Он понял: то, что он держал в руке, было продуктом более чем тысячелетего развития электроннооптической и других технологий, еще не родившихся в его эпоху. И совсем не удивляло то, что внешне оно очень походило на устройства, которые он знал. Большинство обычных повседневных предметов имели удобную форму и размер: ножи и вилки, книги, ручные инструменты, мебель… а также сменные накопители для компьютеров.
– Какова его емкость? – спросил он. – В мое время мы могли вместить до терабайта в чем-нибудь подобного размера. Я уверен, что вы сделали намного лучше.
– Не так много, как вы могли бы вообразить – естественно, существует предел, поставленный самой структурой материи. Между прочим, что такое терабайт? Боюсь, я забыл.
– Позор вам! Кило-, мега-, гига-, тера-… это десять в двенадцатой степени байт. Затем петабайт – десять в пятнадцатой – это столько, сколько я могу себе представить.
– Близко к тому, откуда мы начинаем. Этого достаточно, чтобы сделать запись всего, что любой человек может испытать в течение жизни.
Это было поразительно, но все же не могло так уж удивить. Килограмм желе внутри человеческого черепа был не намного больше, чем пластина, которую Пул держал в руке, и, возможно, не мог сравниться в эффективности с запоминающими устройствами, но зато выполнял так много других функций.
– Но это не все, – продолжал мнемоник. – При некотором сжатии данных можно хранить не только воспоминания, но и саму личность.
– И воспроизвести ее снова?
– Конечно. Прямая обязанность наносборщиков.
Я слышал об этом, но на самом деле никогда не верил, сказал себе Пул.
Когда-то в его столетии казалось достаточно чудесным, что полный жизненный путь большого художника мог быть записан на единственном маленьком диске. А теперь нечто никак не большее по размеру могло содержать и самого художника.
7 Расспросы
– Я счастлив узнать, – сказал Пул, – что, несмотря на все столетия, Смитсоновский институт все еще существует.
– Вы, возможно, его не узнаете, – сказал посетитель, который представился как доктор Алистер Ким, директор отделения астронавтики. —Особенно после того, как он распространился по всей Солнечной системе: основные внеземные экспозиции находятся на Марсе и на Луне, но многие экспонаты, которые юридически принадлежат нам, все еще направляются к звездам. Однажды мы догоним их и вернем домой. Мы особенно стремимся заполучить в свои руки 'Пионер-10' – первый искусственный объект, который вырвался за пределы Солнечной системы.
– Полагаю, что я почти догнал его, когда меня обнаружили.
– К счастью для вас – и для нас. Возможно, вы сумеете пролить свет на многие вещи, которых мы не знаем.
– Откровенно говоря, я сомневаюсь, но сделаю все возможное. Я ничего не помню после того, как меня утащила сбежавшая космическая капсула. Хотя в это трудно поверить, но мне сказали, что виноват был ХЭЛ.
– Это действительно так, но это запутанная история. Все, что мы сумели выяснить, записано здесь – приблизительно двадцать часов, но вы, вероятно, можете пропустить большую часть.
– Вы, конечно, знаете, что Дейв Боумен вышел на капсуле номер 2, чтобы спасти вас, но потом был заблокирован вне корабля, потому что ХЭЛ отказался открывать дверь гаража.
– Но почему, ради Бога?
Доктор Ким слегка вздрогнул. Пул заметил такую реакцию уже не в первый раз.
(Нужно следить за своим языком, подумал он. Кажется 'Бог' —неприличное слово в этой культуре, нужно спросить об этом Индру.)
– Существовала одна основная ошибка при программировании ХЭЛа – ему передали контроль над всеми аспектами экспедиции, вы и Боумен об этом не знали, но все это есть в записи…
В любом случае он отключил также системы жизнеобеспечения трех астронавтов, находящихся в анабиозе, – Альфа-команды – и Боумену пришлось помимо всего прочего выбрасывать за борт их тела.
(Итак, мы с Дейвом были Бета-командой – чего еще я не знаю?..)
– Что с ними произошло? – спросил Пул. – Их не спасли так же, как спасли меня?
– Боюсь, что нет: мы, конечно, рассматривали эту возможность. Боумен выбросил их через несколько часов после того, как перехватил управление у ХЭЛа, так что их орбиты немного отличались от вашей. Но этого оказалось достаточно, чтобы они сгорели в Юпитере – в то время как вы прошли по касательной, и гравитация придала вам ускорение, которое привело бы вас в туманность Ориона через несколько тысяч лет…
Осуществляя все вручную – действительно фантастическое предприятие! —Боумен сумел перевести 'Дискавери' на орбиту вокруг Юпитера. И там он столкнулся с тем, что Вторая Экспедиция назвала Большим Братом – явным близнецом Монолита Тихо, но в сотни раз больше.
И здесь мы потеряли его. Он покинул 'Дискавери' в последней космической капсуле и полетел на встречу с Большим Братом. Вот уже почти тысячу лет нас преследует его последнее сообщение: 'Всевышний – он полон звезд!'
(Вот опять! – сказал себе Пул. Никоим образом Дейв не мог сказать так… Должно быть: 'Мой Бог – он полон звезд!')
– Вероятно, капсула была втянута в Монолит каким-то инерционным полем, потому что она – и, вероятно, Боумен – пережили ускорение, которое должно было мгновенно их разрушить. Это была последняя информация, которую кто-либо получил в течение последующих десяти лет до совместной
