конунгом.
— Наверное, спасаю наши бомбы, — спокойно предположил гигант своим гнусавым голосом, спускаясь с возвышения. Взявшись за отворот рубахи Торбранда, он по скользкому полу бесцеремонно оттянул конунга от Миссионера, осторожно передав винтовку.
— Я же приказал всем, абсолютно всем покинуть базу! За тобой что, сейчас заявятся остальные?!
При этих словах неподвижный Дорн шевельнулся, словно опасаясь, что сейчас со всех сторон на него действительно навалятся северяне, но Арнольв только вновь пожал плечами.
— Нет, не заявятся. — На лице Дорна появилась неожиданная заинтересованность. — И вообще, по- моему, я спасаю положение, так что не заслужил твоих пинков. — Разговаривая с конунгом, Арнольв медленно покручивал в руках огромный меч Сурта, присматриваясь к Дорну. — Когда на нас напал Червь, остальные посчитали, что я погиб…
— Это произошло случайно?! — требовательно, но уже мягче спросил Торбранд, беря Дорна на прицел. Гигант сказал что-то неразборчивое. — Что?
— Ну, почти… — В его голосе, как всегда, почти слышалась вина. — А теперь, мой конунг, будь так добр, прикажи своему шестирукому другу, с которым ты уже успел завести плотное знакомство, выложить на пол все его пистолеты…
— Давай, Дорн, — Торбранд качнул стволом, — так у тебя появляется хотя бы призрачный шанс!
— Дорн? — изумился Арнольв. — Вот так да! Проклятье, да я просто обязан избавить его от этого тяжёлого бремени…
Железные манипуляторы Командора осторожно вынули из-за спины два здоровенных автоматических пистолета, отбрасывая их прочь.
— Отлично, — только и сказал Арнольв, бросаясь в атаку.
Мгновенно возникшие в руках Тёмного Миссионера клинки встретили удар.
И они закружились по полу, ловко перепрыгивая через трупы йотунов, огибая механизмы, подъёмники, мёртвые автокары и столы. Сталь мечей звенела, сшибаясь с широкой лопастью великанского меча. Арнольв, приседая и прыгая вперёд с невероятной для собственного веса и габаритов скоростью, атаковал каждую секунду, единожды уже дотянувшись до плеча мутанта, в то время как Дорн с достойным хладнокровием и техникой парировал страшнейшие удары, уворачиваясь, отходя и изредка контратакуя, также достав викинга — в правую ногу.
Промахами кроша технику и мониторы, снося оборудование и остатки органических приспособлений Сурта, бойцы вертелись по всему залу, в конечном итоге вывернув на то же самое место, с которого и начинали бой. Дорн был ранен трижды, а Арнольв опять получил удар в правую ногу. Разойдясь, они пригнулись, изучая друг друга, и северянин невольно скосил глаза на таймер ближайшей бомбы.
В это время Дорн, понимая, что раум тянет время, бросился вперёд, ловя и отжимая двуручный меч вниз. Железные конечности потянулись к шее северянина, кривые клинки, скрестившись на мече Сурта, зажали его в залом. Сблизившись вплотную и сцепившись, могучие противники отлетели в сторону, и Арнольв рухнул спиной на операционный стол, невольно позволяя Командору тут же навалиться сверху.
Торбранд, в мгновение ока вскидывая винтовку, нажал на спуск, едва поймав в прицел широкую спину Питера со странным механизмом, из которого и выдвигались дополнительные руки.
Винтовка внимательно всмотрелась в мутанта, а затем сухо и предупредительно щёлкнула. Хевдинг пришёл на битву с разряженным оружием… Дорн, узнавший клацанье пустого затвора, на мгновение торжествующе приподнял голову. Всего на миг, один-единственный миг, но отвлекаясь от схватки… И в этот миг Арнольв подогнул колени, упёрся обеими ногами в его живот и резко ударил, пружиной откидывая от себя. Миссионер ещё пытался удержаться, хватаясь за плечи раума, но тот уже сбивал его руки, одним размашистым движением выдёргивая из-под клинков врага освобождённый меч.
Дорн подлетел на полметра вверх, неуверенно прикрываясь оружием и манипуляторами, две его искусственные руки уже готовились смягчить падение на спину, но Арнольв ударил именно в этот момент, ещё в полёте настигая противника. Широкий меч Сурта перерубил тело Командора в поясе, отшвырнув к Торбранду верхнюю половину, похожую на спутанный клубок.
