У нее было хорошее настроение. Да и тон Семена Борисовича располагает к тому, чтобы сказать что- нибудь неофициальное, созорничать. Когда шла сюда гулкими коридорами, когда сидела в приемной, ей казалось, что на помещения этого строгого, немного даже сурового здания никак не влияют поры года. Они одинаковы и весной и осенью, и летом и зимой. Словно этим подчеркивалось, что здесь не место эмоциям, что здесь только деловой дух и незыблемый порядок. 'Да откройте же окна! Весна на дворе'. Побывал бы сейчас Семен Борисович в Поречье, посмотрел бы на цветущие сады, вдохнул бы весеннего бодрящего воздуха, послушал песню соловья. Человек! Оставайся там, где ты рос, где веками жили твои предки. Нет, он уходит из своей колыбели. Подавай ему жизненный простор! А в селах и в деревнях все меньше становится жителей. Конечно, все это непросто. Скажем, многие из горожан искренне верят в то, что город по всем статьям уступает селу в экономическом смысле. Зато комфорт. Человек тянется за удобствами, пусть даже эти удобства стоят ему здоровья. Взять те же легковые машины. Иному от дома до места работы всего-то десяток минут ходьбы, а он не пойдет пешком - поедет на машине. И делает это, забывая, что гиподинамия, сидячий образ жизни приводит к преждевременному одряхлению, к болезням сердца, сосудов. Придумали панацею бег трусцой под усмешки прохожих. Дело доходит до курьезов: вечером бегаем трусцой, а утром на работу - на машине.
- Семен Борисович, - решилась-таки Наталья, - скажите, пожалуйста, только откровенно: если бы вам предложили переехать на работу в село, поехали бы?
- Не отпустят.
- Ну а все-таки, если бы предложили?
- Нет, не поехал бы.
- Почему, если не секрет?
- Видите ли, Наталья Николаевна. Дело в том, что, как бы это сказать... Вы как-то упомянули, что у вас большой сад.
- Да.
- Сколько ему лет?
- Не знаю. Может, пятнадцать.
- Значит, деревья уже немолодые. Корни пустили глубоко. Как вы думаете: если их пересадить в другое место, как они это перенесут?
- Будут болеть.
- И я так думаю.
- Значит, все дело в корнях?
- Именно, уважаемая Наталья Николаевна.
- Допустим. Ну а как же с теми 'саженцами', которых вы распределяете по сельским больницам?
- Ну... тут дело другое, - замялся Гордейчик.
Наталья сделала над собою усилие, чтобы не рассмеяться. К каким только уловкам не прибегает человек, чтобы оправдать себя. Придумывает самые правдоподобные причины. Нет, Семена Борисовича не упрекнешь в неискренности. Он и сам верит в то, что переехать ему в село ну никак нельзя. Другое дело выпускник. Интересно, что ответил бы Семен Борисович, если бы его спросили: а будь он молодым специалистом - поехал бы в село? Не нужно даже спрашивать. Наверняка, он бодро ответит, что поехал бы. Такой ответ никого и ни к чему не обязывает. Однако нужно брать быка за рога.
- Семен Борисович, в Поречской больнице пустуют четыре врачебные ставки. Вы обещали...
- Выходит, поймали меня на слове?
- Ну, зачем так? Просто нам нужна ваша помощь.
- Но сейчас ничего сделать невозможно.
- Я понимаю, что сейчас срывать врачей с места действительно нельзя. Но не за горами новый выпуск.
- Хорошо, двух врачей я вам дам. Но не больше. Два специалиста - это разнарядка на целый район. Довольны?
Довольна-то довольна, но как быть с тем, что она, Наталья, давно выносила? Как быть с ее мечтой, ради которой она, можно сказать, пожертвовала аспирантурой? Рассказать Семену Борисовичу? Попробовать в нем найти союзника?
- Спасибо, - заговорила Наталья после некоторого раздумья, - спасибо за двух врачей, которых, я считаю, нам недолго осталось ждать. Но...
- Что, вам мало? - Гордейчик и впрямь не понимал чего она еще хочет.
- Да нет же. Я сказала: спасибо. Дело вот в чем...
