ты прогнал няню? – не унималась Джейн.
– Потому что ее дурацкая болтовня беспокоила ребенка.
– Да нет, она его успокаивала, Грейсон. – Неодобрительно кивнув красиво причесанной головой, Джейн бережно передала младенца в руки своей матери.
Сестры Джейн – Миранда и Кэролайн – ворвались в детскую с встревоженными лицами – так они разволновались. Без сомнения, им сказали, что ситуация кризисная. Дрейк ждал, что в любой момент могут прийти и его собственные сестры – Хлоя и Эмма.
– На улице уже собирается толпа, – сказала выглянувшая в окно Кэролайн. – У всех очень мрачный вид. Можно подумать, что жизнь кронпринца под угрозой.
– Помаши им, Грейсон, – велела Джейн, голос которой стал чуть мягче, когда она посмотрела на своего мужа. – Дай им знать, что все в порядке.
Грейсон широкими шагами приблизился к окну и помахал толпе одним из подгузников Роуэна. Людей это развеселило. А потом, словно он только что вспомнил о своих обязанностях, Грейсон наконец обратил внимание на Дрейка, ставшего невольным свидетелем семейной драмы.
– Боже мой, – промолвил Грейсон, подходя к брату. – Ты ведь никогда не заходишь без дела, Дрейк. Ты хотел поговорить со мной? Что-нибудь случилось?
– Да нет, ничего, Грейсон, – отозвался Дрейк. – Это может подождать. – Он сам чувствовал себя измученным после пережитого.
Грейсон обнял брата за плечи, провожая его к двери.
– Ты не ударил в грязь лицом в трудную минуту, проявил мужество, – понизив голос, проговорил Грейсон. – Именно такая поддержка мне была нужна. А теперь позволь мне отблагодарить тебя. Так почему ты пришел, о чем хотел потолковать со мной?
– Да так, ни о чем, – помотал головой Дрейк, пятясь в прихожую. – Все в порядке, честное слово. Я понимаю тебя.
– Правда? – Грейсон шел следом за ним, вид у него был беспомощный.
– Видишь ли, я запаниковал, – сказал он. – Я вообще-то не подвержен панике, но когда я подумал о том, что могу потерять Роуэна… – Его голос дрогнул, он замолчал на несколько мгновений. – Ты понимаешь меня? На прошлой неделе был день рождения Брэндона. Глядя на плачущего Роуэна, я вспомнил о нем. Так ужасно потерять человека, которого любишь…
Неприятная тяжесть навалилась на сердце Дрейка. Смерть Брэндона оставила глубокий шрам в душах всех членов их семейства. К добру ли, к худу ли, но Боскаслы были очень близки; когда они любили, то любили истово, а когда испытывали скорбь, то такую тяжкую, что никто из друзей даже понять их не мог.
– Я не забыл, – тихо промолвил Дрейк, не в первый уже раз спрашивая себя, не его ли неутихомиренный гнев на убийство Брэндона оказывал в последнее время нехорошее влияние на его эмоциональное состояние.
– Я мог потерять сына, – проговорил Грейсон, голос которого слегка задрожал от воображаемого горя. – Да лучше бы я тысячу раз умер от тяжких пыток, чем потерял бы Роуэна или Джейн. Любовь чудовищна, Дрейк. Чудовищна! Не дай себе испытать это чувство. Почему только я позволил себе влюбиться? Как я мог допустить это?
Грейсон замер в дверном проходе, черный силуэт его крупной фигуры четко вырисовывался на фоне яркого света от горевших у него за спиной свечей.
– Не знаю, как это случилось, – проговорил Дрейк, отступая в темноту холла. – Но ты же не потерял их. – Лучшего утешения он придумать не смог.
– Знаю. – Грейсон закрыл глаза.
Он так глубоко вздохнул, что его большое тело содрогнулось, когда он выдохнул.
– Я был не прав. Не слушай меня. Любовь – замечательная штука, и я надеюсь, что в один прекрасный день ты… – Грейсон открыл глаза.
Дрейк исчез. Обернувшись, Грейсон увидел у себя за спиной жену, державшую на руках их сына. Малыш вертел головкой во все стороны и явно чувствовал себя довольным. Длинные, медового цвета волосы Джейн выбились из прически и рассыпались у нее по спине золотистой волной.
– Что здесь делал твой брат, Грейсон? – тихо спросила Джейн. – Может, что-то еще случилось за то время, что я отсутствовала? Может, не только из-за Роуэна ты оказался не в форме?
Грейсон бросил на нее сердитый взгляд.
– Я никогда не бываю не в форме, Джейн, – вымолвил он. – Кстати, я так и не узнал, зачем приходил Дрейк.
– Так, возможно, тебе стоило заняться выяснением этого, а не устраивать такую неразбериху в детской, – заметила Джейн.
– Вид у него был взволнованный, – признал Грейсон.
Джейн нехотя улыбнулась мужу.
– Вероятно, настало время выяснить, почему он был взволнован, – сказала она.
– Да уж. – Грейсон с яростной нежностью посмотрел на своего сына. – Этот маленький дьяволенок до смерти напугал меня.
– Я люблю тебя, – с грустью проговорила Джейн. – Но никогда больше я не попрошу тебя последить за нашим малышом.
Быстро спускаясь по лестницам особняка Грейсона, Дрейк едва не столкнулся с высокой знакомой фигурой, которая шла ему навстречу.