Арнольв, отбрасывая тяжёлый меч, подхватил с пола одну из винтовок конунга. Закинул ремень через плечо, бросил беглый взгляд на таймер и рванулся к Торбранду.
— Быстро, мой конунг, нам нужно действовать очень быстро!
Играючи подхватив на руки раненого вождя, гигант бегом припустил к коридору.
Торбранд, от боли едва не теряя сознание и чувствуя, как опасно натянулись перетруженные верёвки мышц Арнольва, умудрился прошептать:
— Бомбы?
— Да тут уже как целый час никого не осталось! Уже возвращаясь, я встретил бегущих к выходу, даже не испугавшихся меня молодых великанских кошек… — Арнольв тяжело дышал на бегу. — Если бы не они, кстати, я бы наверняка заблудился… Все спасаются, мой конунг, вот и нам пора!
Поворот следовал за поворотом, коридор за коридором, пахнущие серой и кровью, непривычно тёмные после ярко освещённого зала.
— Здесь направо!
Гигант с трудом притормозил, вернулся и свернул в указанный проход.
— Мы успеем, — прошептал он, — обязательно успеем.
— Налево…
Проходы, залитые кровью, уже знакомые. След от проползшего тут Огненного Червя… Запах.
— Опять направо… О, Арнольв, зачем ты дал мне это искушение надеждой?
А когда под ногами все же зазвенели железные ступени лестницы, надсадное дыхание Арнольва слилось в единый хрип, а сознание наконец принялось ускользать от Торбранда, они неожиданно почувствовали и лишь через несколько секунд услышали, как за спиной, в глубине «Гранита», начали взрываться бомбы.
Подняться они успели лишь на третий ярус, после чего Арнольв что-то закричал, мир вздрогнул, потемнел ещё сильнее, покачнулся и упал, со стоном и грохотом рушась сверху землёй, бетоном и обрывками густого плюща. Ослепительную вспышку словно укутали в толстое тяжёлое одеяло.
20
Раненый «Слейпнир» бежал тяжело и неловко, то и дело норовя перевалиться на лишённую колёса ось, ещё безжалостней, чем прежде, подпрыгивал на ухабах и стенал. Сидящие внутри раумсдальцы терпеливо переносили тряску, удары о низкий потолок и не поднимали друг на друга воспалённых глаз…
Они выскочили к бронемашине так, словно всю свою жизнь рвались только к ней, выкладываясь из последних сил. Выскочили, напряжённо и опасно близко пройдя под самой мордой огромного Червя, преследовавшего их по проходам базы. Выскочили, потеряв в истекающих серой и ядом клыках ещё одного из своих — Арнольва, чьи дурацкие шутки больше никогда не украсят пира в длинном доме. Выскочили в серое тёплое утро, нерешительно возвращающееся в Мидгард, и оглушительный ливень, за час превративший долину в болото.
Вырвались к бронемашине, чтобы тотчас же вновь вступить в бой с хладнорёбрыми и десятком троллей, обступившими железную крепость на колёсах, измученную не меньше людей, откуда Герд уже положила дюжину отродьев, стреляя через бойницы.
Под тяжёлыми ботинками хлюпала жижа, милосердные струи воды сметали с кожи и одежд кровь и грязь подземного комплекса. Подставляя лица восходящему солнцу и хлещущим с неба потокам, люди жадно ловили жидкую прохладу открытыми ртами, не торопясь уходить из-под дождя, словно рассчитывали небесной водой смыть тяжесть и зло последних кровавых дней.
Без усилий разметав оставшихся возле «Слейпнира» мутантов, викинги погрузились в машину и… стали ждать. Честно, наивно ждать, что произойдёт чудо. Что вот-вот на искалеченных ногах из тьмы подземелья покажется прорвавшийся через Червя Торбранд, спотыкаясь и на каждом шагу падая в лужи, а они побегут ему навстречу, подхватывая на руки и смеясь. Прошло каких-то жалких полчаса, превратившихся в целую вечность. Дождь все не смолкал. Разрушив ожидание строгими подсчётами, Эйвинд навсегда похоронил в сердцах раумов последние надежды. Хальвдан, закрывшись в кабине так,
