Означает ли это, что вы обе готовы меня простить? – спросил Дрейк.
Ни одна из женщин ему не ответила. Они увлеченно болтали о том, как долго надо красить волосы, чтобы они стали рыжими, и как хороша будет Элоиза, если она выкрасится в рыжий цвет. А Боскаслу хотелось заключить Элоизу в объятия и сказать ей, чтобы она не вздумала меняться, потому что для него она и без того до боли прекрасна. Дрейку очень не хотелось, чтобы кто-то изменил ее, даже он сам. И еще он жалел о том, что у нее было прошлое, с которого все и началось.
– Мне уйти? – громко спросил он.
Элоиза прервалась на мгновение, чтобы посмотреть на него. Дрейк понятия не имел о том, что у нее в голове, но был рад тому, что успел уложить ее в постель до того, как она узнала, что Марибелла – это на самом деле Милдред.
– Если ты не против, – вежливо сказала Элоиза.
Милдред тоже взглянула на Дрейка.
– Прикажи принести чаю, пока ты тут, Боскасл, – попросила она. – Мне хочется пить.
– Принести чаю, – пробормотал Дрейк, направляясь к шнуру для звонка.
Его выставили из собственной комнаты, как лакея. Одному Богу известно, что они скажут о нем и к какому придут выводу, пока он будет отсутствовать.
Однако он послушно позвонил, прибежала горничная, которую Дрейк наградил таким взглядом, что та бегом бросилась на кухню выполнять его распоряжение. Дело в том, что лорд Дрейк Боскасл приказал принести чай впервые в жизни. Водичка для женщин, вот что это такое, а не напиток. Покачав головой, Дрейк вышел из комнаты.
На ступенях возле парадной двери стоял молодой атлетичный телохранитель Милдред – тот самый, что подглядывал за Дрейком и Элоизой и за которым Дрейк бежал стремглав по лондонским улицам.
– Эй ты, – с отвращением обратился к нему Дрейк. – Мне бы следовало отдать приказ о твоем аресте.
Парень виновато опустил голову.
– Прошу прощения за то происшествие, милорд, – извинился он. – Кузина заставила меня следить за вами. И если вас это хоть немного утешит, я вынужден признаться, что вы меня едва не поймали. Ну и мастер вы бегать, а ведь я принимал участие в состязаниях.
– Никакое это не утешение, – мрачно проговорил Дрейк, садясь на ступеньку. – Но ты сказал – кузина? Она твоя кузина?
– Боюсь, что так, – кивнул парень.
– В таком случае твои извинения принимаются, – вымолвил Дрейк. – Мы не всегда можем выбирать себе родственников.
– Меня зовут Альберт, милорд. – Молодой человек с надеждой посмотрел на Боскасла. – Скажите, а вы уверены, что моя кузина в безопасности с той… женщиной, которую вы содержите? А то я слышал крики.
Дрейк фыркнул.
– Кричали на меня, – объяснил он. – Твоя кузина и Элоиза отлично поладили.
Альберт посмотрел на него с сочувствием:
– Так, выходит, теперь у вас неприятности?
От этого замечания настроение Дрейка не поднялось. Равно как и от того, что Дрейк увидел подъезжавший к его дому фаэтон Девона. Похоже, своего пика его неприятности достигнут тогда, с возмущением подумал Дрейк, когда Девон начнет судачить с родными и знакомыми о нем, Милдред и Элоизе. Вечно Девон сует свой нос не в свои дела!
– Ну вот, грядет еще одна радость дня, – Дрейк, подавляя тяжелый вздох.
Альберт, прищурившись, посмотрел на приближающийся фаэтон.
– Не хотите видеть этого человека? – спросил он.
Дрейк мрачно усмехнулся.
– Во всяком случае, сейчас, – ответил он.
– Хотите, я все улажу? – предложил Альберт, с готовностью закатав рукава и сжав руки в устрашающего размера кулаки. – А то ведь я перед вами в долгу.
Дрейк посмотрел ему в глаза.
– К сожалению, это мой брат, иначе соблазн принять твое предложение был бы очень велик, – сказал он.
– Дьявол! – выругался Альберт, вскакивая на ноги. – Семья! Вечная головная боль! Хотите, чтобы я оставил вас наедине с ним?
– Да.
Спустя несколько мгновений Девон выпрыгнул из своего фаэтона на землю. Две девушки- цветочницы, торгующие лавандой, остановились на углу улицы, чтобы поглазеть на двух красивых господ, известных своим мужским обаянием и щедростью. Дрейк не обратил на них внимания. Девон наградил девушек широкой улыбкой, при виде которой обе захихикали и покраснели.
Но улыбка на лице Девона погасла, когда он повернулся к брату и встретил его неприветливый взгляд.
– Грейсон отправил меня к тебе, чтобы убедиться в том, что с тобой, все в порядке, – сказал он.
– Разумеется, в порядке, – с раздражением ответил Дрейк. Девону это, конечно же, известно. – почему должно быть иначе?
– Видишь ли, – начал Девон, – вот сейчас ты сидишь на ступеньках собственного особняка, но что-то я не припомню, чтобы ты раньше так сидел. Во всяком случае, когда ты трезв. В чем дело?
– А я разве говорил тебе, что что-то случилось? – огрызнулся Дрейк. – Все отлично.
