Наугрим действительно был очень высок для гнома, на голову выше любого из них; ширина плеч говорила об огромной силе, черная густая борода спускалась почти до пояса; концы волос были обожжены. Но его глаза — ярко-синие — были такого редкостного даже среди людей цвета, что трудно было отвести от них взгляд — они казались удивительной чистоты самоцветами в темной оправе.
Взгляд Наугрима в первый же миг цепко ухватил хоббита; где-то в глубине черных зрачков, словно огонь потаенных кузниц, билось алое пламя мысли, и взгляд этот поистине заворожил Фолко. Хоббит вновь невольно взялся за рукоять на груди — и понял, что сила кинжала властно толкает его вперед, к этому удивительному существу. Он испытал нечто подобное тому, когда кинжал вел его к Синему Цветку.
— Здравствуй, я давно ждал тебя и твоих спутников, — обращаясь к хоббиту, заговорил Наугрим густым басом. — Ты бросил-таки свою долю на чашу весов. Идем же — будем говорить, и я постараюсь помочь вам отыскать единственную путеводную тропинку в том море мрака, что окружит вас, едва вы выберетесь из гостеприимной Гелии.
Он протянул хоббиту руку, раскрыв темно-коричневую ладонь, бугрящуюся крепкими, точно камень, мозолями, тыльную ее сторону пересекали несколько белых шрамов, особенно заметных на потемневшей от времени и трудов коже.
Наугрим провел троих друзей внутрь своего обиталища — скупо освещенного несколькими лампами покоя; все стены были увешаны оружием такой красоты, что у гномов отнялись языки.
— А камни не здесь, — вдруг улыбнулся в ответ на невысказанный вопрос Наугрим. — Это ниже, в тигельной… Но хватит! — вдруг возвысил он голос.
— То, что я скажу, — лишь для ваших ушей, и даже лучшим друзьям вы не должны рассказывать это.
— Почему? — удивился хоббит.
— Ты же слышал слова, что всякое знание должно быть заслужено. Вы заслужили. Прочие — нет.
Наугрим стоял, высокий и строгий, лицо его было бесстрастно — не судья, но лишь выполняющий предназначение Того Неведомого, в чьих руках качаются Весы и кому одному дано судить, как сделать так, чтобы равновесие никогда не нарушалось. И Торин с Малышом как-то оробело приумолкли, глядя на застывшего, точно изваяние, Наугрима. Тот указал жестом на каменную лавку, застеленную коврами, и хоббит послушно сел; Наугрим остался стоять, его лицо рассекали резкие черные тени от падающих лучей неяркой масляной лампы; он перемежал Всеобщий Язык с древнеэльфийским, и странно было слышать нежный язык эльфийского Заморья, в темной пещере Гелийских Гор звучал Квенья, язык Валинора. Фолко понимал его, он сам учил этот язык по старым записям Бильбо, приведенным им текстам и параллельным переводам; учил просто так, не веря, что Высокая Речь когда-нибудь зазвучит вновь; однако ошибся.
— И у вас, наверное, море вопросов, — говорил Наугрим. — Вы хотите знать, кто я, что значит мое пророчество, что я знаю об Олмере, о Востоке, Юге и Западе, и о всем-всем прочем, включая Музыку Айнуров и Первого Великого Врага. Разочарую вас — мне дано открыть немногое, куда больше впереди. Итак, вы идете по следу Короля-без-Королевства, скрывшегося за Грядой и взвившего там свое черно-белое знамя. Вы надеетесь покончить с ним и избавить Средиземье от новой опасности. Я прав?
И он продолжал, увидев согласный кивок хоббита.
— Не ищи Олмера в его лагере, его там нет. Он ускакал к хазгам и попутно — искать места падения Небесного Огня. Когда он проходил мимо наших гор, мне удалось прочесть кое-что в его мыслях. Он думает о Тропе Соцветий и Доме Высокого, полагая, что найдет там нечто, что еще удивит его; и он будет искать дорогу туда. Ждите его возле Дома Высокого, Фолко, сын Хэмфаста из Хоббитании, и ты, Торин, сын Дарта! Ибо Олмер уже не тот, которого ты мог бы убить в далеком отсюда Аннуминасе.
— Почему не тот? — облизнув губы, с трудом спросил хоббит. — И что такое Дом Высокого?
— Что такое Дом Высокого, ты увидишь сам. Я не могу говорить тебе о нем, ибо от чистоты твоих помыслов зависит, пробьешься ли ты к нему. А почему Олмер не тот, могу сказать лишь, что сила его изменяет его природу.
— Откуда взялась его сила? — хрипло спросил Фолко. — Знаешь ли ты Радагаста Карего?..