Начала она с того, как приехала однажды после пятого курса на каникулы домой. Случайно увидела в закутке бутылку с бесцветной жидкостью. Откупорила. Не сильный, но какой-то особый запах. Спросила мать, что за вода. Та вначале отнекивалась: она-де не помнит, когда и что налила. 'Мама, - пристала к ней Наталья, - ты, кажется, как у нас говорят, пудришь мне мозги'. - 'Смеяться будешь, если скажу', - ответила Марья Саввишна. 'Почему непременно смеяться?' - 'Святая это вода, - не стала больше таиться мать. - Полгода стоит в бутылке, а чище, чем свежая'. Наталья посмотрела воду на свет. И правда, ни малейшей мути. Как будто только что взята из самого чистого родника. И этот запах... 'И что ты с этой водой делаешь?' 'Как что? Лечусь и соседей лечу'. - 'И что, помогает?' - 'Еще как. Соседка маялась животом, почитай, год с гаком. Попила - и как рукой сняло'. Наталья поняла, что дело не в святости воды, а в каких-то целебных ее свойствах. 'Где ты берешь эту воду?' - 'В лесу. Есть там одна криничка. Не замерзает в самые лютые морозы'. - 'Покажешь?' - 'Покажу. Только никому не говори'. Вот с этого и началось. Взяла бутылку с водой и - на кафедру неорганической химии. Проверили. Оказалось, ценная вода, хоть и с небольшой, но все же с примесью серебра. Серебро же, как известно, препятствует гниению. А еще, кроме того, соли магния, углекислота. Вот тебе и 'святая вода'. Да это же целебный источник!
Открытие, пожалуй, не так захватило бы Наталью, не будь у нее своего отношения к бальнеотерапии. Хирургическое вмешательство при лечении некоторых болезней дает скорый результат. Иногда оно просто неизбежно, но как при этом страдает организм в целом! Активное медикаментозное лечение тоже не остается без нежелательных побочных явлений. Идеальный путь: длительное, регулярное применение слабых лекарственных средств, той же минеральной воды.
- Я вспомнила, Семен Борисович: такие же источники есть в наших краях повсюду. Знаете: криничка в лесу и над нею небольшой крест с вышитым рушником. Думаю, не зря это. А потом и поддержка пришла. Вот, - Наталья развернула слегка пожелтевший номер 'Звязды' и прочла: - 'Гаючыя воды Парэцкай акругi'. Там, оказывается, уже геологи постарались. Словом, для начала: небольшая водолечебница при нашей больнице. А в перспективе санаторий! Вполне реальные вещи.
- Вы могли бы подготовить серьезные обоснования для коллегии? Если ваш план окажется реальным, мы, думаю, поможем вам не только кадрами. И не делайте большие глаза. Борис Семенович не добрый волшебник, а всего лишь добросовестный чиновник. У нас шла речь об использовании лечебных вод вашего региона. Министр, знаете, тоже газеты читает. Так вот, все упиралось в энтузиаста, который поднял бы это дело. А энтузиасты - это по части кадров, наша епархия. Так что зря вы удивляетесь. И начинать с водолечебницы, поставить такой эксперимент - тоже стратегия. Пройдемте-ка со мной. Тут не обойтись без нашего финансиста - Вадима Демьяновича Деденовича.
По тому, как загорелись у Гордейчика глаза, как он оживился, Наталья поняла: дело на мази. Можно рассчитывать на серьезную поддержку.
Через несколько минут Гордейчик уже стучался в обитую черным дерматином дверь с табличкой: 'Начальник планово-финансового отдела'.
- Понимаешь, Вадим Демьянович, - подошел к начальнику отдела Деденовичу, - эта миловидная девушка пришла ко мне с настоятельной просьбой: чтобы я познакомил ее с тобой.
- Знаю я тебя, - был ответ. - Давай выкладывай, что нужно.
- Назначая Наталью Николаевну на должность главврача Поречской участковой больницы, я обещал ей помочь. Оказалось, что помочь ей можешь только ты.
- Какая нужна помощь?
- Об этом лучше расскажет тебе сама Наталья Николаевна.
Наталья не без волнения, несколько даже сбивчиво начала излагать свою просьбу. Деденович казался ей слишком строгим, хотя, судя по манере обращения к нему Гордейчика, для этого не было никаких
