рубашка, красивый галстук…
«Что этот человек делает в Сент-Джоне, – недоумевала девушка, беспрепятственно разглядывая его лицо, пока он читал лежавшую на стойке газету.
Благородные черты несколько сурового лица, гладкая смуглая кожа, твердый подбородок, красивые дуги бровей. Зачесанные назад вьющиеся волосы открывали высокий аристократический лоб. Во взгляде темных проницательных глаз сквозило равнодушие – это она заметила, когда незнакомец небрежным жестом развернул газету. Серьезный, строгий мужчина, решила Геро, но очень привлекательный.
– Ты очень печальна, девочка, – заметила англичанка у стойки. – Что это с нею, Микис?
– На следующей неделе она выходит замуж, но ее это не радует. – Хозяин кофейни взглянул в сторону двери. – А вот и ее будущий муж.
Незнакомец из Греции отложил газету и медленно повернулся к двери. Холодным взглядом он окинул грузную фигуру вошедшего молодого человека, потом глянул на Геро.
– Бренди, – потребовал Такис, бросая деньги на стойку, – со льдом.
– Ты не хочешь заказать чего-нибудь для Геро? – спросил Микис, наливая бренди. – Она пьет простую воду.
– Это полезно для цвета лица. – Такис говорил по-гречески, он не знал английского. Содержимое бокала мгновенно исчезло. Забрав сдачу, молодой человек быстро ушел.
– Неудивительно, что Геро не хочет выходить за него. – Водитель автобуса Манолис, сидевший у двери, проводил взглядом Такиса, который вновь присоединился к веселящейся на улице молодежи. – За всю свою жизнь он ни дня не работал.
– Всегда сидел на шее у родителей, – подтвердил Микис, наливая выпивку капитану-англичанину, который собирался поселиться в Сент-Джоне после выхода в отставку. – А теперь за него будет работать жена.
– В промежутках между родами, – присоединился к разговору местный полицейский. – Хотя на это много времени не требуется, – усмехнулся он.
– Я заметила, что здесь все женщины работают за своих мужей, – вставила женщина с собачкой. – И не только в поле, но даже на строительстве дорог.
– На Кипре строят много новых дорог, – задумчиво произнес Микис. – Так что работы всем хватит.
Геро побледнела. Взгляды посетителей кофейни обратились к ней, как бы оценивая ее: тонкие руки с пушком золотистых волос, худенькое личико, высокий лоб, большие серые глаза, в которых застыла безнадежность. Девушка была болезненно худа, ее золотистые волосы выглядели тусклыми и безжизненными.
– Я не понимаю, как женщины справляются с такой тяжелой работой, – вступил в разговор молодой атташе немецкого посольства. – Мне раньше никогда не приходилось видеть, чтобы женщины ворочали киркой и лопатой. Но они такие изможденные… Горячий асфальт и слепящее солнце… – Он сочувственно покачал головой. – Строить дороги – не женское дело.
– А сколько они получают? – поинтересовалась англичанка.
– Три шиллинга в час.
– На такие деньги муж не особенно разгуляется, – заметил Янис.
– Он выручит еще за свои лимоны и маслины.
– Налить вам еще, господин Дамиан? – Микис взял с полки бутылку, но грек покачал головой.
– А что вы думаете по этому поводу? – обратилась к нему англичанка. – В Греции, наверное, то же самое? – Она потянулась к блюдцу с орехами, которое Микис поставил на стойку. – Как такая тяжелая работа сказывается на женщинах?
Незнакомец взглянул на назойливую даму с явным неудовольствием.
– Мне трудно судить: мне не приходилось бывать на их месте. Микис, сколько с меня?
– Ничего, это за мой счет.
– Спасибо. – Дамиан встал и снова взглянул на Геро.
– Как твоя фамилия? – спросил он.
– Кавендиш.
– Греческое имя и английская фамилия. Как ты оказалась здесь?
Девушка смущенно потупилась.
– Мои родители погибли, а других родственников у меня не было… То есть был только один – мой двоюродный дед. Он и согласился взять меня к себе…
– Старик умер вскоре после приезда Геро, – вмешался Микис. – А потом ее опекуном стал его сын, еще довольно молодой мужчина, и великодушно взял девочку в свою семью. Он добрый человек.
Дамиан перевел взгляд на Микиса.
– Добрый, говоришь?
– У него у самого три дочери, – объяснил Микис. – Все считают, что он был очень добр к Геро.
– Геро… возлюбленная Леандра[1]… – задумчиво произнес Дамиан, глядя на девушку. – И на следующей неделе ты выходишь замуж?
Геро не могла вымолвить ни слова. На ее лице опять появилось затравленное выражение. Девушка только прижала дрожащую руку к груди и тяжело вздохнула.
