом и проникает в грудную клетку.
«Странно, но годится», — отреагировал Звездотень.
В потолке наверху, подсвеченная голубоватым сиянием стен, начала образовываться круглая дыра с каменным ободом по внешнему краю. Бариус стиснул Жезл обеими руками. Он сконцентрировался так, что все тело одеревенело. Все смотрели, как ширится дыра.
И хорошо, поскольку это означало, что никто пока не заметил Джиговых стараний запихать собственные кости на место. На самом деле не так уж и больно. По правде говоря, Джиг никогда не испытывал подобных мучений, но почему-то не сомневался, что может быть и еще больнее. Он только не мог представить, от чего.
Хуже боли досаждало ощущение скрежета в груди, словно терлись друг о друга осколки камня. Иногда ему приходилось надавливать изо всех сил, и тогда что-то с хрустом вставало на место, а он чувствовал, как приток магии просачивается сквозь кожу, чтобы заново связать кости воедино.
«В следующий раз останусь мертвым».
«В следующий раз ты попытаешься увернуться. Думаешь, мне легко отыскивать все эти куски ребер и складывать их вместе?»
Джиг нахмурился и вдавил на место очередной позвонок. Ощутил покалывание в пальцах ног и принял это за добрый знак. Он даже снова сможет болтать ногами.
Горячая волна радости отвлекла его от боли. Он исцеляет сам себя! То же самое делал Дарнак. Гоблин Джиг вершит магию.
« Сосредоточься, клыкастый».
Джиг возмущенно фыркнул. Но обратил более пристальное внимание на свои действия. Большинство костей вернулось на место, хотя он еще чувствовал, как что-то движется и смещается у него внутри. Своеобразное ощущение. Он подумал, не имеет ли это чего-то общего с беременностью. Гоблинские женщины, как правило, приносили от двух до пяти детей за раз. А Джиг чувствовал как минимум три определенных места, где самовосстанавливались его потроха.
«Верно, но беременность у вас, гоблинов, длится восемь месяцев. И тебе не приходится выдавливать детей у себя из...»
«Я пытаюсь сосредоточиться», — торопливо перебил Джиг.
Стоя в центре помещения, Бариус углублял дыру. Внутренность ее скрывала тьма, поэтому Джиг не мог сказать, насколько она высока. Вероятно, он узнает, когда Бариус пробьется к поверхности. Джиг ожидал по меньшей мере эффектного солнечного луча. До сих пор не было ничего, кроме черноты.
Штраум заглядывал в растущую дыру, хвост его дрожал от возбуждения.
— Да, — стонал он. — Уже близко. Снова лететь сквозь настоящие облака, охотиться на настоящую добычу. Быстрее, человек.
Бариус напал молча. Огромная каменная пика ринулась вниз из черного туннеля. С помощью Жезла принц высек громадное копье, чтобы пронзить череп Штраума. Внутри дыры царила тьма, и дракон не должен был заметить летящую смерть и увернуться.
Когда Джиг покинул храм Звездотеня, близорукость снова вернулась к нему, поэтому он различал только черную полоску, направляющуюся к огромному черепу дракона. На полдороге она разлетелась в облако пыли и гравия. Он спрятал лицо, и его окатило душем из мелких камешков.
Бариус лежал на спине, стиснув голову, с перекошенным от боли лицом. Рислинд наклонился и забрал у него Жезл.
— Знаешь, братец, если бы ты сделал, как тебя просили, мы могли бы позволить тебе жить. — Рислинд баюкал Жезл, словно младенца. — Естественно, мы оба ожидали, что ты предашь нас. Ты ведь никогда не отличался хитростью, а?
— Оставьте себе чертов Жезл, — произнес Дарнак. Волосы и борода у него посерели от пыли. — Ты получил свою свободу. Позволь мне забрать его высочество домой, и мы больше не побеспокоим тебя.
— Ах, Дарнак. Ты правда думаешь, что все так просто? Мой братец будет настаивать на преследовании. Тебе это известно не хуже, чем мне. Он не переживет такого унизительного поражения. Рано или поздно нам придется убить его. Разве не практичнее ликвидировать его сейчас и покончить с этим?
Штраум не проронил еще ни слова. Казалось, его устраивало, что говорит Рислинд. А может, он сам говорил
Он прислонился к стене и вздернул себя на ноги. Они были ватные, и гоблин опасался, что завалится при первом же шаге, но это было гораздо лучше, чем всего несколько минут назад. Даже в ожидании мига, когда легендарная вспыльчивость Штраума испепелит Бариуса, часть Джигова сознания не могла отделаться от благоговейного трепета перед магией, примененной для собственного исцеления.
— Обидно, Жезл не годится для непосредственного убийства, — произнес Рислинд. — У него немного недостатков, но это один из них. Хотя, полагаю, можно превратить тебя в драконида. Это был бы подходящий конец — служить тому, кого пытался убить. Не вечно, разумеется. Только на несколько веков. Или меньше, если ты найдешь в себе силы восстать против него. Ты видел, что случилось с теми, кто попробовал.
Джиг смотрел мимо них, в сторону выхода. Если они сосредоточены на Рислинде, может, ему удастся прошмыгнуть незаметно. Даже Штраумов отпрыск, похоже, отвлекся на последнее замечание Рислинда.
Выбравшись из драконьего логова, нужно пройти через лес, по туннелям и обратно домой. При условии, что ног хватит больше чем на два шага, придется иметь дело с ограми, хобгоблинами и кто знает с какими еще тварями, но разве это имеет значение? Он уже пережил все эти штуки.
Ему удалось сделать один неверный шаг, прежде чем его заметили. Риана не была так поглощена Рислиндовой игрой в кошки-мышки, как остальные. Она непрерывно обшаривала глазами пещеру, вероятно выжидая наилучшего момента для бегства, в точности как он сам. Девушка подпрыгнула, заметив, что гоблин жив и двигается.
Ну, вот и все. Джиг ждал, что она закричит. Умнее всего с ее стороны было бы использовать Джига как
