Что забыл здесь? Я-то думал, ты пошел прямехонько на ферму Кнокса.
—Не поминай имя дьявола всуе, — Флай еле дышал, а его круглое лицо лоснилось от пота, несмотря на сильный мороз. — Я ручаюсь, брат Аркрайт, это его нечистых рук дело. Я пошел на восток к брату Кноксу, и неверная тропа привела меня вновь к вашей двери.
—Флай, да ты никак выпил? — подозрительно спросил Джоб у странствующего пастора и сурово фыркнул.
—Стал бы я вас дурачить, когда такое дело…— отвечал пастор. — Чего бы только я сейчас не отдал тому, кто накормил бы меня жареным агнцем.
—Ладно, пошли. Я выведу тебя на тропу, — решил Джоб. Он забежал за тулупом, а через минуту уже быстро шел впереди грехоборца. Бедный Флай пыхтел сзади. Тропа вилась вокруг огромной сосны, огибала валун и резко уходила наискосок вверх. Спутник отставал, и Аркрайт остановился, нахмурившись из-за того, что приходится ждать; потом пошел дальше. Тропинка неожиданно оборвалась, запутавшись в переплетениях корней и стелющегося кустарника.
—Аркрайт, мы заблудились, мы пропали, — Флай задыхался. — Вельзевул заманил нас в ловушку…
—Небось уже в штаны наложил, дубина, — презрительно бросил Аркрайт. — Подумаешь, тропа заросла…
Он с трудом пробирался сквозь густые заросли. Кажется, впереди просвет. Он раздвинул ветви, шагнул и…
Раздался оглушительный грохот, и мощный звук, едва зацепившись за обледенелые ветви, со всего маху ударил Джоба по ушам. Он упал навзничь и увидел свою хижину, крытую кукурузной соломой, замерзшую дорожку к дому, знакомую женщину с обрезом в руках.
—Чэрити! — завопил он. — Это же я! Прошло полчаса, а Флай, сидя у огня, все качал головой, мрачно и завороженно. Потом он сказал:
—Если необходимо, я могу устроиться на ночь и в снегу, но в этот треклятый лес я до утра не ходок!
—Можешь лечь здесь, под крышей, — проворчал Джоб, — если тебе хочется.
Чэрити предложила непрошеному гостю стеганое одеяло, которое он принял с выражением болезненной благодарности.
В эту ночь супругам Аркрайт не спалось. Перед самым рассветом их разбудил неистовый стук в дверь. Джоб вскочил, схватил ружье, и открыл дверь. На пороге без штанов и без пальто трепетал Флай, Он долго заикался, а потом показал куда-то рукой. Из мутной предрассветной мглы выступил громадный и величественный тополь, с таким трудом сваленный вчера обоюдными усилиями; стоял как ни в чем не бывало, на своем извечном месте, не тронутый топором.
ГЛАВА 1
Роджер Тайсон щелчком заставил дворники работать побыстрее, так как дождь, грибной вначале, вскоре превратился в ливень, а затем —в какой-то потоп. Он снизил скорость до пятидесяти миль в час. Свет его передних фар промок насквозь и в конце концов совсем застрял в плотной массе падающей сверху бурлящей воды,-застилающей непроницаемой пеленой лобовое стекло. Мерцали молнии, а гром гремел подобно тяжелой артиллерии.
—Здорово! — Тайсон поздравил победившие стихии. — Прекрасный случай застрять тут и сгинуть ко всем чертям: в самую глубокую яму, в самую глубокую дыру неизвестно чего и вообще… без бензина, без денег, без единого кредитного билета, — в пустом животе забормотало, — без самого завалящего бутерброда с ветчиной. Пожалуй, я не выживу в этом ужасном, жестоком мире. Знать, не для этого создан… Сломанная пружина пребольно впилась & бедро, вода просачивалась из-под щитка и капала на колено. Мотор трижды чихнул, раз стрельнул и заглох.
