цепляясь за раму и проклиная все и всех, полез на подоконник.
– Щас ведь сверзишься, окаянный, – встряла одна из старушек.
Он и в самом деле, не удержавшись, грохнулся. Однако вскочил и, взревев: «Не боись, баб Шур», вновь бросился на абордаж. На этот раз более удачно. Форточка была открыта. Он скользнул в нее и… раздался грохот. Потом тишина.
– Убился, сердешный, – прокомментировала баба Шура.
Но через несколько минут он вывалился из подъезда:
– Айда, дамочка.
Сердобольные соседки, которые только что так за него переживали, теперь возмутились. Видимо, он не оправдал их тайных надежд, не свернул себе шею.
– Видать, не такой уж он и пьяный, больше прикидывается, – переговаривались они.
Войдя в квартиру Востриковых, я чуть не задохнулась. Там стоял густой аромат дешевых забегаловок.
– Проходи на кухню, – пригласил меня Николай. – У нас тут, правда, небольшой бардачок.
«Небольшой бардачок», на взгляд нормального человека, был похож на конец света. Грязные закопченные стены, заляпанная неизвестно чем, обвешанная засохшими макаронами двухконфорочная газовая плита на ножках. На столе, заставленном бутылками из-под пива и водки, валялись недоеденные куски хлеба, обглоданные рыбьи скелеты. По ним стадами ходили рыжие муравьи и лениво прогуливались тараканы всех размеров.
Николай неверным движением руки отодвинул все лишнее на край стола и спросил:
– Может, чайку сообразить? Заварки, правда, нету. Только старая.
– Что вы, что вы! Я ничего не хочу. Спасибо.
– Ну, как знаешь. Че ты хотела узнать? Спрашивай. Вот тут вот садись.
Он выдвинул из-под стола табуретку, такую же грязную, как стол, а сам уселся на ящик для овощей.
Я постелила на табуретку носовой платок, опасаясь за свой бирюзовый шифоновый костюмчик, и осторожно села. Не успела я еще ни о чем спросить, как затренькал звонок.
– Во, похоже, Верка пришла. Это жена моя.
Он, качаясь, двинулся в прихожку.
– Николаша, я тут кого тебе привела. Ни в жисть не догадаешься, – раздался пьяный женский голос.
– И кого ж ты привела? – строго спросил Николай.
– Это Стасик. Ты знаешь, он, оказывается, в милиции раньше работал. Поставим ему литр водки, и он найдет того, кто нашу маманьку убил. Он в этих делах ой-ой как соображает.
– Ы-ы, а как же не соображать. Я, как-никак, профессионал, – проговорил невидимый Стасик.
Я поняла, что больше мне здесь делать нечего, потому что теперь была абсолютно уверена: Востриковы к смерти Нины Еремеевны не имеют никакого отношения. Хоть они и потеряли человеческий облик, но тоже хотели найти убийцу.
Я вздохнула и поднялась.
– А ты чевой-то уходишь-то? Сейчас вот выпьем, обмозгуем все. Верка вон помощника тебе привела.
– Я не буду вам мешать. Зайду лучше в другой раз. До свидания.
Я вернулась к своей «девятке», включила «Русское радио» и достала косточки. Я же к ним весь день не прикасалась. Небывалый случай. А ситуация складывалась незавидная. Никакой зацепки. Непонятно, куда дальше двигаться и что делать. Прямо караул, как сказала бы та ворчливая бабушка.
Вытряхнув содержимое замшевого мешочка на пассажирское сиденье, – надо будет как-нибудь выбрать время и сшить им новый мешочек, – я взяла в руки магические двенадцатигранники и, сосредоточившись, сформулировала вопрос:
– Что же мне предпринять, помощники мои верные? В каком направлении двигаться?
15+25+9 – «Вы достигнете успеха благодаря случаю и доброжелательности друзей».
– Ну что ж, очень мило с вашей стороны. Обнадежили! Значит, по-вашему, надо ждать случая? И долго? Нет, позвольте все же с вами не согласиться. Идите-ка вы в свой занюханный мешочек да подумайте получше на досуге.
Я упрятала кости в бардачок и, достав сигарету, с наслаждением закурила.
– Ну, гениальный детектив, думай, давай! Сопоставляй, взвешивай, прикидывай.
Только в том-то и дело, что обмозговывать мне пока было нечего. Я все больше склонялась к мысли, что это работа хулиганов или не слишком удачливых воров. Других версий у меня не было.
Целый день пробегала, а результат нулевой. День в июле длинный, а промелькнул он как одно мгновенье. Вон солнце уже скоро закатится.
Надо подумать, как бы поступили на моем месте те детективы, киношные и книжные, которых я уважаю. Вулф бы, конечно, уже ящик пива оприходовал и в раздумье шлепал губами, обхватив свой необъятный живот. Холмс, как и гениальная Таня Иванова, рассуждал бы сам с собой. А вот Коломбо уже пятьдесят пять раз посетил бы место происшествия, обнюхал или даже попробовал бы на вкус траву, на которую упала старушка.
