Господи, только не это! Опять вес. Слышать больше не желаю этот Язык женщин!
— Вот видишь? А у меня тарелка уже пустая. Вот почему ты, в отличие от меня, стройная, и это не дает мне покоя!
В следующее воскресенье я поехала к Саре. Эдуард был в Аризоне, на соревновании по гольфу. Так что я могла поговорить с ней с глазу на глаз.
— Линн, дорогая! — сказала она, целуя меня в щеку.
Сара только что вернулась из очередной заграничной поездки и теперь строила из себя Миссис Америку. Она производила впечатление женщины, у которой есть все, чего только можно пожелать. Довольно испорченной женщины, надо сказать. Женщины, которая считает, что стоит ей только топнуть ножкой — и она получит все, что хочет. Например, мужа своей подруги. К тому же у нее есть связи в прессе, и с Эдуардом она часто расстается, а значит, ничто не мешало ей связаться с Кипом.
Сара велела Жюстине принести нам «Кровавую Мери», и мы отправились в гостиную.
Я спросила про ее последнюю книгу. Она сказала, что получила массу предложений по поводу ее экранизации, но рассчитывала, что получит за нее больше денег.
— Разве тебе не хватает денег? — спросила я.
— Не будь такой наивной, Линн. Дело не в деньгах, а в том, что я заслуживаю большего. Каждый должен получать по заслугам.
Да, каждый должен получить по заслугам. Особенно тот, кто строит козни за спиной у своих друзей.
— Кстати, о деньгах, — продолжила она. — Твое материальное положение улучшилось, я смотрю. Это хорошая новость.
— Да, но какой ценой! Я потеряла Брэндона. Если бы я только знала, кто сфабриковал статью в «Нью- Йорк пост»! Тогда бы я вернула его.
Никакой реакции. Сара продолжала потягивать «Кровавую Мери».
— А ты как думаешь, кто это мог быть?
— У меня есть некоторые предположения, но очень неопределенные.
— По-моему, Брэндон не стоит твоих переживаний.
— Не стоит? Но я люблю его, Сара!
— Любишь? — поморщилась она. — А существует ли любовь вообще? Мне тоже казалось, что я люблю Эдуарда, — и посмотри, что с нами стало. Мы превратились в мужа и жену, которые видят друг друга раз в полгода.
— Но тебя же это устраивает, ты мне сама говорила.
— Да, это верно. Мы оба полигамны.
Итак, мы подошли к самому главному.
— Возможно, это слишком личный вопрос, Сара, но раз ты никогда не скрывала от меня своих похождений… Я хочу спросить тебя: мужчины, с которыми ты встречалась, тоже были женаты?
— Конечно, он слишком личный, — засмеялась она. — Но я отвечу: да. Большинство из них. Мне легче переспать с женатым мужчиной, потому что мы с ним находимся в равных условиях. Для него я чужая жена, для меня он чужой муж. Мы говорим на одном языке.
Интересно, призналась бы она в этом, если бы действительно переспала с Кипом? Неужели она настолько хитра?
— И ты никогда не переживала по этому поводу?
— А о чем мне переживать?
— О том, что твой любовник принадлежит другой женщине. Ты никогда не чувствовала себя виноватой перед ней, не переживала, что разрушаешь ее семью?
— Нет, потому что я не отвечаю за ее семью. Я отвечаю только за свою.
— Но я помню, что ты пришла в ярость, когда узнала, что Кип мне изменяет. Ты сказала тогда, что он заслуживает презрения. Как одно с другим увязывается?
— Очень просто. Тогда я разозлилась потому, что для меня ты в первую очередь подруга, а не чья-то абстрактная жена. В общем, Линн, с твоим мужем я бы спать не стала.
Что я могла сказать в ответ на такое прямолинейное высказывание? Можно было только согласиться с ней, что я и сделала.
Вскоре Жюстина принесла нам обед, и, когда мы поели, я зашла на кухню поблагодарить ее.
— Сегодня я приготовила картошку по-другому, — пояснила Жюстина. — Я взяла рецепт из кулинарной книги, которую хозяйке подарили в прошлом году.
— Саре подарили кулинарную книгу?
Какая глупость! Все прекрасно знают, что Сара не умеет готовить.
— Да, ей подарил ее один из друзей. Я его никогда не видела, но мадам утверждает, что он прекрасно готовит.
Это уже становилось интересно.
— А миссис Пеппер все еще общается с этим другом?
— Этого я не знаю, но, по крайней мере, кулинарных книг ей больше не дарили.
— Картошка была такая вкусная! Что это за книга, Жюстина?
Не вставая со своего места, она взяла книгу с полки и протянула ее мне. Это была книга итальянки Марселлы Хазан. Кип очень ценил ее книги.
Нет, на первой странице не было дарственной надписи. Книгу мог подарить ей кто угодно. Как принято говорить в детективах, улика против Сары была интересной, но не убедительной.
30
Оказавшись дома, я обнаружила на автоответчике послание от Брэндона. Он сообщал, что находится в офисе и будет там часов до пяти. Я могу зайти, если буду проезжать мимо, сказал он.
Приглашение было слишком ненавязчивым, но я решила не придираться к словам и довольствоваться тем, что есть.
Я взглянула на часы. Без двадцати три. У меня масса времени. Недолго думая, я прыгнула в машину и направилась в сторону Уайт-Плейнс. Всю дорогу я мучилась неведением. Что произошло? В чувствах Брэндона произошла перемена? Он понял, что был несправедлив ко мне? Он готов начать все сначала?.. По крайней мере, его звонок уже вселял надежду.
Когда я подъехала к «Файнфудз», здание не подавало никаких признаков жизни. Я сказала охраннику при входе, что направляюсь к мистеру Броку, он позвонил наверх, получил его подтверждение и пропустил меня.
— Значит, ты получила мое послание, — сказал Брэндон, выдвигая для меня стул.
Вместо делового костюма на нем были широкие брюки и свитер, ведь было воскресенье. Слегка растрепанные волосы делали его похожим на мальчишку-подростка.
— Да. Я ездила к Саре. Она пригласила меня на обед.
— Ты была у Сары? А как же твоя теория о том, что кто-то из твоих подруг сфабриковал статью в газете?
— Именно поэтому я и была у Сары: хотела выяснить, не она ли это. За обедом я устроила ей маленький допрос.
— И как результаты?
— Я так ничего и не решила. Возможно, она и спала с Кипом, хотя все отрицает.
— Спала с Кипом?
— Да. Я же не говорила тебе об этой части моей теории. Я полагаю, что женщина, которая сфабриковала обе статьи, была любовницей Кипа. Не проси меня объяснять, почему я так думаю. Просто поверь мне.
Тут я вспомнила слова, произнесенные Брэндоном при нашей последней встрече. Тогда он сказал, что дело не во взаимопонимании, а в доверии.
— Я не хочу отнимать у тебя время и тратить его на объяснения, — добавила я. — Но я уверена, что Кип изменил мне с Пенни, Гейл или Сарой. Изабелла вне подозрений. Как выяснилось, она лесбиянка и встречается с Ритой, своим астрологом. Так что осталось только трое подозреваемых. Когда я все выясню, мы с тобой снова будем вместе. Мы ведь так договорились, правда?
— Я могу сказать только одно: я все время думаю только о тебе. За полгода ты научила меня
