игрок в крокет Альф Видерзейн, который учил меня запускать мяч с сорокаярдовой линии. Даже незнакомая мне прежде Бонни Вуайяж…
— Это еще кто? — спросила я, тыча пальцем в мерцающее передо мной воспоминание.
— Дама, назвавшаяся Зилайей С. Мертц, — ответил Лондэн. — Не узнаешь?
Я прищурилась на ее неприметное лицо. Тогда она ничем мне не запомнилась, а сейчас почему-то казалась знакомой.
— Что-то такое есть, — ответила я. — Может, я уже видела ее раньше?
— Это ты мне должна сказать, Четверг, — пожал плечами Лондэн. — Твои же воспоминания-то. Но если тебе нужна подсказка, посмотри на ее ноги.
Вот оно! Ярко-красные туфли, не исключено, те же самые, что и на девушке с платформы воздушного трамвая!
— В Уэссексе больше одной пары красных туфель, Лонд.
— Ты права, — согласился он. — Я же сказал, это просто догадка.
Тут у меня возникла идея. Не успел Лондэн и рта раскрыть, как мы оказались на площади в Осаке, среди японцев в одежде с нонетотовскими логотипами. Предсказатель, поманив меня, застыл, толпа вокруг нас слилась в неровное пятно, каким обычно предстают мысленному взору большие скопления людей. Застрявшие в памяти логотипы резко выделялись на фоне размытых лиц. Я вглядывалась в толпу, напряженно выискивая женщину с европейскими чертами лица.
— Что-нибудь нашла? — спросил Лондэн, уперев руки в бока и окидывая взглядом всю сцену.
— Ничего, — ответила я. — Минуточку, зайдем-ка на несколько минут назад.
Отмотав минуту назад, я увидела, как она встает из-за столика предсказателя в тот момент, когда он попался мне на глаза. Я подошла поближе и присмотрелась к ее неясной фигуре, силясь разглядеть ноги. И тут в дальнем закоулке моей памяти всплыло воспоминание о том, что я искала. Туфли были определенно красного цвета.
— Это она, так ведь? — спросил Лондэн.
— Да, — пробормотала я, глядя на призрачную фигуру перед собой. — Но все напрасно: моим воспоминаниям не хватает четкости для достоверного опознания.
— Каждому в отдельности, может, и не хватает, — заметил Лондэн, — но теперь я побывал у тебя в памяти и вроде бы выяснил, как она работает. Попробуй совместить эти образы.
Я подумала о женщине на платформе, наложила поверх расплывчатый силуэт на рынке, а затем добавила призрак, представившийся Зилайей С. Мертц. Все три изображения немного померцали и слились. Вышло не очень четко, так что пришлось продолжать. Я откопала в памяти полуразорванную фотографию, которую показали мне Агниц и Резник. Она идеально совпала с выстроенным образом, и мы с Лондэном оценили результат.
— Ну как тебе? — спросил мой муж. — Двадцать пять?
— Может, чуть постарше, — пробормотала я, разглядывая мнеморобот женщины, задавшейся целью меня извести.
Надо закрепить его в памяти.
Лицо простое, почти без макияжа, светлые волосы коротко подстрижены, челка асимметричная. Она ничем не напоминала убийцу. Я быстро перебрала всю имевшуюся у меня информацию. Провалившееся расследование ТИПА-5 дало мне несколько ключей — постоянное упоминание фамилии Аид, инициалы А. А., а потом, ее все-таки можно снять на фотопленку. Конечно, не Ахерон под чужой личиной, но…
— Черт…
— Что?
— Это Аид.
— Не может быть. Ты его убила.
— Я убила Ахерона. У него был брат по имени Стикс — почему бы не оказаться еще и сестре?
Мы нервно переглянулись и уставились на возникшую перед нами мнемограмму. Чем-то она действительно напоминала Ахерона. Высокая, как и Аид, с тонкими губами. Этого было недостаточно: в конце концов, мало ли высоких людей с тонкими губами, а вот гениев порока среди них точно единицы. Но ее глаза, несомненно, походили на глаза Аида — в них царила такая же непроглядная тьма.
— Немудрено, что у нее на тебя зуб, — прошептал Лондэн. — Ты убила ее брата.
— Умеешь ты девушку успокоить, Лондэн, — ответила я. — Спасибо большое.
— Извини. Значит, теперь мы знаем, что вторая «А» — это фамилия «Аид». А вот что означает первая?
— Ахерон — приток Стикса, — тихо сказала я. — Так же, как и Флегетон, Коцит, Лета и… Аорнида.
Никогда прежде мне не случалось так огорчаться, установив личность подозреваемого. Но что-то не давало мне покоя. Чего-то я не улавливала — как будто слушала телевизор из соседней комнаты. Звучит тревожная музыка, а что происходит на экране, не известно.
— Взбодрись. — Лондэн погладил меня по плечу. — Она уже три раза промахнулась. Возможно, она никогда тебя не достанет!
— Это не все, Лондэн.
— А что еще?
— Я что-то упустила. Никак не могу вспомнить что… Не знаю.
— Меня спрашивать без толку, — вздохнул мой любимый. — Для тебя я, конечно, настоящий, но ведь это не так. Я лишь твое воспоминание обо мне. И не могу знать больше, чем ты.
Аорнида исчезла, и Лондэн тоже начал медленно таять.
— Тебе пора, — глухо сказал он. — Помни, что я говорил тебе о Джеке Дэррмо.
— Не уходи! — воскликнула я. — Я хочу еще немного побыть с тобой. Там мне радости мало — вдруг я жду ребенка от Майлза? Аорнида хочет меня убить, а «Голиаф» со Скользомом…
Но было уже поздно. Я проснулась. В собственной постели, раздетая, на сбившихся простынях. Часы показывали начало десятого. В полном расстройстве я уставилась в потолок, недоумевая, как это меня угораздило вляпаться в такую заваруху. Затем принялась гадать, был ли у меня шанс все это предотвратить. Поразмыслив, решила, что, наверное, не было. Со свойственной мне замысловатой логикой я сочла это добрым знаком, поэтому натянула футболку, отправилась на кухню, налила воды в чайник и насыпала кураги в миску Пиквик, предварительно в очередной раз безуспешно попытавшись научить ее стоять на одной ноге.
Потом встряхнула энтроскоп — так, на всякий случай, обрадовалась, что все нормально, и только полезла в холодильник за молоком, как вдруг раздался звонок. Протрусив в прихожую, я взяла со столика пистолет и спросила:
— Кто там?
— Открывай, Дурында.
Я положила пистолет на место и открыла. Джоффи улыбнулся мне, а когда увидел, в каком я расхристанном виде, у него глаза на лоб полезли.
— Ты сегодня с обеда?
— Я не могу работать без Лондэна.
— Без кого?
— Проехали. Кофе хочешь?
Мы переместились на кухню. Я вытряхнула из кофейной чашки засохшую гущу, а Джоффи погладил Пиквик по голове и сел за стол.
— Давно папу видела?
— На прошлой неделе. С ним все в порядке. Сколько выручил от распродажи?
— Больше двух тысяч чистыми. Хотел было на эти деньги починить церковную крышу, а потом подумал — какого черта! — спущу-ка я все на выпивку, наркотики и проституток.
Я рассмеялась.
— Да уж, Джофф.
Сполоснув кружки, я уставилась в окно.
