хозяев. Карина наметанным взглядом огляделась. В полу крышка от погреба. Люди, конечно, там! Но Кристофер уже выходил на улицу.
Путешественники обошли еще несколько домов — везде повторялась одна и та же картина. Только в предпоследней лачуге им удалось застать хозяина. Старик лежал неестественно прямо. Его рука спускалась до полу, а грязные волосы почти закрывали лицо.
— Здравствуй, старче! — почтительно приветствовал Кристофер. — Мы прибыли из далекого края. Скажи, что у вас происходит?
Старик молчал, Карина даже подумала, что он мертв, но вдруг черная щель рта раскрылась, и из нее один за другим стали вырываться хриплые звуки, похожие на такие слова:
— Голос… твой мне… не знаком… и видимо ты… действительно не отсюда… Однако… теперь мы односельчане… Еще никто не смог уехать отсюда…
Карина похолодела.
— Много лет назад… наши предки… отправились на поиски других королевств… они добрались до этого места… но не смогли ни перебраться через Расщелину, ни вернуться обратно… Не уйдете и вы… уже и дом для вас освободился… — старик зашелся в диком кашле, который можно было принять за смех.
Карину прошиб озноб. Однако Кристофер был совершенно спокоен. Он потрогал лоб старика, сосчитал пульс, осмотрел язвы. Потом достал из саквояжа бутылку с микстурой и попытался напоить старика. Тот дернулся в сторону:
— Яд?
— Лекарство!
Дальше все произошло с удивительной скоростью. Старик вскинул руку и выбил склянку. Она вдребезги разбилась, лечебная жидкость, источая пряный аромат, потекла по грязному полу.
Старик приподнялся на кровати и захрипел, задыхаясь от злобы:
— Мерзавец! Думаешь, такое большое счастье жить в этом Богом забытом месте?! Никто здесь не позволит тебе продлевать свои муки! Убирайся прочь!
Крис смиренно выслушал эту чудовищную брань. Только когда старик замолчал, эсверец встал и пошел к выходу.
На улице он задумчиво сказал:
— Если все так, как говорит старик, делать нам здесь, действительно, нечего.
— Но, если все так, мы и уехать отсюда не сможем… — робко напомнила Карина.
— Глупости. Первые поселенцы стали жертвой древнего заклятия, запрещавшего людям из одного королевства переезжать в другие. Сейчас все изменилось и, значит, мы можем продолжить свой путь.
— Здесь все больны, и ваша помощь…
— Моя помощь не возможна без согласия и участия самого человека, — отрезал Кристофер. — Мы уезжаем.
— А как же дети! — взмолилась Карина. — Решения за них примут родители!!!
— Но не будем же мы воровать детей, чтобы их лечить?! — с досадой отозвался Крис.
— Лечить будете вы, воровать буду я! — неожиданно предложила девушка.
Крис тяжело вздохнул:
— Нет, Карина, мы все будем делать вместе.
52.
Дом, в котором поселились странники, был ужасен снаружи и чудовищен внутри. Но то, что он нуждался в таком серьезном ремонте, только облегчало задачу путешественников: войти в доверие к селянам и подготовиться к лечению детей.
Карина весь день была на виду, замазывая щели стен глиной. Крис, в основном, был дома. Предполагалось, что он занимается внутренней отделкой, но на самом деле эсверец готовил лекарства. Когда Карина слышала доносящиеся из дома удары молотка, то знала: Крис поставил на огонь очередную порцию лекарств, когда удары затихали, — делала вывод, что врач занялся новыми смесями.
Постепенно настороженность жителей сошла на нет. У взрослых это привело к исчезновению вообще какого бы то ни было интереса. А дети, наоборот, стали выказывать законное любопытство. Небольшими стайками приближались они к менявшейся на глазах хижине и подолгу смотрели на работу чужеземцев.
И, в общем-то, было на что посмотреть!
Девушка, облаченная в шорты и коротенький топик, была вся перевязана белыми тряпками (бинтами) и раскрашена зеленым, рыжим, фиолетовым цветами (зеленкой, йодом, фукорцином). Таким оригинальным способом путешественники знакомили детей с медикаментозными средствами. Вообще, это была Каринина идея. Крис только выполнил ее на максимально безопасном уровне — бинты туго не затягивал, и перед употреблением лекарства смазывал кожу нейтрализующим раствором. Регулярно он выходил из дома и предлагал девушке попить. В прозрачном стакане плескался то лимонный, то свекольный, то морковный витаминный сок.
Непривычная к однообразному физическому труду Карина пела во время работы. Так, дети далекой деревеньки услышали песни про белую ворону, белую реку, огнегривого льва. Но особенно им нравилась лирическая баллада про юношу и хуторянку. Стоило девушке надрывно затянуть:
как дети подбирались ближе, каждый раз то ли надеясь, то ли боясь, что история окончится как-нибудь иначе. Но нет, всякий раз юноша решал не возвращаться на родину и оставался со своей возлюбленной хуторянкой.
53.
Через несколько дней путешественники приступили к основной части плана. Вынеся из дома все необходимое, они подожгли его. Ветхие доски полыхнули рыжим пламенем и обрушились вниз, быстро истлевая.
Карина для приличия немного пометалась с криками по деревне — никто не пришел на помощь. Утром только дети оказались неподалеку. Весь их вид говорил о том, что они искренне сочувствуют погорельцам.
Больше всего, конечно, убивалась молодая женщина.
— Что ж теперь будет? — голосила она. — Не выжить нам в этом краю, где все против нас! Остается только лечь и умереть!
Мужчина, тот еще ничего, держался. Утешал ее, как мог. Говорил, что все наладит. Однако ребята слышали, как он произнес куда-то в пространство:
— Нет, одному мне не справиться…
Его взгляд беспомощно скользнул по детям, и вдруг какая-то искра загорелась в глазах:
— А что, друзья? Может, подсобите вашему односельчанину?
Ребята только того и ждали:
— Конечно, дядь!
— С удовольствием!
