— Хорошо, с этим я согласен, — перебил терапевт. — Итак, каково ваше решение?
— Да, — ответила жена.
— Знаете, я думаю, что, если мытье прекратится, вы, вероятно, почувствуете легкое сожаление.
— Почему это?
— Потому что потеряете нечто, что стало частью вас.
— Как будто пять лишних килограмм потерять, — расхохоталась женщина. — Нет, я вряд ли расстроюсь.
Повисла тишина. Через несколько мгновений терапевт прервал ее:
— Итак, что вы думаете? Вам удалось поговорить об этом?
— Да, — ответил муж.
— Что вы решили?
— Давайте послушаем, что же вы придумали, — предложил муж.
— Мы выполним, — сказала жена.
— Оба выполните? — спросил терапевт.
— Да, — кивнул муж.
— Это значит, что вы это сделаете, — терапевт задумчиво посмотрел на мужа и перевел взгляд на жену. — И вы это сделаете.
— Да, — ответила жена.
— Но это будет непросто, — предупредил терапевт.
— Но ведь гарантировано? — спросила жена.
— Гарантировано.
— Мы будем делать это даже без гарантии, — вступил муж.
— Точно, — подтвердила жена. — Я готова испробовать все что угодно.
— Ну, гарантия-то есть. Обязательно сработает. Но вы не обязаны соглашаться на этой неделе. Хотите, отложите до следующей. Я серьезно, — добавил терапевт, глядя на смеющихся супругов. — Мне вовсе не хочется, чтобы вы спешили.
— А почему бы не рассказать, в чем же дело, и дать нам возможность обдумать все? — спросил муж.
— Хотите обговорить это на неделе? — в свою очередь задал вопрос терапевт.
— Мне внезапно пришло в голову, что вы могли придумать, — воскликнула жена. — Не знаю. Может, я и не права.
— И что именно? — поинтересовался терапевт.
— Я не собираюсь вам рассказывать, — заявила жена.
— Хотелось бы услышать.
— Скажу, если окажется, что я права.
— Скажите мне сейчас. -Нет.
— Я бы предпочел услышать это сегодня.
В этом месте терапевт был заарканен женой тем же способом, каким раньше он поймал на крючок супругов. Она ускользала от ответа, а он пытался выяснить, в же чем состоит ее догадка. Суть же заключалась в том, что в любом случае терапевт проигрывал. Если жена не отгадала, это не имело никакого значения. Если отгадала и сообщит об этом, то нарушит всю процедуру, и план станет неэффективным. Терапевт должен был проигнорировать ее слова и продолжать действовать в соответствии с принятой техникой, однако остановится он не смог.
— Я могу и напридумать, — сказала жена, — так что лучше промолчу. Мои личные, персональные идейки.
— Для меня очень важно узнать о них, если вам не трудно поделиться, — продолжал настаивать терапевт.
— Зачем? Со мной-то вы не делитесь, — улыбнулась жена.
— Я поделюсь, когда получу от вас согласие, — ответил терапевт, строго глядя на супругов. — Поделюсь, можете быть уверены. Но вы оба должны быть готовы выполнить это, — и помолчав, продолжил:
— Но мне бы хотелось услышать вашу догадку.
— А я не собираюсь делиться ею с вами, — засмеялась женщина. — И потом это просто предположение и, возможно, абсолютно ложное.
— Если это холостой выстрел, мы просто забудем ою этом. А вот если вы попали в цель, это мне о многом скажет.
В этот момент супервизор, сидящий за односторонним зеркалом, позвонил терапевту и предложил прекратить расспросы.
— В любом случае, — подытожил терапевт, положив трубку, — моя идея сработает.
— Почему вы так уверены?
— Объяснять я не буду.
— Вы ее уже проверяли раньше? — спросил муж.
— Сработает, — уверено подтвердил терапевт, который, кстати говоря, впервые применял такое. — Но процесс будет нелегким.
Снова наступила тишина, и на сей раз ее прервала жена:
— А почему нелегким?
— Узнаете, когда расскажу. Но выполнение моего плана потребует от вас искренней готовности. От вас, — терапевт указал на жену, — и от вас, — он указал на мужа.
Когда терапевт совершенно уверился, что супруги готовы выполнить все его указания, он изложил им свой план. Лечение было простым. Оно отвечало всем требованиям, необходимым для излечения: это была легко понимаемая инструкция, супруги были в состоянии выполнять его, и оно было тяжелым испытанием, более тяжелым, чем симптом. По существу, следование инструкции делало симптом невозможным, поэтому симптом должен был исчезнуть.
Одно из преимуществ подобного лечения состоит в том, что его можно применять, когда терапевт не знает ни цели, ни функции симптома и не может предложить подходящей гипотезы. Точно такое же задание сработало в случае с парой, в которой жена страдала навязчивой рвотой. Проведя несколько интервью, терапевт не смог обнаружить веской причины существования подобной проблемы. Навязчивая рвота — довольно распространенный симптом в наш век беспорядочного питания, в то время как навязчивое мытье рук — это из века озабоченности гигиеной.
Упомянутую женщину рвало с восемнадцати лет, так что к тридцати одному году у нее была более чем десятилетняя практика. Женщина набрасывалась на гамбургеры, хрустящий картофель и подобного рода пищу, а затем освобождалась от нее рвотой, причем много раз в день. Как и женщина, бесконечно моющая руки, она безрезультатно лечилась у ряда терапевтов. В отличие от предыдущей пациентки у нее была более серьезная проблема; реальная угроза развития болезни, если симптом не будет побежден. Ранее ей был поставлен диагноз нервная анорексия и ее дважды госпитализировали на грани голодной смерти. Даже если бы терапевт прекратил ее рвоту, женщина, начав набирать вес, могла бы снова вернуться к этой практике и опять очутиться в больнице.
Терапевт Роберт Киркхорн попросил мужа прийти на прием с женой. Мистер Киркхорн, в отличие от терапевтов, к которым обращалась женщина, оценил проблему как общую для обоих супругов, а не касающуюся только жены. Одной из причин привлечения к терапий мужа был специфический характер данной проблемы. Женщины, страдающие навязчивой рвотой, обычно говорят не всю правду о своем недуге. Рвота ощущается ими как тайный грех, и поэтому терапевту приходится работать с клиентом, лгущим о частоте и суровости проявлений симптома. Клиент с подобной проблемой, как правило, не выполняет до конца директивы терапевта. Решение включить в процесс терапии мужа клиентки повы-. шало вероятность выполнения директив и правдивости сообщений о частоте рвоты. Участие мужа в выполнении тяжелого задания помогает также уберечь жену от рецидивов, ибо в этом случае ответственность будет уже не персональная, а совместная.
Проблема казалась столь серьезной, что первую встречу решено было провести как консультацию, а
