—Быстрее, прошу тебя! Эти варвары уже рядом.
—Я делаю все возможное! —заскрипел зубами Роджер, обнаруживая по ходу дела, что скрипеть приходится голыми деснами, что на языке появился какой-то странный отвратительный налет, в глазах — резь, голова чешется усилиями многочисленных суетливых насекомых, носки источают омерзительно несвежий запах и плюс ко всему — непонятная боязнь доктора Вакерби.
—Владелец этого несчастного тела пристает со своими проблемами! — беззвучно пожаловался Роджер.
С большим трудом ему удалось отвлечься от реакций и ощущений Энди Баттса, чтобы освободить свое сознание для концентрированного гипнотического воздействия. Серость возвращалась, очищалась от примесей, становилась более воздушной и проницаемой. Два источника тихого света медленно вплыли в круг его сознания, неся успокоение.
—Мне кажется, я обнаружил наши тела, — рапортовал он. — Попробую войти в них…
Он призвал всю свою волю для слияния с желанными объектами, которые продолжали смутно и бесформенно покачиваться то-ли в непостижимой дали, толи в нескольких миллиметрах. До его сознания донеслись приглушенные шаги и возбужденные голоса идущих, он еще раз смутно пережил все страхи и боли несчастного Баттса. В последнем отчаянном порыве он бросился к ближайшему свету и тотчас же почувствовал ответный толчок, словно К'Нелл с силой оторвалась от него.
Роджер очутился в каком-то узком пространстве, которое сдавило его не хуже смирительной рубашки. Вокруг него что-то трещало и ухало; резкие и неприятные запахи бередили его обоняние. Размытые серые и белые формы неповоротливо шевелились перед глазами. Он хотел раздвинуть невидимые преграды, кричать о помощи… Он чувствовал под собой массивные, неповоротливые члены, под грубой оболочкой играли неведомые, нечеловеческие мышцы. Поле его зрения постоянно качалось, и, наконец, он увидел грандиозные контуры какого-то очень крупного тела. Он несколько раз моргнул, но видение не пропадало —это была здоровая тягловая лошадь из конюшни.
—К'Нелл! — взмолился он.
Вместо голоса раздалось лишь громкое рычание. Он отпрянул назад, но почувствовал препятствие, и его мощные задние ноги, управляемые забытым инстинктом, совершили великолепный подскок. Какие-то доски пугающе трещали и лопались. Панический лошадиный бессознательный страх толкал, его вон — прочь из стойла. Вокруг него толпились маленькие взволнованные людишки. Он жаждал простора, стремился к открытым бесконечным пространствам, рвался на волю, но на его пути смутно возникло что-то темное и длинное. Он одним махом перескочил препятствие и безумным галопом помчался в бескрайние зеленые поля, полные свободного воздуха и безмятежной неги.
В его сознании возник смутный будоражащий образ молодой кобылки, ее уютной, упруго изогнутой телесности, и он остановился, закрутился на месте, пытаясь взбухшими ноздрями поймать ветер, энергично фыркнул, ибо это был точно ее запах. Его огромное сердце забилось медленно и гулко, но запах родной конюшни наполнил его забытыми и вдруг воскресшими страхами и тревогами… Понурив большую голову, он побрел назад. Неожиданно показалась кобылка, приближающаяся галопом, и он заметил ее дрожащие ноздри, когда она его нюхала…
—Т'Сон, что ты наделал?
Слова, кажется, имели какой-то смысл — какой-то… но постичь этот смысл было так сложно, что требовалось какое-то страшное усилие…
—Т'Сон, напряги память! Вспомни инструктаж и соберись! Подумай о Миссии!
Он же лишь игриво и шаловливо ринулся к ней, а когда она отпрянула, даже не подумал отчаиваться. Смутное, но воистину огромное желание зашевелилось в нем, взметнуло его на дыбы, исторгло из могучей груди неистовое ржанье, заставило вновь и вновь домогаться ее, возобновляя атаку.
—Остановись же, идиот! —приказала К'Нелл, когда они скакали совсем рядом, когда их плечи касались, ибо он неизменно следовал за ней, несмотря на то, что она тщетно пыталась отскочить в сторону, — Т'Сон, друг, попробуй! Ты ведь можешь освободить нас от этого кошмара! Сконцентрируйся на своих параметрах!
