пленительной наготе, вознесшиеся за северной грядой холмов. Затем опустилась ночь, и застывшие силуэты в неоновых разводах, с беспорядочной россыпью белых и желтых огоньков, казались пришпиленными на черный пергамент зимней тьмы. По пути Моррис остановился у самого дорогого цветочного магазина, какой только могла позволить себе Верона.
Четверть часа спустя он подъезжал к глазкам видеокамер у ворот с огромным букетом на коленях: он им всем покажет, что понимает толк в этикете. Еще в запасе бутылка 'григолино', бутылка 'треббиано', а на лице улыбка: бездна обаяния, усталость после трудового дня и готовность к милой болтовне. - Поднимаясь по ступенькам, Моррис решил: как только служанка откроет дверь, он вполголоса попросит поставить цветы в воду, и ни слова Антонелле - пусть оценят его скромность. Но она конечно же, заметит.
Он постучал, готовясь произнести 'Puo metter? questi in acqua?' с самым невинным выражением в широко распахнутых глазах, как вдруг уразумел, что навстречу спешит вовсе не горничная. При виде комичной, словно издевательский фотошарж, физиономии с крючковатым носом, козлиной бородкой и лысеющей макушкой в венчике кудрей весь оптимизм Морриса Дакворта улетучился, как воздух из проколотого шарика.
- Здорово, старик, как дела? Давненько не видались, а?
Стэн! Антонелла, видно, решила, что Моррису будет приятно пообщаться с 'земляком'. Словно его итальянский недостаточно хорош. Словно этот итало-американский еврей мог каким-то образом напомнить ему о родине. Если, конечно, Морриса не позвали только затем, чтоб было кому развлечь дорогого гостя.
- Вы, наверное, иногда скучаете по дому, - Антонелла улыбалась им обоим, совершенно не обращая внимания на букет. Морриса подмывало ответить, что скучает он только о той минуте, когда наконец свернет шею калифорнийскому придурку.
...За стеклянной столешницей, отражавшей мерцание свечей и блики дорогой розовой лепнины на белизне фарфорового сервиза, Паола напропалую кокетничала со Стэном. С этим-то уродом! Да еще выгибалась так, чтобы он мог изучить ее декольте до самого лобка. Бобо рассуждал о политике и экономике, с умным видом кивая головой и явно принимая Стэна всерьез, хотя тот отвратно говорил по-итальянски и за столом вел себя препохабно - вмиг сметал еду с тарелок и просил добавки с миной избалованного сукина сына из Сан-Диего. Бобо расспрашивал, что Стэн думает о Буше, о ситуации в Персидском заливе, да как это может отразиться на бизнесе. Мнением Морриса на сей счет он ни разу не поинтересовался. Стэн отвечал с набитым ртом, непрерывно почесывая волосатую грудь под заношенной рубахой. Джинсы на нем были в заплатах, а кудри липли к плеши мокрыми водорослями. Антонелла тем временем отправила горничную за новой порцией лазаньи - бедняжка - так проголодался, - а Бобо заботливо налил Стэну очередной бокал дорогого вина, купленного Моррисом (за что до сих пор ему никто не удосужился спасибо сказать!). Затем вступила Паола с разглагольствованиями, как она хотела бы смотаться в Штаты, где еще не бывала, но уверена, что там куда веселей, чем в Англии. Стэн, брызжа - непрожеванными макаронами, принялся нахваливать Калифорнию. Размахивая вилкой, он пел, как здорово на пляжах в Сан-Франциско - нигде больше в мире такого нет. Паола глупо хихикала.
Вот вам и тихий семейный уют. Вот и весь триумф посвящения, мрачно подумал Моррис. Стоило ему наконец переступить порог святыни, - где дорогой антиквариат с безупречным вкусом расставлен по геометрическим плоскостям модного дизайна, где интимное окружение и исконные духовные ценности сочетаются с деловой хваткой, - как тут же сами небожители с бессердечным равнодушием отдают ее на поругание. И кому - дебилу, вонючему хиппарю, безмозглому козлу-бисексуалу. Стэну, видевшему его с Мими - сперва на автобусной остановке в Вероне, потом на станции Термини, когда Моррис забирал выкуп.
Мими! Моррису нестерпимо захотелось очутиться у себя дома, лучше всего в ванной, наедине с воспоминаниями. Тело лопалось от внутреннего жара, ищущего выход. Жилы на запястьях напряглись, как растяжки, удерживающие от падения разваленную башню. Громко звякнул отброшенный прибор. Лица, до того обращенные к Стэну, который нес свою ахинею о райском побережье, в тревоге повернулись к Моррису. - Он не знал, что сказать. Пунцовый от злости, которая, как он надеялся, сойдет за смущение, выдавил, что неважно себя чувствует.