—Только не это, — простонал он, съезжая на обочину. Подняв воротник пальто, Роджер выкарабкался из машины под сплошные потоки дождя и поднял капот. Мотор как мотор. Он закрыл капот, засунул руки в карманы и вгляделся в бездонную муть дороги.
—Следующую машину можно и неделю прождать, — уныло размышлял Роджер. — Только полная бестолочь поедет в такой ливень… Но даже трижды бестолковый, случись он сейчас здесь, ни в жизнь не остановится.
Его внутреннее бормотание было неожиданно прервано вспышкой света, пробившегося издалека. Сдержанный рев мотора прорвался сквозь барабанную дробь дождя.
—Эгей! — Роджера затрясло от радости. Кто— то едет! Он— выпрыгнул на середину дороги. Свет, по мере приближения, становился ярче. Он замахал руками.
—Эй, останови же, — завопил Роджер, когда фары были уже рядом и, судя по всему, останавливаться не собирались. — Стой!
—Он отскочил в самый последний миг, когда мотоцикл, прижимаясь к полотну дороги, вырвался из мглы.
Какой-то доли секунды хватило ему, чтобы увидеть перекошенное от страха лицо девушки, когда она резко нырнула в сторону, чтобы не задеть Роджера. Почти детский драндулет по инерции пронесло метров пятнадцать по дороге и выбросило в кювет. Нескоро смолк грохот и скрежет металла и дерева, потом что-то скрипнуло, и все… тишина.
—Господи, Иисусе. — Роджер затрусил через дорогу и вниз по крутому склону, сквозь сломанные и вырванные кусты и зелень, по следу мотоцикла. На самом дне валялась, помятая машина, одно колесо которой с хромированным ушком все еще лениво вращалось. Передняя фара светила вверх сквозь мокрые листья. В двух-трех метрах от мотоцикла лежала девушка — на спине, глаза закрыты. Роджер склонился над ней, попытался нащупать пульс. Ее глаза вдруг открылись, и в него впился бледно-зеленый взгляд.
—Вы должны помочь мне, — произнесла она с видимым усилием.
—Ну конечно,-Роджер задыхался.-Все, что угодно… И простите меня, ради бога.
—У меня сообщение, — пролепетала девушка. — Ужасно важное. Надо передать.
—Слушай, мне, пожалуй, стоит подняться к машине и попросить кого-нибудь еще спуститься к тебе…
—Не мешай, — прошептала она. — У меня сломана шея, и через несколько секунд я умру.
—Чушь собачья, — Роджер не мог говорить. — Через пару дней ты станешь здоровая и свежая, как этот дождь.
—Не перебивай, — отрезала девушка. — Передай: «Остерегайтесь Фоксов».
—Что за Фоксы? — Роджер оглянулся в совершенном смятении. — Я никогда ничего не слышал о Фоксах.
—Тем лучше. Надеюсь, что никогда и не услышишь, — несчастная задыхалась. — Надо передать скорее. Ты должен спешить. — Голос изменил ей. — Слишком поздно. — Она хватала воздух ртом. — Нет времени… объяснить… возьми… микроаппарат,.. кнопку… в правом ухе…
—Я зря трачу время. — Роджер почти поднялся. — Побегу за доктором.
Он остановился, завороженный движением ее губ.
—Возьми… кнопку… вставь себе в ухо… Слов почти не было слышно, но зеленые глаза не отпускали, просили.
—Самое время подумать о слуховом аппарате, — Роджер попробовал шутить, — но ведь…
Он осторожно убрал влажную черную прядь, одним движением вытащил золотистую кнопку из хрупкого девичьего ушка. Как только он это сделал, свет разума покинул ее очи, взгляд остекленел. Роджер схватил ее руку, услышал смутный заключительный тук-тук, пульс пропал и… тишина.
—Эй, — безумными глазами Роджер смотрел на ее лицо с удивительно правильными чертами. — Не может быть… то есть, я не хотел… ты не должна…— Он с трудом дышал, едва сдерживая слезы. — Она мертва из— за меня! — наконец выдохнул он. — Если бы я не выпрыгнул перед ней, как сумасшедший, она была бы жива!
