обследовала еще двух детей. К вечеру у нее не было сил ни на что. Поужинав, она вернулась в комнату и заснула, не дождавшись прихода Кристофера.
На следующий день до начала тестирования она все-таки спросила про Франка.
— Король уехал за два дня до нашего приезда, — рассказал эсверец. — Куда он направился, никто не знает. Но приехать он должен до 12 апреля. На этот день назначена его свадьба с Кримхильдой.
Карина знала, что они все равно здесь надолго. Крис хотел собрать максимально полные данные о здоровье цегенвейцев, чтобы, вернувшись домой, направить сюда необходимых специалистов. Люди, у которых они гостили, нуждалась в серьезной медицинской помощи. Данные Карины должны были дополнять общую картину.
Гугнеатка сказала:
— Кристофер, может, вам сразу ехать в Эсверию? Раз все так серьезно…
— Нет, Карина, что вы! Я не могу вас оставить!
Некоторое время они в упор молча смотрели друг на друга, а потом каждый направился по своим делам. Шли дни, похожие один на другой. Карина потеряла им счет — она считала только обследованных детей: 1, 2, 3…68, 69, 70.
8.
Однажды, сидя в комнате Франка, который все не возвращался, Карина написала первое в своей жизни стихотворение.
Девушка смутно ощущала это стихотворение как стихотворение о любви ее к Крису, хотя ни о «любви» ни о «Крисе» здесь не было ни слова. Вздохнув, гугнеатка продолжила обсчет интеллектуальных показателей у цегенвейцев. И тут в комнату буквально ворвался Кристофер. Он был непривычно взбудоражен.
— Вы свободны? — спросил он, оглядываясь в поисках испытуемых.
— Что случилось?
— Сегодня день королевской свадьбы, а Франк так и не вернулся. Цегенвейцы собирают совет.
Все друзья Франка и Амалии собрались в комнате 209, где жила невеста короля. Опустив покрасневшие глаза и сжав руки, Кримхильда сидела на диване в окружении Доминики, Барбары, других девушек. Ребята занимали стулья и табуретки. Тристан, принявший на себя роль ведущего, расхаживал из стороны в сторону.
— Итак, давайте объединим все, что мы знаем об отъезде Франка. Амалия, припомни хорошенечко, что сказал брат.
— Да я уже много раз рассказывала, — жалостливо сказала принцесса.
— Все равно!
— Он сказал: «Слушай… Такие дела… Мне срочно надо уехать… Вот подарок… Поздравляю… Тринадцатого не вернусь…»
— И все?
— Да!
— Кримхильда, а тебе он что сказал? — Тристан обратился к несчастной невесте.
— Ничего, — голос девушки дрожал. — Он не нашел меня. Я подменяла Сусанну на кухне.
— А кто-нибудь разговаривал с Франком одиннадцатого? — спросил Тристан.
— Я, — сказал Марк.
Все взоры обратились к русоволосому юноше.
— Что он тебе сказал?
— Про отъезд — ничего. Мы пересеклись перед завтраком и договаривались вечером обсудить курсовую работу его студента.
— Та-а-ак, — Тристан остановился посередине комнаты. — Выходит, утром Франк никуда не собирался! Что же случилось потом? Кто-нибудь видел его после завтрака?
— Я, — робко сказала Барба. — Я зашла уточнить расписание для малышей. Он читал что-то, написанное от руки. И был вроде как здорово расстроен.
— НАПИСАННОЕ ОТ РУКИ? Бред какой-то…
Гугнеатка прекрасно понимала, чем вызвано недоумение Тристана. В Цегенвеи люди действительно ничего сами не писали, а набирали на «компьютерах» и распечатывали на «принтерах». Факт, что кто-то пишет от руки, вызвал такое сильное потрясение, что обсуждение всецело переключились на эту тему. Только вопрос Кристофера вернул цегенвейцев к исходному обсуждению.
— Где та девушка, которую подменяла Кримхильда на кухне в день отъезда Франка?
— Она пропала, — сказала вдруг Инга.
— Как?! — ахнуло сразу несколько голосов.
— Ко мне на прошлой неделе обращалась староста пятого отряда. Но мы решили еще подождать.
— Зовите старосту!!!
Прошло еще некоторое время, пока бегали за Эрикой. В пятый отряд, как объяснили Карине, входили тринадцатилетние дети. Вид у появившейся девочки был очень взволнованный. Тристан сразу ее спросил:
— Не получала ли Сусанна какого-нибудь послания, написанного от руки? Не была ли расстроенной перед тем, как пропала?
— Не получала… Не была…
Карина покачала головой — только человек, не рожденный в Гугнеатии, мог так тянуть с ответом, так метаться глазами, а, говоря, дотрагиваться кончиками пальца до носа и еще надеяться, что собеседники поверят в произносимые слова. Но Эрике не поверили и в Цегенвее.
Все однозначно решили, что Сусанна получала некое послание. Вот только что могло объединять