– Я опоздал? – взволнованно спросил Девон, плащ которого намок от мелкого дождя. – Я спешил, как мог, раньше прийти не получилось.
Дрейк покачал головой. Ему хотелось как можно быстрее уйти из этого дома, точнее, честно говоря, избавиться от нахлынувших на него чувств. Дрейк нуждался в бутылке бренди и освежающей прогулке по ночным улицам Лондона.
– Нет, все уже закончилось, – промолвил он. – Все хорошо.
– Но что случилось? – спросил Девон, отдавая перчатки горничной, вышедшей ему навстречу.
– Ничего, – ответил Дрейк. – Просто Грейсон решил, что у его сына желудочные колики. А на самом деле Роуэна мучили газы и ему просто нужно было пукнуть. Обычная семейная неразбериха, – добавил он, пытаясь вновь пойти вниз по лестнице.
– Ты хочешь сказать, что весь этот шум был вызван тем, что малышу захотелось пукнуть? – удивился Девон.
– Да.
– Что ж, в таком случае не хочешь ли пойти в клуб?
– Нет, – нетерпеливо ответил Дрейк. – Только не сейчас.
– У тебя плохое настроение? – участливо спросил Девон, буравя старшего брата любопытным взглядом.
– А что, если так оно и есть?
– Ничего, – пожал плечами Девон. Он никогда первым не затевал споров. – Просто я заметил, что ты, кажется, не в духе. Что-нибудь случилось? Это касается каким-то образом Элоизы Гудвин?
– Прекрати! – На лице Дрейка появилась гримаса раздражения.
– Что прекратить? – не унимался Девон.
– Прекрати злить меня, что ты ко мне пристаешь?
– Да вовсе я тебя не злю и не думаю к тебе приставать, – промолвил Девон. – Я просто спросил тебя об этой женщине. Чем это я так тебя обидел?
Дрейк отвел глаза в сторону.
– Твой вопрос разозлил меня, вот и все, – сказал он.
Слова Дрейка заинтриговали Девона.
– Ну и ну! – протянул он. – Я все время задаю тебе разные вопросы, но никогда ни один из них не раздражал тебя. Во всяком случае, до такой степени. Ты всегда делал вид, что тебе все равно. Если только… – В его взоре мелькнула понимающая усмешка. – Если только…
– Если только что, идиот? – перебил его Дрейк, прислоняясь к перилам.
Девон приосанился.
– Да ничего, – вымолвил он. – Ничего!
Лицо Дрейка потемнело.
– Нет, ты уж ответь, что ты имеешь в виду? – потребовал он.
– Ну-у… – Опустив глаза на свои сапоги, Девон пробормотал: – Я имею в виду, что тебя это слишком волнует.
Дрейк наградил брата долгим уничтожающим взглядом.
– Что меня слишком волнует?
– Не что, а кто, – едва слышно произнес Девон.
– Так ты предполагаешь… – Оттолкнувшись спиной от перил, Дрейк стал наступать на Девона, прожигая его взглядом, а тот старательно избегал смотреть на него. – Бога молю о том, чтобы ты не предполагал того, что, кажется мне, ты предполагаешь.
Девон наконец-то поднял глаза на Дрейка.
– Вообще-то я ничего не предполагаю, – сказал он. – Мне и в голову не приходит, что тебя может волновать предмет нашего разговора.
Глаза Дрейка запылали, как горящие угли.
– А предмет нашего разговора – это?..
– Мне кажется, – промолвил Девон, отважно взглянув Дрейку в глаза, – что предметом нашего разговора может быть та самая женщина, которую ты мне сегодня представил.
– Это не так, – быстро проговорил Дрейк.
– Что не так? – улыбнулся Девон. – То, что она составляет предмет нашего разговора, или то, что она тебя интересует?
Дрейк приложил ладонь к глазам.
– Считаю до пяти, – сказал он. – Если на счет «пять» я открою глаза и увижу, что ты стоишь там, где стоял, я спущу тебя с лестницы.
Дрейк громко сосчитал до пяти. Убрав руку, он не увидел перед собой Девона. И если бы Дрейк не был в дурном расположении духа, он подумал бы, что на него напало настоящее затмение.
Спустившись вниз, Дрейк зашел в кабинет Грейсона, где, как и рассчитывал, он нашел в шкафу бутылку французского бренди. Мальчиком он часто бывал в этой комнате, рассчитывая услышать слова одобрения от своего отца. И никогда не слышал их. Ни единого доброго слова. Ни улыбки, ни похлопывания по плечу.
Дрейк всегда знал, что из всех детей он у отца самый нелюбимый. С братьями он часто дрался, и у него вечно были неприятности из-за этих драк или непослушания. Он все еще помнил, как однажды, после особенно позорного нагоняя от отца, мать прошептала ему на ухо:
– Он наказывает тебя, потому что вы очень похожи. Отец всю жизнь борется со своими собственными демонами. И мне кажется, что он пытается изгнать их из тебя.
«У него ничего не получилось, – подумал Дрейк. – Демоны уцелели».
Его отец, Ройден Боскасл, был страстным и угрюмым, он защищал и тиранил одновременно. До этого дня Дрейку казалось, что он так и не узнал этого человека и понимал его не больше, чем понимал самого себя. Но они были действительно
