ястреб, всякий раз, когда ты выходила из дома. Как ты сумела завязать с ним дружбу, не выходя из своей комнаты?
Хлоя с несчастным видом уставилась на неровный ряд кладбищенских крестов.
– Кажется невероятным, да?
– Так как?
– Он, можно сказать, свалился мне на голову.
– На голову?
– Ну, не совсем на голову.
– Так куда он свалился?
– В мой сундук с нижним бельем, который как раз в тот день прибыл из Лондона. Довольны, дядя? Теперь вам известны все непристойные подробности этой истории. Я сидела у себя в комнате, когда это случилось, ни о чем не подозревая.
– Гардеробная! – Дядя Хэмфри стукнул себя ладонью по лбу. – Как я сразу не догадался! Не Девон сидел у тебя тогда в комнате, верно? Это был Стрэтфилд. Ну как ты могла так поступить, Хлоя?
– Вы будете стоять тут весь день и бранить меня за мое дурное поведение? – вспыхнула Хлоя. – Доминик сейчас с сэром Эдгаром.
Дядя взял ее под руку.
– Нет. Я буду бранить тебя за твое дурное поведение по дороге домой.
И он повел ее вперед, мимо Памелы в кругу подружек, которые проводили Хлою сочувственными взглядами. Видимо, решили, что Хлоя опять в чем-то провинилась.
– А почему нам не поехать в карете, дядя Хэмфри?
– Потому, что мы не можем заставить тетю идти целую милю в ее заколдованной туфле, и потому, что я знаю, как можно сократить путь.
– Может, стоит сказать тете, что мы уходим? – спросила Хлоя, с тревогой поглядывая через плечо.
– И испортить ей весь эффект от рассказа о туфле? – Дядя Хэмфри покачал головой: – Нет, мы попросим кучера передать, что пошли пешком, а они с Памелой пусть едут в карете. Подожди здесь.
– Но…
Хлоя осталась стоять на дорожке, а дядя направился к веренице экипажей, ожидавших господ за воротами. Вдали виднелись верхушки деревьев, окружавших Стрэтфилд-Холл. Ну разумеется, Доминик спланировал свою месть вплоть до мельчайших деталей.
Он не мог выяснять отношения с сэром Эдгаром ночью, поскольку прислуга, услышав шум, вмешалась бы некстати, а пистолетный выстрел взорвал бы ночную тишину. Поэтому Доминик выбрал для выполнения своего плана воскресное утро, когда все в церкви.
– Ну хорошо, – раздался голос дяди Хэмфри. Он немного запыхался. – Давай-ка пойдем быстрей, пока кто-нибудь не навязался нам в попутчики.
И он бодро зашагал вперед. Хлоя, едва поспевая за ним, спросила:
– А что мы будем делать?
Дядя поджал губы.
– Ты, юная леди, ничего не будешь делать. Ты и так уже достаточно натворила. Содрогаюсь при одной мысли о том, что рано или поздно мне придется объясняться за тебя с твоей тетей, не говоря уже об остальных членах твоей семьи.
Хлоя похолодела.
– Дядя, а обязательно им все рассказывать?
– Боюсь, Хлоя, что на сей раз ты перешла роковую черту. Целоваться с бароном, спрятавшись за карету. – это одно…
– Это все равно что надеть мне петлю на шею, – мрачно ответила Хлоя. – Или отправить с каторжниками в колонии.
– Не думаю, что от тебя будет много проку в колониях.
– Дядя Хэмфри! – воскликнула Хлоя в отчаянии. – Я-то думала, что хоть вы поймете! Я не могла поступить иначе.
Дядя сразил ударом трости семейство поганок.
– Хлоя, ты могла обратиться за помощью ко мне!
– Он не позволил!
– А чтобы ты сама помогала ему – позволил?
– Сначала не хотел. Но когда я услышала от него про Брэндона…
– Про Брэндона?
– Доминик уверен, что это сэр Эдгар причастен к убийству Брэндона и Сэмюела в Непале, потому что они узнали, что он продавал секреты британской армии французам. И сэр Эдгар устроил эту засаду.
– Боже правый.
– Дядя, сэр Эдгар – человек совершенно бессовестный.
– Ты сказала «Доминик». – Дядя Хэмфри огорченно покачал головой. – Итак, моя племянница на короткой ноге с призраком.
– Дядя Хэмфри, а как вы узнали, что Доминик жив?
– Я встретился со стрэтфилдским егерем, Финли, и мы вместе обмозговали это дело. Я подозревал, что с убийством Стрэтфилда все не так просто, как кажется, и так же, как Финли, догадался, что по лесу бродит отнюдь не обычный браконьер.
– Да уж, не обычный.
– После того как мы с Финли поговорили, он предпринял небольшое расследование и внутри дома. Он давно догадывался, а теперь знает точно, что его хозяин жив, но ни за что не выдаст его. – Взгляд дяди снова стал гневным. – Однако все это не объясняет, каким образом ты связалась со Стрэтфилдом.
– Действительно не объясняет.
Хлоя запыхалась, пробираясь сквозь высокую траву и едва поспевая за дядей. Она старалась не думать о том, что в этот самый момент Доминик, возможно, бьется насмерть со своим заклятым врагом, сэром Эдгаром.
– Я-то думал, мы с тобой понимаем друг друга, Хлоя. Что ты идешь по пути исправления.
