возненавидеть нас за то, что мы выиграли этот раунд?
— Ну, только не я, — заявил Айхарайх. — К тому же будут и другие раунды.
— И к тому же вы потеряли куда меньше, чем могли потерять мы, — сказал Фландри. — Новый союз укрепит Терру в достаточной степени для того, чтобы остановить ваши замыслы, по крайней мере временно. Но мы не намерены использовать свою силу для развязывания войны с вами, хотя признаю — могли бы это сделать. Но Империя хочет лишь сохранить мир.
— Потому что не осмеливается воевать, — огрызнулся Корваш.
Терране не ответили ему. Возможно, они подумали о городах, которые никто не станет бомбить, и о молодых людях которые не будут убиты. А возможно, просто наслаждались своей победой.
Фландри разлил по бокалам вино.
— За нашу будущую дружелюбную вражду, — провозгласил он.
— И все-таки я не понимаю, как вы это устроили, — сказал Корваш.
— Это сделала Элайн, — сказал Фландри. — Расскажи им Элайн.
Девушка покачала головой. Она выглядела сегодня непривычно тихой.
— Валяй сам, Доминик, — пробормотала она. — Это твой спектакль.
— Ну, — начал Фландри, не слишком огорченный необходимостью говорить, — когда мы поняли, что Айхарайх может читать мысли, мы сначала почувствовали себя по-настоящему беспомощными. Ну в самом деле, как солжешь телепату? Ответ нашла Элайн… придумав, как сообщить ему ложную информацию. В этой системе есть один наркотик… он называется «сорган», и у него имеется особое свойство. Принявший его верит всему, что слышит. Элайн подсунула мне этот сорган, а потом рассказала сказочку о том, что Терра намерена оккупировать Альфзар. И, конечно, я воспринял все как чистую правду. А вы, Айхарайх, прочли это в моем мозгу!
— Я был в недоумении, — признался херейонит. — Мне это казалось крайне неразумным; но, как вы и сказали, телепату невозможно солгать.
— После этого главной заботой Элайн было оставаться вне досягаемости телепата, — сказал Фландри. — Вы сами помогли нам, занявшись подготовкой теплой встречи эскадре Терры. Вы собрали свои силы в долине, готовясь расстрелять наши корабли прямо в небе.
— Но почему вы не пошли к Сартазу и не рассказали ему о том, что вам известно… то есть вы думали, что известно? — укоряющим тоном поинтересовался Корваш.
Айхарайх пожал плечами:
— Я же понимал, что капитан Фландри приложит все усилия и не позволит мне этого, и дискредитирует любую информацию, которую я попытаюсь донести наверх, — ответил он. — Вы и сами согласились, что лучше всего для нас — попытаться самим отразить атаку. Это дало бы нам преимущество в глазах Сартаза; более того, после такого столкновения война между Бетельгейзе и Террой оказалась бы просто неизбежной… ну а если бы Сартаз вовремя узнал о предстоящем штурме, он мог сделать попытку договориться.
— Да, пожалуй, — мрачно согласился Корваш.
— И, конечно, Элайн уговорила Бронсона заминировать долину, — сказал Фландри. — А остальное вам известно. Когда же вы вдруг появились в конференц-зале…
— Чтобы рассказать обо всем Сартазу, когда развязка была уже неотвратима, — вставил Айхарайх.
— …мы испугались, что вы испортите спектакль, ведь для этого нужно было так мало. И пришлось прибегнуть к насилию, чтобы заставить вас молчать, пока игра не закончится. — Фландри развел руками. — Вот и все, джентльмены.
— Придут и другие дни, — вежливо произнес Айхарайх. — Но я рад, что сегодня у нас мирная встреча.
Вечер благополучно пришел к концу. Когда чужаки собрались Уходить, многословно выражая уважение к хозяевам и надежду на будущие встречи (что было вызвано, пожалуй, излишним количеством выпитого), Айхарайх взял руку Элайн в свои костлявые пальцы. Странные золотистые глаза всмотрелись в девушку, и Элайн знала, что херейонит видит все глубины ее мозга.
— Прощайте, дорогая, — сказал он так мягко, что это удивило тех, кто стоял рядом. — Пока есть женщины, подобные вам, — думаю, Терра устоит.
Элайн проводила взглядом высокую фигуру, удалявшуюся по коридору, и глаза девушки заволокли слезы. Странно было думать о том, что враг знал и понимал то, чего никак не мог понять мужчина, стоявший рядом с ней…
Охотники из Небесной пещеры
1
Вздумалось Руэтхену Длиннопалому устроить прием и бал для своих врагов на «Хрустальной Луне». Знал, что непременно придут. Подзабыли на Земле о гордости за род человеческий, но тем сильнее стала потребность выказать свою благовоспитанность да утонченность манер. То, что космические корабли рыскали с боями в пятидесяти световых годах за Антаресом, тем паче исключало возможность такой бестактности, как отказ представителю Мерсейи, а кроме того, можно было испытать такое очаровательное ощущение озорства, более того — неясной опасности.
Капитан разведывательной службы Имперского военного флота сэр Доминик Фландри позволил себе посетовать.
— За чужой счет я всегда не прочь выпить, — сказал он, — да и шеф-повар по человеческой кухне у Руэтхена такой, что войны стоит, но все же мне казалось, что я в отпуске.
— Так оно и есть, — подтвердила Диана Виноградофф, урожденная дворянка, попечительница из Моря Кризисов. — Просто вы мне первым попались на глаза.
Фландри улыбнулся и обнял ее за плечи. Он был совершенно уверен в том, что выиграет пари у Ивара дель Бруно. Они раскинулись на диване, и Фландри выключил свет.
Одолженная для полета прогулочная яхта была до смешного хрупкой и вычурной, но вот салон, этакий пузырь из прозрачного пластика, — это нечто! Во внезапно наступившей темноте космос словно подался навстречу — черный, как бутылочное стекло, в морозном сиянии звезд. Леди Диана превратилась в какой-то мифический персонаж, стала еще красивей — драгоценности капельками дождя заблестели на ее платье и в распущенных волосах. Фландри тронул свои аккуратные усики. «Да и я вроде не совсем урод», — самодовольно подумал он и перешел в наступление.
— Нет… пожалуйста… не сейчас. — Диана отбивалась, но вполне обнадеживающе. Фландри снова откинулся на спинку дивана. Спешка ни к чему. Банкет и танцы затянутся на несколько часов, а потом, когда яхта неспешно заскользит к родной планете и шампанское будет играть у них обоих в голове…
— А что это вы вдруг вспомнили об отпуске? — спросила Диана, поправляя тоненькими пальчиками прическу, и ее покрытые светящимся лаком ноготки запорхали в полумраке язычками горящих свечей.
Фландри достал сигарету из своей, тоже мерцающей куртки и, прикурив, затянулся. Огонек выхватил из полумрака его длинное, узкое лицо с высокими скулами и серыми глазами, темно-каштановые, как мех морского котика, волосы. Иной раз ему казалось, что после последнего биоваяния он стал излишне- красивым и надо бы снова изменить свою внешность, но, черт возьми, не так уж часто он бывает на Терре, чтобы наскучить девушкам своим видом. Кроме того, гардероб, а он вовсю старался следовать велениям моды, влетал ему в копеечку, спасая от многих других искушений.
— Да знаете, работка на Ньянзе оказалась не из легких, — отвечал он, чтобы напомнить ей еще об одном своем деянии на еще одной экзотической планете. — Так что я вернулся на родину отдохнуть, а мерсейцы такие чертовски изматывающие создания, что я устаю от одного их вида, не говоря уже о борьбе