- Э-э, чувачок! - протянул Стэн, похоже, только теперь вспомнив о его присутствии. - Вид у тебя в самом деле паршивый.
Паола недовольно вздернула бровь: уходить ей явно не хотелось. Бобо надулся; его угреватая кожа лоснилась в мерцании свечей, как отполированная доска. Одна лишь Антонелла выказала искреннее сочувствие. Она поинтересовалась, не рагу ли из голубей повредило Моррису, и предложила прилечь на кушетку. Тот скромно отказался и попросил только стакан воды. Он уже придумал более удачный способ сбежать и стал пытаться привлечь к себе внимание Паолы.
Теперь разговор зашел об отпуске. Бобо сообщил, что Антонелла собиралась в Турцию, но, может быть, имеет смысл поехать в Калифорнию, хоть это дороже. Моррис так и не сумел перехватить взгляд жены, зато нащупал под столом ее ногу и легонько коснулся лодыжки. За стеклом без скатерти это было довольно рискованное предприятие, но при свечах прозрачная крышка лишь отражала блаженные лица плотно поевших людей. Моррис начала - двигать ногой вверх-вниз. Через несколько секунд Паола напряглась в недоумении, затем блаженно расслабилась. Моррис поднял ногу выше и прошелся по внутренней стороны ее бедра.
- Povero piccolo, - тут же промурлыкала она, - если тебе так нездоровится, бедный малыш, может, и правда лучше отправиться восвояси. Пошли, Мо, я не хочу быть эгоисткой.
И тут Антонелла, подавшись к Моррису через стол, спросила:
- Ты ведь, кажется, как раз туда ездил в тот год?
Пышная грудь невестки под довольно старомодным зеленым платьем снова напомнила Мими.
- Scusa, - извинился он, - я прослушал. Так мы пойдем, пожалуй...
- Мне вспомнилось, что ты вроде бы ездил в Турцию тем летом, когда...
Она осеклась, не в силах договорить до конца, но Моррис и так потерял голову оттого, что Антонелла сказала слишком много.
- В Турцию? - он едва не пустил петуха. - Каким летом?
Стэн радостно заржал.
- Да чего там, мы же собирались с ним вместе, а он в последний момент взял и передумал. - Американец ехидно ухмылялся в свою дурацкую бороденку. - Вы что, Моррис у нас такой английский денди, куда ему колесить в фургонетках.
- А разве?.. - заикнулся было Бобо. Моррис метнул ему поспешный взгляд, означавший: 'Я вам все расскажу, только позже, не при нем'. Он почти не дышал.
- Повезло тебе, что не поехал, - хохотнул Стэн, - команда, конечно, обломалась как всегда. Помнишь, мы с тобой встретились в Риме на вокзале Термини, а у меня обе ноги в гипсе до самой задницы?
- Идем, Мо, - Паола поднялась из-за стола. - У тебя бледный вид. - Она явно была и озадачена, и подозревала какой-то подвох, и в то же время восхищалась столь мастерской симуляцией ради совершенно очевидной цели. Развратная дрянь уже предвкушала, как Моррис, очутившись на улице, вмиг вернется в форму и тут же начнет к ней грязно приставать.
Он наконец смог набрать воздуха в грудь, но сказать было нечего. Стэн жадно запихивал в себя очередную порцию деликатесов. Бобо тупо уставился в пространство. Антонелла же как ни в чем не бывало продолжала:
- А я была совершенно уверена, что ты в Турции, Моррис. Я тогда еще подумала, как мило с твоей стороны позвонить нам из Анкары... - Она снова замолчала.
- Ну да, - подхватил Бобо. - Я точно помню, ты оттуда звонил, когда пропала Мими.
Морриса парализовал ужас немоты, так часто наполнявший его ночные кошмары. В наступившей тишине лишь Стэн громко чавкал и яростно скреб по тарелке; от этого молчание становилось еще более угрожающим. Паола застыла как соляной столб, не понимая, чего ради ее муж дал себя втянуть в абсурдный диалог о какой-то там Турции, когда за порогом ждут радости секса. Про Мими, с горечью понял Моррис, она даже и не вспоминает, ясное дело - у нее что между ног, то и в голове. Это отчаяние неожиданно привело его в чувство. Хладнокровие вернулось к нему, словно хрупкий ялик, чудом ухитрившийся в самый последний момент не сверзиться в Ниагарский водопад.