не пытайся остановить меня.
Однако Рейф прекрасно понимал, что ему будет не просто осуществить свое намерение. Ведь у молоденькой вдовы наверняка имелся отец или опекун, который уже, конечно же, решил, за кого ее снова выдать замуж.
Могучие плечи Уилла напряглись под голубой туникой. Сжав кулаки, он повернулся к младшему брату, и в его черных волосах блеснула на солнце седая прядь.
— Не будешь повиноваться мне, перережу глотку по праву, данному мне Богом, — процедил Уилл.
Рейф пристально посмотрел на брата и проговорил:
— Я к твоим услугам. Попробуй, если сможешь.
— Довольно, Рейф, помолчи, — вмешался Дикон. Положив руку ему на плечо, он добавил: — Ты уже и так доказал свою независимость. А что касается тебя, Уилл, — Дикон взглянул на старшего брата, — разве ты не видишь, что Рейф не знает, кто она такая? Да и откуда ему знать? Ведь он уже находился при дворе короля, когда она родилась. К тому же ее вскоре увезли из нашего графства. Так что не следует обвинять Рейфа за то, что он проявил к ней интерес. Согласись, женщины из рода Добни весьма привлекательны — даже несмотря на свою мерзкую кровь.
Рейф в изумлении уставился на брата.
— Она из рода Добни?! — воскликнул он так громко, что некоторые гости покосились в его сторону.
Младший Годсол снова посмотрел на красавицу. «Как случилось, что такая прелестная женщина принадлежит к такому отвратительному семейству?» — думал он.
— Да. Она из этого рода, — ответил Дикон. — Но после замужества стала леди Кэтрин де Фрейзни.
Старший брат сплюнул себе под ноги и проворчал:
— Она не только из рода Добни, но к тому же — дочь Хэмфри Бэгота, того самого мерзавца, который убил нашего отца, когда напал на нас в прошлом году.
Уилл не назвал Бэгота лордом, и это свидетельствовало о его ненависти к главе семейства Добни. Однако он все же понизил голос почти до шепота, поскольку прекрасно знал, что находится в окружении сторонников Добни. Тут Дикон улыбнулся и, посмотрев на младшего брата, проговорил:
— Кэтрин одна из красивейших женщин, Рейф. Думаю, тебе стоит рискнуть. Попытайся добиться ее расположения. Женись на ней, и тогда ты наконец сможешь вернуть земли, которые эти твари отобрали у нашего прадеда. Ведь после смерти одного из братьев очаровательная вдовушка заполучила Глеверин, когда-то принадлежавший нам. Правда, в этом случае у Добни появится возможность прикончить тебя во время венчания, — добавил Дикон с язвительной усмешкой. Рейф хотел что-то сказать, но Уилл вдруг рассмеялся и заявил:
— Прекрасная мысль, Дикон. Полагаю, что таким образом мы действительно сможем отомстить… — Он посмотрел по сторонам и, снова понизив голос, проговорил: — Я слышал, Бэгот заплатил королю большой выкуп за право выдать свою дочь замуж на тех условиях, какие он пожелает. Это значит, что нашему повелителю нет дела до того, как эта сучка обретет мужа, И в случае неудачного брака у нее не будет возможности расторгнуть его.
Уилл ненадолго умолк и внимательно посмотрел на Рейфа. Потом вновь заговорил:
— Лет шестьдесят назад один из этих жалких Добни похитил нашу наследницу и насильно женился на ней. Именно тогда наши земли перешли к Добни, и это позволило им возвыситься до титулованного дворянства. Нам же пришлось добиваться от короля официального признания. А лет тридцать назад, чтобы еще больше досадить нашему семейству, отец этой красавицы купил невесту, которую наш дед уже присмотрел для нашего отца.
Взглянув на молодую вдову, Уилл с улыбкой продолжал:
— Полагаю, пришло время ответить тем же, и это будет месть за смерть нашего отца. Интересно, чему научили тебя при королевском дворе, Рейф? Сумеешь ли ты похитить вдовушку, пока семейство находится здесь, в Хейдоне? И сможешь ли выдержать ответный удар Добни?
Дикон в ужасе посмотрел на старшего брата.
— Что ты задумал, Уилл? — пробормотал он вполголоса. Повернувшись к церкви, добавил: — Пойду лучше туда. Не желаю /даже слушать тебя.
Не обращая внимания на Дикотш, Рейф снова взглянул на леди де Фрейзни. Он твердо решил, что непременно овладеет этой женщиной и отомстит за смерть отца. Но удастся ли ему удерживать красавицу достаточно долго? Ведь родственники молодой вдовы, конечно же, постараются отбить ее…
Уилл с усмешкой посмотрел на брата и сказал;
— Думаю, она стоит того, чтобы побороться за нее. Клянусь честью, Рейф. Завладей этой женщиной, а я со своими людьми помогу тебе удержать ее, обещаю… И не забывай: принадлежащие ей земли станут твоими.
Обещание Уилла воодушевило младшего брата. Действительно, что он потеряет, кроме немолодой вдовы и своей нищеты?
— Она будет моей, — заявил Рейф.
Глава 2
Укрывшись в темном углу спальни, леди Кэтрин де Фрейзни наблюдала за женщинами, обступившими новобрачную. Благородные дамы, громко переговариваясь и смеясь, помогали Эмме раздеться. Кейт невольно поморщилась. Как не стыдно превращать в забаву приготовление невесты к первой брачной ночи!
