страны, хватало. Но целью этого перемирия должен был быть не мир на азиатском континенте, а, по мнению английского посла, сосредоточение внимания Японии на войне против СССР. Перемирие с Китаем, при сохранении всех завоеванных там позиций, и начало полномасштабной войны с северным соседом устроило бы и Англию, и Германию, да и Соединенные Штаты, так как отводило военную угрозу от района южных морей, где были американские колонии.
В июле из Берлина вернулся Отт, и после его беседы с советским разведчиком 29 июля в Москву ушла радиограмма с ценнейшей информацией. Отт сообщил Зорге: «Главными пунктами инструкции, полученной им от Гитлера и Риббентропа, являются указания об укреплении сотрудничества с Японией против Англии и СССР всеми средствами, жертвуя германскими интересами в Китае в такой степени, в какой это может быть необходимо для Японии, чтобы выиграть войну против Китая как можно скорее, но делая вместе с тем все возможное, чтобы побудить японцев прийти к соглашению с Китаем, даже хотя бы с Чан Кайши». Отт должен был выждать и, уловив момент, предложить Японии новое германское посредничество для заключения мира с Китаем и ликвидации «японо-китайского инцидента». В Берлине справедливо считали, что, продолжая изнурительную войну на континенте, Япония ослабевает с каждым месяцем. Слабый союзник был не нужен Берлину, и «ослабление Японии будет причиной того, что военный союз, основы которого заложены Осима, не будет заключен». Информация была ценнейшая, полученная из первых рук. И начальник Разведупра наложил на телеграмме резолюцию: «Немедленно выпустить спецсообщение. 1. 8. 18 ч. 15 м.».
Так работали советские военные разведчики в Японии. И снова радиограмма из Токио. В столбцах пятизначных цифровых групп, которые до самого конца так и не смогла расшифровать японская дешифровальная служба, содержалась ценнейшая военно-политическая информация. В радиограмме от 3 сентября 1938 года сообщалась информация о подготовке тройственного пакта. Японский военный атташе в Берлине Осима послал телеграмму военному министру Итагаки. Германской разведке удалось перехватить и расшифровать это сообщение, которое было передано для информации в Токио послу Отту, а от него стало известно и Зорге. Инициатива, так же как и при заключении антикоминтерновского пакта, исходила от Германии. Риббентроп, после соответствующих переговоров с Италией, сделал предложение Осима о заключении трехстороннего политического и военного союза в связи с напряженным положением в Европе. Японский генштаб и премьер Коноэ, которому сообщили об инициативе Риббентропа, опасались быть вовлеченными в европейские дела в случае принятия этого предложения. Об этом и сообщал в своей радиограмме Зорге, добавляя при этом, что и японское военное командование, и правительство охотно примут германское предложение в том случае, если подобный союз будет направлен против СССР.
Это было первое сообщение советского разведчика о начавшихся военно-политических переговорах между тремя агрессорами. В своей телеграмме от 14 сентября Зорге подтвердил предыдущую информацию, сообщив, что активность Японии в возможной европейской войне будет зависеть от того, в какой степени эта война будет направлена против Советского Союза. По его мнению, возрастает решимость Японии (имелось в виду руководство армии) «начать войну против СССР, когда СССР будет вовлечен в европейскую войну». 10 декабря в Москву поступила новая радиограмма из Токио. Рамзай после беседы с Оттом сообщал, что германский посол получил сообщение от лидеров нацистской партии о том, что между тремя странами будет заключен военный пакт. Причем для камуфляжа он будет якобы направлен против Коминтерна, а фактически против Советского Союза и других демократических стран.
В январе 1939 года уходит в отставку кабинет принца Коноэ. Новое правительство было поручено сформировать барону Киициро Хиранума, ярому реакционеру и близкому другу милитаристов генералов Араки и Мадзаки. Смена кабинета в Токио на этот раз была зловещей и не могла не насторожить членов разведывательной группы Зорге. Слишком хорошо им была известна фигура барона — ярого врага Советского Союза и проповедника и глашатая японской агрессии. Нужно было быть предельно внимательными, чтобы вовремя вскрыть замыслы кабинета, возглавляемого таким премьером. И Зорге делал все возможное, чтобы своевременно предупредить Москву о грядущих событиях. Тем более что для этого были серьезные основания — на тайном заседании японского кабинета было принято решение: выступить против Советского Союза. Сообщения из Токио в Москву поступали регулярно. Короткая, сжатая до предела информация передавалась через радиостанцию Макса Клаузена в «Висбаден». Подробные, обстоятельные доклады с выводами и предположениями о возможном развитии событий, подкрепленные роликами микропленки, на которой были изображены секретные документы, пересылались через курьеров и специальных связных. Разведывательная группа в Японии работала с предельной нагрузкой, с полной отдачей сил.