—Элси, о, Элси, ты прекрасна! — Роджер словами смог раскрыть свои чувства. — Ты так желанна, Элси! Так… страшно кобыльна!
—Ох, как я кобыльну тебя по одному месту, когда мы освободимся от лошадности, кретин ты этакий! —неслышный, но резкий голос К'Нелл нарушил эйфорию. — Вспомни о Канале, о Музее, о тех тысячах ни в чем не повинных людей, запертых, как обезьяны в клетках капуцинов! Вспомни, как еще недавно ты хотел освободить нас всех, спуститься по Каналу к истокам Времени!
—Да, я… кажется… вспо… Но все это так расплывчато и неважно по сравнению с тобой, обворожительной, божественно изогнутой и манящей…
—Потом, Т'Сон! — воскликнула в порыве К'Нелл. — Сначала возврати нас в наши человеческие формы, а потом говори о манящей изогнутости.
—Не надо мне говорить, — Роджер поднимал голову, стуча копытом оземь. — Мне надо тебя саму!
—Т'Сон, о Т'Сон, а как же Канал? Вон смотри, к нам приближается фермер! Он впряжет тебя в плуг, и ты будешь пахать весь день, как самая обычная рабочая скотина, а вечером тебе уже ничего не захочется, честное слово!
—Я не хочу в плуг, Элси, я не хочу…
—Я понимаю. — В ее голосе Роджер услышал смятение. — Но ведь только Канал сможет соединить нас! Мы будем вместе…
—Вместе? В Канале? — Роджер изо всех сил пытался осознать значение этих слов, но это было трудно —в голове у него осталось совсем мало света.
Он вспомнил серость, их существование в ней, в серости, их совместное присутствие. Ах, вот они парят рука в руке, два этаких лучика, один и другой, один и другой за ним.
—Нет, Т'Сон, не то! Это фермер, а с ним кто-то еще! Смотри лучше! Сократи свои параметры!
Роджер наощупь выбрался наружу, резко взмывая вверх. Или вбок? О, нет! Он плыл, он падал и тонул в среде, которая не была пространством, а там, на самом кончике пальцев его протянутой руки… была… была…
—Какой ты беспросветный дурак и кретин! — плыл чистый и ясный голос К'Нелл. — Зачем же надо было блуждать по чужим грязным телам!
—Послушай, как же ты мог допустить такую ужасную идиотскую ошибку, — спрашивала она уже тридцать пятый раз за последние четыре субъективные минуты, — и затащить меня в свое дурацкое, недисциплинированное мужское тело?
—Ладно, К'Нелл, каким бы плохим это тело не было, я все-таки вытащил тебя оттуда, не так ли? Чтобы теперь ты могла оказаться в своей глупой, непрочной женской оболочке! — Ему вдруг захотелось плакать — не то, чтобы случилось какое-то несчастье, просто слезы казались совершенно естественными в данном случае. — В конце концов я лишь пытался сделать так, как ты говорила…
—Ха! А ведь стоило не захотеть и поддержать Р'Хита, планировавшего вытащить Усилитель из твоей глупой головы, и тебе была бы крышка! Вместо этого я, как дура, пошла голосовать вместе со всеми, чтобы сохранить тебе жизнь.
—Что ты говоришь? Значит, этот двуличный змееныш Р'Хит действительно хотел моей смерти? Ну уж будь спокойна; я ему пасть порву, пардон, выключу его блок-питание, — поправился Роджер.
—Прекращай болтовню! — осадила Роджера К'Нелл. — Нам надо как можно дольше продержаться в состоянии стаза! Вываливаться из Канала больше нельзя!
—Это могло бы случиться с каждым, — сказал важно Роджер, — А теперь прошу не приставать ко мне со всякой глупостью до тех пора, пока тебе не придет в голову что— нибудь действительно здравое и конструктивное.
—Конструктивное! Да если бы не я, ты так бы и кобылкал по полям, пытаясь…
—Прошу тебя, не надо! — при воспоминании о столь недавнем состоянии лицо Роджера сплошь покрылось красными пятнами, если, конечно, это было возможно при его теперешней бестелесности. —
