Николай Валентинович посерьезнел:
– Тебе сколько лет?
– Через три месяца будет восемнадцать.
– А мне уже под сорок…
– Ничего страшного. Двадцатипятилетние парни без страха женятся на пятидесятилетних старухах, а вы – совсем еще не старик – боитесь жениться на девушке?
– Я боюсь испортить твою жизнь. Давай дождемся восемнадцати. Если к тому времени не изменишь своего намерения, самым искренним образом предложу тебе руку и сердце.
– Обещайте, что, кроме меня, ни на ком не женитесь.
– Обещаю. Кроме тебя, ни на ком не женюсь.
– Спасибо.
В тот же день за ужином Вика сказала матери:
– Через три месяца я выхожу замуж.
– За кого? – удивилась Алла Аркадьевна.
– За очень богатого и достойного мужчину. Он старше меня на столько, на сколько Азер младше тебя.
– Не могла найти парня?
– В отличие от стареющих дам, молодыми козлами не интересуюсь.
– Не ехидничай. Такое замужество к добру не приведет.
– Это, мамочка, не твоя проблема.
Алла Аркадьевна хитро сменила тему:
– Вика, тебе надо пожить самостоятельно. Вместо медицинского института поступай-ка ты в районное медучилище. Недавно читала в «Вечерке», что там объявили прием на фельдшерское отделение.
– Хочешь избавиться от меня, чтобы вольготно крутить с Азером?
– Перестань злословить. Получишь диплом фельдшера и продолжишь учебу в институте. Согласна?
– Согласна! От тебя готова хоть к черту на кулички уехать, не только в районную дыру.
– От себя, доча, никуда не уедешь. Не пори горячку. Будь терпимее, приспосабливайся к жизни. Время сейчас очень трудное. Вот раньше…
– Раньше все было лучше, даже воздушные замки, которые вы строили. Развитой социализм возвели, к коммунизму примерялись. Где теперь эти светлые мечты народа? Поколение приспособленцев! Привыкли бессовестно врать: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Ну и что сделали?.. Не сказку – жуть! Обалдели от безумия. У всех на языке одно: деньги, деньги, деньги!..
– Вика, не мели чепуху!
– Разве я говорю неправду?
– Правду, но нельзя быть такой идеалисткой. Жизнь значительно сложнее, чем ты думаешь. Как говорится, нужда – не тетка, заставит калачики есть.
– Не хочу я таких «калачиков»! Буду жить на хлебе с водой, а приспосабливаться, как ваше поколение, не стану.
Алла Аркадьевна вздохнула:
– Поживем – увидим…
– Сказал слепой, садясь на шило, – насмешливо добавила Вика.
Что такое самостоятельная жизнь она не представляла, однако за предложение матери ухватилась. Одной уезжать в неведомый райцентр было страшновато. Попытка уговорить за компанию Алену Волосюк оказалась бесплодной. Окунувшаяся в фото-секс-бизнес Алена об учебе и слышать не хотела. Согласилась покладистая Нино Кавазашвили, готовая ехать куда угодно, были бы лишь деньги. Но денег у подруг не было. Брать у матери Вика принципиально не хотела. Выручить мог только Теплоухов. Неуверенно отправившаяся к нему с «распиской» Нино вернулась радостной и гордо хлопнула об стол пачкой новеньких пятидесятитысячных кредиток:
– Виктория! Я – миллионерша! Первый раз держу в руках аж пять «лимонов»…
– Сколько написали, столько и дал? – удивилась Вика.
– Без бузы выложил. У него в сейфе еще с десяток таких пачек осталось. По-моему, он и тебе не откажет. Попроси. На проценты с десяти «лимонов» заживем, как королевы.
– Пять миллионов я в другом месте достану.
«Другого места» Вика не знала. На следующий день с мучительным стыдом она отправилась к Теплоухову. Дверь квартиры открыл жующий, как бульдог, Мишаня Буфетов. Вышедший в прихожую Николай Валентинович вроде бы удивился. Отправив Буфетова на кухню, он провел Вику в свой кабинет, сияющий роскошью и чистотой, любезно усадил в кресло. Никогда в жизни ни у кого и ничего Вика не просила. Если ей что-то было нужно, она просто говорила матери, и Алла Аркадьевна беспрекословно приносила необходимое. Заметив смущение Вики, Теплоухов участливо спросил:
– У тебя какие-то неприятности?
Вика, розовея от стыда, молча положила перед ним на письменный стол черновик «расписки», которую