Девон присел рядом с ним на ступеньку.
– Пожалуй, перейду-ка я прямо к делу, – сказал он. – Мы с Хитом следили за тобой и твоей возлюбленной.
Дрейк недовольно скривил рот. Понятное дело, Девон не знает, что Хит уже приходил к нему.
– Прошу прощения, – заговорил Дрейк. – Кажется, у меня начались галлюцинации. Ты ведь не говорил, что следил за мной и Элоизой?
– Мы делали это только ради тебя? – Девон отодвинулся назад, заметив, как потемнело от гнева лицо Дрейка. – Просто Грейсон не хотел, чтобы тебя обманули.
– Дьявол и преисподняя! – взревел Дрейк, надеясь, что по его голосу брат поймет, насколько он шокирован. – Ты следил за мной?! Но я знал это!
Девон сполз на ступеньку ниже.
– Да ты меня благодарить должен, – заметил Девон. – Я довольно много узнал об Элоизе.
– Да что ты?
– Я думаю, тебе следует узнать, что я выяснил. Не стал бы я заниматься слежкой, если бы у меня не было веской причины.
Слежка? Во время войны Дрейк, как и Хит, служил в разведке. Но ни один из них не знал, чем именно был занят Девон, служивший в кавалерии. Возможно, чем-то подобным. Да и нелегко представить себе такого человека, как Девон, занимающегося слежкой.
– Так ты не хочешь узнать, что мне удалось выяснить? – спросил Девон, пожимая плечами.
Дрейк мрачно посмотрел на него:
– Если ты хочешь сказать, что Элоиза подумывала стать куртизанкой до того, как начала служить компаньонкой, я убью…
– Элоизу? – испугался Девон. – Ты готов убить женщину?
– Нет, – процедил сквозь зубы Дрейк. – Я убью тебя.
Девон прислонился к кованым железным перилам, вид у него был встревоженный.
– Но почему меня? – спросил он.
– Потому что ты ближайшее ко мне человеческое существо, которое можно убить.
Девон нахмурился.
– Господи, помоги мне! – взвыл Дрейк.
– Молись не молись – прошлого не изменить, – качая головой, изрек Девон. – Все, что ты можешь сделать, – это простить ее. К тому же мы с тобой, кажется, ничего не имеем против куртизанок.
Дрейк неприятно улыбнулся.
– А тебе известно, против кого я кое-что имею? – зловещим тоном спросил он.
Девон, дурачась, поднял вверх руки, показывая, что готов сдаться.
– Если ты меня побьешь, то я не смогу рассказать тебе, что мне удалось узнать. А ведь тебе это интересно, не так ли?
Дрейк вздохнул. Ему казалось, что он знает об Элоизе достаточно.
– Ну хорошо, Девон, расскажи мне, что тебе удалось узнать, – вздохнул Дрейк. – А уж потом я решу, убивать тебя или нет.
Глава 25
Теперь, когда первоначальный шок, вызванный неожиданной встречей с давней знакомой, был позади, Милдред с легким испугом посмотрела на Элоизу.
– Подумать только, гувернантка и компаньонка, – поежившись, промолвила она. – Какая ужасная судьба! А я-то думала, что ты вышла замуж за какого-нибудь деревенского богача и вы нарожали кучу прелестных ребятишек.
– Хм! Мне тоже в голову не приходило, что ты станешь тем, кем стала, Милдред, – отозвалась Элоиза. – И что нас опять сведет вместе мужчина.
Милдред наклонилась к Элоизе.
– Видишь ли, за пределами этой комнаты никакой Милдред Хаммерсмит не существует, – понизив голос, промолвила она. – Она исчезла с лица земли в тот самый день, когда мы с тобой расстались. Домой я не вернусь никогда, чем бы мне ни пришлось заниматься, и, честно говоря, моя жизнь не столь уж невыносима.
Элоиза понимающе кивнула.
– Я тоже теперь совсем не такая, какой была прежде, – заметила она.
Милдред усмехнулась.
– Но ты не переменилась так, как я, – сказала она. – Ты все еще немного… непорочная.
– Можешь мне поверить, – лукаво опуская глаза, пробормотала Элоиза, – что я уже далеко не такая непорочная, какой была когда-то. – Пожалуй, не стоит говорить о том, что непорочность она потеряла совсем недавно.
– Ах! – воскликнула Милдред, явно ничуть не осуждая приятельницу. – Итак, вы с Боскаслом стали любовниками. Что ж, если кому-то и суждено стать моей соперницей, то хорошо, что это ты. Другую я бы убила.
Элоиза невольно вздохнула. Пожалуй, она действительно еще непорочна, если не может не краснея обсуждать собственную интимную жизнь. Да и как ей защитить себя, если единственная защита – это любовь? Довольно нелепо, пожалуй, что она полюбила мужчину, который пообещал ей всего лишь страсть и защиту. Такое поведение больше свойственно дамам вроде Марибеллы Сент-Айвз. Но, независимо от того, сколько лет Элоизе суждено прожить, она никогда не сможет отделить себя от своего сердца.
– Единственное, что Ральф сделал бы в своей убогой жизни хорошего – не для других, конечно, а для себя, – так это то, что он предложил бы тебе стать его женой, – задумчиво произнесла Милдред.
Элоиза покачала головой. У