Более шестидесяти лет прошло со времени событий 1939 года. Но даже и сейчас большинство радиограмм и все доклады, переданные из Токио в Москву в том тревожном году, остаются неизвестными для историков. Некоторое количество радиограмм за этот год было опубликовано в 1971 году в сборнике дипломатических документов Министерства иностранных дел. Пожалуй, впервые в нашей исторической литературе информация советской военной разведки была, таким образом, приравнена к дипломатической информации, поступавшей от послов Советского Союза в крупнейших европейских странах. И подпись Рамзая, поставленная под радиограммой, направленной в Генштаб РККА, по праву стоит рядом с подписью посла в Англии Майского, направившего свое письмо наркому иностранных дел. В 1997 году вышла вторая серьезная публикация радиограмм Зорге за 1939 год в московском издательстве «Терра». Собранные вместе радиограммы — уже кое-что для исследования и анализа. И любой историк, исследующий проблемы развития взаимоотношений между Японией и Советским Союзом в конце 1930-х годов, не может пройти мимо той информации, которая поступала из Токио в Москву в это время.
Радиограмма, датированная 23 января. Сообщение о расстановке сил в правящей верхушке островной империи. Военные раскололись на три группы. Первая группа требует стремительной войны с Китаем до тех пор, пока весь Китай не будет захвачен. Вторая группа, представляющая Квантунскую армию, требует мира с Китаем и войны с СССР. Третья группа занимала среднее положение между первой и второй группами. Прекратить операции в южном и центральном Китае, вывести оттуда японские войска в Северный Китай и Внутреннюю Монголию и сохранить за собой эти районы как базу развертывания войны с Советским Союзом. Это была наиболее многочисленная группа военных и политических деятелей Японии, к которой принадлежали генерал Итагаки, занявший к тому времени пост военного министра, генерал Террауци, премьер-министр барон Хиранума и другие члены правительства. В этой же радиограмме Зорге высказал свою оценку в расстановке сил. Он считал, что такая расстановка: «… не означает подготовку войны с СССР, так как японцы не в состоянии затевать войну сейчас, когда они с трудом удерживаются в Китае. Я полагаю, что японцы весной пойдут на провокации, которые приведут к местным инцидентам. Это будет сделано для того, чтобы отвлечь радикальные группы от войны в Китае». Это было первое предупреждение советского разведчика о халхингольских событиях. Уже в мае в районе Халхин-Гола начались первые столкновения советско-монгольских и японских войск.
Еще одно сообщение о готовящихся серьезных провокациях было получено военной разведкой в начале марта. Это была агентурная информация из Китая. По агентурным данным, английские круги в Китае считали весьма вероятным, что японцы в ближайшее время предпримут новое вторжение на советскую территорию. При этом предполагалось, что масштаб этой провокации будет более крупным, чем это было на Хасане. Такое вторжение, считали в Токио, необходимо, чтобы поднять патриотическое настроение в японской армии и народе. Поэтому это вторжение не будет глубоким, до «китайского инцидента» дело не дойдет, и японцы постараются быстро все уладить. Эта информация в виде спецсообщения была послана «наверх», то есть разослана по обычному списку, в том числе и Наркому Обороны. Может быть, Ворошилов и сообщил об этом предупреждении на Дальний Восток. Но, судя по дальнейшим событиям, эта информация разведки до штаба 57-го особого корпуса в Улан-Баторе так и не дошла. Цепочка Токио — Москва — Улан-Батор, очевидно, где-то была разорвана.
Аналогичная информация была передана в радиограмме 12 марта. Посол Отт в беседе с Зорге высказал мнение, что «японцы готовы в любой момент подписать пакт, полностью направленный против СССР». Это мнение посла рейха было подтверждено в апреле, когда японское правительство официально известило правительства Германии и Италии (об этом стало известно после войны), что оно согласно подписать пакт, направленный также против Англии, Франции и США.
9 апреля еще одна радиограмма Рамзая. Информация о переговорах о военном пакте. Источник