Кстати, может, именно это и надо сделать еще раз. Ну, траву жевать, конечно, необязательно, а вот чтобы лучше понять психологию преступника, как бы проникнуть в его тайны, побывать на месте преступления крайне желательно и лучше в то же самое время, когда было совершено преступление. Особых иллюзий я не питала, но, поскольку выбор у меня был небольшой, я затушила сигарету и завела движок.
– Вперед, Татьяна. Может, и правда, достигнешь успеха. Только вот где эти самые друзья, доброжелательность которых поможет тебе решить этот ребус?
Я бродила вокруг того места, внимательно оглядывая окрестности. Я пыталась представить себя на месте преступника. Еще чуть-чуть, и солнце окончательно скроется за горизонтом. Быстро начнет темнеть. Я окажусь в тех самых пресловутых временных рамках. И тогда… на меня снизойдет озарение? Может быть. А может быть, и нет.
В этот момент в ветвях одного из деревьев, которые росли тут совершенно беспорядочно, словно огонек промелькнул. Я внимательно присмотрелась и направилась прямо к этому дереву.
Глава 5 КАРТА ПОПЕРЛА
На одной из веток высоченного кряжистого вяза сидел мальчуган с биноклем. Ему явно не нравилось мое внимание к его персоне. Но мне на это было плевать. У меня даже сердце заколотилось: пацаны – народ такой, который все на свете знает. Мое шестое чувство заволновалось, а значит, если мне повезет, то я что-нибудь да узнаю. Хотя, конечно, трудно предположить, что он сидит на этом дереве три дня и три ночи, как Соловей-разбойник.
Однако чем черт не шутит. Вполне возможно, что он в бинокль ежевечерне обозревает данную местность, воображая себя пограничником или разведчиком. А если так, то он вполне может что-то знать об убийстве старушки. Кстати, первым в «Скорую помощь», по словам Григорьева, звонил именно ребенок.
Главное, найти ключик к его сердцу, убедить пообщаться начистоту. Интуиция меня редко подводит.
С мальчишками я общий язык находить умею. Просто надо вести себя с ними на равных. Так что я решительно направилась к месту засады юного разведчика.
– Эй, малыш, а ты не хочешь слезть и поболтать немного?
– Я не малыш, – огрызнулся он.
– Ну а как к тебе обращаться? Скажи хоть, как тебя зовут.
– А вам зачем?
Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Я решила произвести на него впечатление и в мгновение ока оказалась рядом с ним, на дереве.
– Вот так. Я тоже умею по деревьям лазать.
– Ни фиг-га себе. Ну, вы, тетенька, даете. Классно у вас получилось. Даже у меня так не вышло бы.
– Еще бы. Я постоянно тренируюсь, – маленькое преувеличение не помешает. – У меня ж все-таки черный пояс.
– Во класс! Покажете приемчики?
– Может, и покажу, когда познакомимся.
– Меня Ленькой зовут.
– А меня Татьяной Александровной. Можешь называть меня просто Таней, если тебе так удобнее.
– Договорились. – И он протянул мне руку.
Крепкое рукопожатие – и мы с ним уже почти друзья.
– У тебя бинокль какой хороший. Можно, я посмотрю?
В бинокль мальчуган наблюдал за мной, когда я обнюхивала место преступления. В тот злополучный вечер он тоже мог смотреть в бинокль. Хотя стоп: ведь было темно.
– Это папин. Он в погранвойсках служил. – Мальчик протянул мне бинокль.
Ого! С его помощью можно было видеть и в полной темноте. Бинокль был ночного видения.
– Ты за ними, что ли, наблюдаешь? – Я кивнула на парочку, которая, обнявшись, проходила как раз неподалеку от места гибели Нины Еремеевны.
Пацан смутился немного.
– Да это сеструха моя, Катька с женихом. Его Витькой зовут.
– Понятно. Знаешь, мне тоже приходится за людьми следить. Ведь я частный детектив.
– Ух ты! Я тоже, когда вырасту, стану частным детективом. Или бизнесменом. Я еще не решил.
– Слушай, Лень… Тут на днях бабушку одну убили. А я ищу убийц. Ты мне не поможешь?
Пацаненок, помолчав немного, выдал потрясающую информацию:
– А я их видел. Убийц этих.
У меня аж дыхание перехватило: такой удачи я и не ждала.
– Ну-ну, рассказывай. Сколько их было? Как они выглядели?
– Два парня в масках. Они за ней крались. Один ударил ее чем-то в висок, а другой сумку забрал. Потом они убежали. Больше я ничего не видел.
Оп-ля, везет тебе сегодня, Таня. Во всяком случае, начинает везти. Вот он, тот самый свидетель трагедии, который звонил в «Скорую». А главное, тоже про сумку говорит, как и Виктор Иванович. Вполне возможно, что старушку убили именно из-за этой самой сумки.
– Леня, солнышко, ты даже не представляешь, как ты мне помог. А сестра твоя, Катя, тоже это видела?
Я так подумала, потому что парочка исчезла в кустах недалеко