Кэтрин машинально оторвала поблекший цветок от одной из гирлянд, украшавших занавешенную постель, и тихонько вздохнула. Если бы у нее был выбор, она ни за что не пришла бы в эту спальню. К сожалению, отец притащил ее к двери и втолкнул сюда. Конечно же, он хотел, чтобы на нее обратили внимание матери возможных женихов. Тщетные усилия. Кейт сомневалась, что какая-нибудь из женщин заметит ее здесь, в темном углу. К тому же никто не знал ее. После двенаднатилетнего отсутствия в графстве она стала для этих людей незнакомкой. Когда ей было восемь лет, отец отправил ее в семью де Фрейзни ~ чтобы росла рядом с будущим мужем. Поэтому неудивительно, что из всех присутствовавших на свадьбе Кейт знала только отца и его управителя, сэра Уэрина де Депайфера. В центре комнаты женщины продолжали раздевать невесту. В сторону полетели ее туфли и чулки. Пожилая графиня со смехом подхватила блестящий пояс, а леди Хейдон, мать новобрачной, принялась стаскивать с дочери платье. Тут одна из младших сестер Эммы протянула руку к ее сорочке, но мать сказала:
— Нет, дорогая. Ты можешь распустить волосы нашей Эммы, но снимать нижнее белье имеет право только замужняя женщина или вдова. — Леди Хейдон обвела взглядом комнату и спросила: — Кто хочет снять последнюю одежду с моей дочери? Кто из вас еще никогда не делал этого?
Кейт, по-прежнему стоявшая в углу, снова поморщилась, Очевидно, леди Хейдон считала, что обнажить Эмму — чрезвычайно почетная обязанность, даже привилегия… Кэтрин вспомнила свою первую брачную ночь — воспоминания о ней были еще свежи в ее памяти. В спальне тогда началась ужасная суматоха, а она, обнаженная, стояла среди незнакомых людей, которые отпускали неприличные шуточки, причем в основном в адрес четырнадцатилетнего Ричарда. Бедняга Ричард… Очень болезненный и хромоногий, он был младше ее на два года. По окончании унизительного «обряда раздевания» их оставили одних, но они не собирались делать то, чего от них ждали. Ричард сразу сказал Кейт, что не станет ее трогать, и повернулся к ней спиной. Она же была этому очень рада. После долгого пребывания в семье де Фрейзни Кейт считала Ричарда скорее братом, чем мужем. Когда на следующее утро гости не обнаружили на простынях следов крови, молодые супруги были вынуждены выслушать долгие наставления. Затем леди Адела, недавно овдовевшая мать Ричарда, объяснила Кейт, как возбудить мужа, чтобы тот смог лишить ее девственности. Вспоминая о том разговоре, Кэтрин и сейчас испытывала чувство стыда. На следующую ночь они с Ричардом не осмелились ослушаться старших, Кейт начала трогать мужа так, как ее научили, и это подействовало — она до сих пор помнила боль и неприятное ощущение… Но на этом ее мучения не закончились. Впоследствии леди Адела постоянно требовала, чтобы Кейт выполняла свой супружеский долг. Мать Ричарда надеялась, что ее невестка забеременеет, прежде чем болезненный сынок покинет этот мир. Но все усилия оказались напрасными. После смерти мужа у Кейт осталась лишь ее вдовья доля наследства, и она твердо решила, что никогда больше не ляжет в постель с мужчиной.
— Нет, думаю, она еще не помогала раздевать новобрачную. — Леди Эмис покачала головой и, взглянув на Кейт сказала: — Подойдите и помогите нам, миледи.
' Все женщины повернулись к Кейт, и сердце ее дрогнуло.
— Нет, только не я! — воскликнула она, тотчас же вспомнив о своем унижении в подобной ситуации. — Ведь это может сделать любая другая…
— Неужели вы стесняетесь, леди де Фрейзни? — со смехом проговорила леди Хейдон. — Кажется, скоро мы будем раздевать и вас. Я заметила, что ваш отец сегодня вел переговоры со многими мужчинами. Похоже, он обручит вас в ближайшие дни.
Кейт похолодела. Значит, всем уже известно, что отцу не терпится выдать ее замуж во второй раз. Он вел себя так, словно она, Кэтрин, — залежавшийся товар, который стремятся побыстрее сбыть с рук, продать первому же попавшемуся покупателю. Господи, сколько уже раз отец заставлял ее говорить с мужчинами и улыбаться, чтобы все увидели, что зубы у нее целы.
Тут раздался стук в дверь, и Кейт вздрогнула,
— Пустите нас! ~ послышался из-за двери мужской голос.
— Потерпите! — крикнула в ответ графиня. — Мы еще не готовы! — Она искоса посмотрела на Кейт. — Поторопись, дорогая, и сделай то, что следует,
Кейт побледнела — ей снова вспомнились Ричард и их первая брачная ночь. Леди Эмис с тревогой посмотрела на нее, затем, повернувшись к графине, сказана:
— Оставьте ее, миледи. Пусть это сделает леди Фицхарви. Она еще не раздевала невесту, хотя уже три года замужем. Пусть она снимет сорочку с Эммы, — Леди Эмис