— Этого незадачливого посланца Светлой Королевы? Знаю.
— Он говорил, что ему не проникнуть в истоки черной силы Олмера.
— Куда уж ему, — мрачно усмехнулся Наугрим. — Впрочем, этого не может никто. От меня это также скрыто, и, чтобы не покачнуть Весы, ты должен найти причину сам. Хотя, конечно, истоки-то этой силы понятно где — в наследии Саурона. Дальше все будет зависеть от того, что вы сможете разузнать.
— Так чем же тогда можешь помочь ты?! — вскинулся хоббит.
— Подсказать и направить, — ответил собеседник. — Не мешкайте. Времени мало.
— И это все? — мрачно спросил Торин.
— Чего же тебе еще? Как найти Дом Высокого — я скажу. Вам предстоит пройти владения Ночной Хозяйки, предстоит одолеть бурные реки и перевалить подпирающие небеса горы. И мой совет — не пытайтесь опередить Олмера возле Небесного Огня — никто не знает, к какому из мест его падения направит он свои стопы, какое из них откроет прежде других, а вот Дом Высокого занимает его чрезвычайно. Что же касается его силы… Ищите ответ в Черном Замке! Нет, не в мордорском, а в том, что стережет переправу через одну из рек, которые преградят вам путь. Там… нет, большего я сказать не могу.
Как и не могу открыть вам, кто я, откуда взялся и кем послан сюда. Кто знает, быть может, наша следующая встреча станет днем разрешения загадок — если твоя эльфийская стрела, вышедшая из рук мастеров Нолдора в дни Предначальной Эпохи, топор Торина или меч Строри найдут именующего себя Олмером и положат предел его земным делам. Теперь возьми вот это. — Наугрим протянул хоббиту старинный свиток. — Это карта. На ней ты найдешь дорогу к Дому Высокого через Черный Замок. Если пойдешь краем Гряды, бойся Серого Вихря! Он приносит несчастье. Клинок на твоей груди остережет тебя… — Губы Наугрима тронула слабая улыбка. — Признаюсь, я не чаял увидеть его здесь! Я слышал, что его подарил тебе сам Олмер. Если бы знать, зачем он это сделал, тогда многое бы прояснилось…
— Что это за Серый Вихрь? — упавшим голосом спросил Фолко.
— То, что осталось от злобы и силы того, кто некогда сидел очень высоко и многими почитался за сильнейшего, — ответил Наугрим. — Его тело погибло, но дух остался, будучи не в силах отправиться в Покои Мандоса за свои преступления. Ты узнаешь его сам. Держи крепче лук! Не жалей эльфийских стрел! Они созданы так, что хозяин легко находит их, если их не унесли в себе раненые враги. Ты заметишь его приближение, но помни, он не должен коснуться вас и краем.
— А могу я спросить тебя об уже происшедшем? Заслужили ли мы, чтобы знать, что за подземный страх, с которым мы столкнулись в Мории? Ты ведь, наверное, знаешь о всех наших странствиях? Только, во имя Дьюрина, не отвечай загадками! — прервал Наугрима Торин.
— Знаю, — кивнул Наугрим. — В Мории вы сошлись с Пожирателями Скал — ужасный плод ужасного союза Балрогов, Демонов Ужаса и Подгорной Тьмы, порождения Унголианта. Много веков спали они, не потревоженные никем, но предсказанный час настал и для них, они пробудились и двинулись туда, куда направила их воля нового господина и куда влекла их застарелая ненависть к эльфам — на Запад.
— Но что же будет?! Как противостоять им?!
— Не знаю, — тяжело вздохнул Наугрим. — Вам могли бы помочь Черные Гномы. Говорят, они имели дело с подобными созданиями.
— Где их искать?!
— В Черном Замке, о котором я упомянул. Но будьте осторожны! Черные Гномы — это не тангары, помните это, Торин и Строри. У Черных Гномов свой путь в этом мире… Им нипочем гнев Моря или Ветра, их можно убедить, но нельзя вынудить, испугать или заставить.
— Но нужно же послать весть Кэрдану и эльфам Запада!
— Давно послано, — усмехнулся Наугрим. — И скажу тебе, что сперва даже сам Корабел дрогнул, но потом, когда ему стало ясно, что Пожиратели, не останови их, в конце концов доберутся и до Заморья — это заставило его отринуть мысли о бегстве.
— Но как же Светлая Королева?! Разве она не может…
— Кто знает?! Это сокрыто от меня. Но тебе скажу — похоже, тут снова в силе Весы. Мы, обитатели Средиземья, должны сами покончить с исходящей от наших недр угрозой. В противном случае Валары будут