– Я тоже так думала, дядя Хэмфри. Дядя фыркнул:
– А чем, интересно, ты думала, когда прятала мужчину у себя в комнате?
Глава 23
Всю ночь напролет Доминик играл в кошки-мышки с сэром Эдгаром. Выкладывая один за другим ключи к своей тайне. Проложил дорожку к скрытому входу на длинной галерее, затем по узким тоннелям, идущим под домом, к подземной темнице, месту, где он обдумывал свою месть.
Сегодня, в это тихое воскресное утро, он завершит свою игру. В поместье не было ни души; только черные лебеди, скользившие по глади пруда, будут свидетелями того, что должно произойти. Все соседи наверняка укатили в церковь; с минуты на минуту преподобный Гримсби начнет свою проповедь.
Хлоя наверняка вертится на скамье, может, флиртует с Джастином, дабы развеять скуку. Доминик наблюдал в подзорную трубу за тем, как она усаживалась вместе с родственниками в карету. Карета не вернулась. Так что он может действовать, уверенный в том, что возлюбленная его вне опасности.
Эйдриан сторожил у ворот, засев в сторожке привратника.
Сэр Эдгар совсем близко, слышно даже его дыхание. Вот он осторожно спускается по потайной лестнице, которая ведет в логово Доминика.
– Да где же ты, черт тебя побери? Выходи, покажись мне. Пусть все будет в открытую.
– С какой стати? – отозвался Доминик тихо из темноты. – Если вы сами, дядя, долгие годы интриговали во тьме, губя жизнь за жизнью?
Доминик услышал, как дядя остановился, и догадался, что тот вглядывается в кромешную тьму, пытаясь определить точное местоположение Доминика.
– Что за глупости, Доминик? Зачем ты прячешься от меня?
– Я не прячусь. Просто жду, пока прибудет мой гость.
– Зачем?
– Чтобы дать вам возможность объясниться, отрицать то, что, как мы оба знаем, является правдой.
Сэр Эдгар помолчал в нерешительности.
– Я ничего не отрицаю.
– Тогда сдайтесь властям, не дожидаясь, пока я сдам вас им.
Сэр Эдгар натянуто засмеялся и спустился еще на одну ступеньку.
– Пистолет гораздо надежней кинжала. – Он стал медленно поднимать правую руку; дуло пистолета блеснуло в темноте. – Надо было сразу тебя пристрелить.
Доминик, сидевший на корточках в своем углу, медленно разогнулся и встал.
– Насколько надежен пистолет, у которого спуск заклинило? – осведомился он неторопливо.
Голос сэра Эдгара дрожал от ярости.
– Но мои пистолеты были заперты…
– В моем бюро. Вы, кажется, забыли, что вы всего лишь гость в этом доме? И незваный к тому же?
Сэр Эдгар, охваченный паникой, нацелив пистолет прямо Доминику в лицо, нажал на спуск и отшвырнул пистолет.
– Ты сумасшедший, Доминик. Кто, кроме безумца, станет скрываться внутри стен собственного дома? Тебе место в доме умалишенных, куда я тебя и упеку. В конце концов, ты инсценировал собственное убийство с целью невозбранно соблазнять спящих жительниц деревни. Ты окончательно спятил.
– Вне всякого сомнения. Безумие у нас в роду, и мы оба подвержены этому недугу.
– Чтоб тебе провалиться в преисподнюю!
Доминик рассмеялся:
– А где, по-вашему, мы сейчас находимся?
– Надо было мне той ночью вырезать сердце у тебя из груди!
– И, спрятав это сердце в шкатулку, держать его под подушкой? – заметил Доминик. – А кто вчера сюда приезжал, чтобы встретиться с вами? Кто помогал продавать свою страну?
Сэр Эдгар не ответил.
– Мне известно, почему вы наняли убийц, чтобы лишить жизни моего брата и Брэндона.
– Им было известно то же самое. Однако им это не помогло.
– Сколько людей было замешано в этом деле?
Сэр Эдгар рассмеялся:
– К чему это все? Неужели ты надеешься вместе с твоими приятелями Боскаслами перевернуть мир? Твой брат был уверен, что Брэндон Боскасл сумеет его защитить. Но они оба погибли.
Доминик понимал: нельзя допустить, чтобы насмешки сэра Эдгара подорвали его силы. Его дядя и за это заплатит. То, что пострадали Боскаслы, лишь усиливало решимость Доминика отдать дядю в руки правосудия.
– Я надеялся, что вы сами сдадитесь властям.
– Скорей мы оба погибнем.
– Хорошо. Ловите! – Доминик бросил врагу шпагу. – Это будет заключительный урок. Помните, как вы учили меня фехтовать? Вы часто заставляли меня фехтовать с завязанными глазами. Это было прекрасной подготовкой к поединку в темноте.
Сэр Эдгар чертыхнулся и поймал шпагу.
– Ты и в самом деле рассчитываешь меня победить? – Сэр Эдгар осторожно сошел с последних ступенек. – Это я научил тебя всему, что ты знаешь о фехтовании. И успел изучить все твои слабости, Доминик. Мне известны твои уязвимые места.
Доминик вытащил свою шпагу.
– Фехтовать надо не только с помощью тела, но еще и ума. Разве это не ваши слова?
– Весьма
