самое лучшее — не сопротивляться. Когда мы окажемся на борту корабля, нагруженного всей мощью Ввирдды, нам может представиться случай».
Лэрд спокойно лежал и смотрел на приближающихся врагов, и предчувствие поражения обрушилось на него. Что можно сделать с Даришем? Стоит ли пытаться?
«Прекрасно, — сказал он наконец. — Прекрасно. Но я буду следить за всеми твоими мыслями, понятно? Не думаю, чтобы ты смог помешать мне покончить с собой, если я буду вынужден это сделать».
«Думаю, что смогу. Но противоречащие друг другу сигналы мозга взаимно нейтрализуются, и тело после этого может выпутываться как знает. Расслабься, Лэрд, и положись на меня. Я — Дариш-воин, я прошел через более жестокие сражения, чем это».
Он встал и пошел по склону холма, подняв руки. По дороге Дариш продолжал свою мысль:
«Кроме всего прочего… эта очаровательная девушка-командир… Это может показаться интересным!»
Его смех звучал под луной, он был нечеловеческим.
— Я не понимаю тебя, — сказала Джоан.
— Иной раз, — ответил легкомысленным тоном Дариш, — я и сам себя не понимаю… И вас тоже, дорогая.
Она выпрямилась:
— Эй, лейтенант! Не забывай о своем положении здесь.
— Ох! К дьяволу наши чины! Давайте просто будем живыми людьми для разнообразия.
Она испытующе посмотрела на него:
— Странная манера выражаться для солнечника.
Дариш мысленно выругался. К черту это тело! Ему доступна едва ли половина чувств, известных ввирдданцу. Грубая структура мозга удерживает только самые примитивные мысли: темные и ленивые. Он совершал промахи, которые никогда бы не совершил прежний Дариш. И эта молодая женщина их тотчас же заметила. Он был пленником смертельных врагов Джона Лэрда, а разум самого Лэрда запутался в его мыслях, его воле и памяти. Он, Дариш, готов сражаться, если появится хоть малейший признак…
Собственное «я» солнечника злобно ухмыльнулось:
«Осторожно, Дариш, осторожно!»
«Замолчи,» — ответил разум ввирдданца, с грустью осознавая, что и его нервная система, как бы ни была тренирована, тоже устала.
— Я могу поведать вам правду, капитан Ростова, — сказал он громко. — Я вовсе не Лэрд, я больше не Лэрд.
Она не ответила, только опустила глаза и откинулась в кресле. Он отметил длину ее ресниц. А может быть, это отметил разум Лэрда?
Они сидели вдвоем в ее маленькой кабине на борту корабля. Часовой стоял за закрытой дверью.
Время от времени они слышали глухой металлический шум: на борт поднимали тяжелые машины Ввирдды. Если бы не шум, можно было бы считать себя единственными живыми существами на этой старой погибшей планете.
Комната была скудно обставлена, но чувствовалось присутствие женщины: занавеси, небольшой цветок в горшке, нарядное платье в полуоткрытом шкафу. Женщина, сидевшая за столом напротив, была очень красива: рыжие волосы, свободно падавшие на плечи, и большие блестящие глаза. Но ее тонкая рука лежала на рукоятке пистолета.
Она сказала твердо:
— Я хотела поговорить с тобой наедине. Есть кое-что, чего я не понимаю. Предупреждаю, при малейшем подозрительном движении буду стрелять. И даже если тебе удастся каким-нибудь путем захватить меня, имей в виду, я как заложник не представляю никакого интереса и для каждого из нас корабль дороже жизни.
И теперь она ждала его объяснений.
Он взял сигарету из пачки, лежавшей на столе, опять-таки привычка Лэрда — закурил и медленно вдохнул дым. «Ладно, Дариш, продолжай в том же духе. Я полагаю, твоя идея хороша, если, конечно, она приведет к чему-нибудь. Но я слушаю, не забывай об этом».
— Я — все, что осталось от этой планеты, — сказал он ровным тоном. — Перед вами Дариш из Толлога, бессмертный с Ввирдды, и в каком-то смысле я умер миллионы лет тому назад.
Она сидела неподвижно, но он заметил, как сжались ее руки и каким прерывистым стало ее дыхание.
В немногих словах он объяснил, каким образом сохранилась его схема и как он вошел в мозг Лэрда.
— Ты думаешь, я поверю этой истории? — презрительно спросила она.
— У вас на борту есть детектор лжи?
Она поднялась и пошла к шкафу, чтобы достать аппарат. Он смотрел на нее, отмечая грацию ее движений. «Ты давно умерла, Илорна… Ты давно умерла, и во всей Вселенной не было и не будет такой, как ты. Но я продолжаю жить, и она напоминает мне тебя».
На столе между ними стоял черный предмет, который мурлыкал и светился. Дариш надел металлический шлем, взялся за рукоятку и ждал, пока Джоан настроит прибор. Благодаря воспоминаниям Лэрда он знал принцип действия прибора, меру активности различных мозговых центров, взятых по отдельности, метод точного определения добавочной энергии, выделяемой корой головного мозга в момент придумывания лжи.
— Нужен ориентир, — сказала она. — Скажите какую-нибудь заведомую ложь.
— Новый Египет, — сказал он с улыбкой, — имеет кольца, состоящие из голландского сыра. Однако в самом теле планеты находится великолепный камамбер…
— Пойдет. А теперь повторите ваши недавние заявления.
«Расслабься, Лэрд, ради Бога — Сотрись! Я не смогу контролировать эту штуку, если ты будешь вмешиваться».
Он твердым голосом повторил свой рассказ, одновременно работая внутри мозга Лэрда. Прощупывая его ощущения, он давал уроки контроля нервной системы, которые входили в его ввирдданское образование. Конечно, он вполне мог обмануть простой электронный прибор, подняв уровень активности во всех центрах, чтобы добавочное усилие клеток не могло быть обнаружено.
Он без колебания продолжал, думая в то же время, не выдадут ли его стрелки прибора и не сработает ли тут же пистолет, посылая смерть в его сердце.
— Естественно, личность Лэрда полностью пропала, его схемы стерлись под давлением моих. У меня остались его воспоминания, но, за исключением их, я — Дариш с Ввирдды — к вашим услугам.
— Хорошенькие услуги, — сказала она, прикусив губу. — Вы убили четверых моих друзей.
— Поставьте себя на мое место. Я только что вновь получил жизнь. Я помню, что сидел в лаборатории под аппаратом, легкое головокружение — и вдруг я оказываюсь в чужом теле. Моя нервная система была потрясена, я не мог ясно мыслить. У меня оставалось от Лэрда убеждение, что я окружен смертельными врагами, готовыми убить меня. Действуя инстинктивно, я желал только свободы моей собственной личности и хотел выйти из всего этого самостоятельно. Так я и сделал. Сожалею о смерти ваших людей, но думаю, что вы получили достаточную компенсацию.
— Гм… Но вы сдались лишь тогда, когда мы и сами взяли бы вас.
— Да, конечно, но я почти решился сделать это в любом случае.
Глаза женщины не отрывались от экрана, где мерцали стрелки, означавшие для него жизнь или смерть.
— В конце концов на вашей территории я был почти уверен, что меня пристрелят, а вы — побеждающая сторона в этой войне, не имеющей для меня никакого смысла. Но, насколько я понимаю, для человеческой расы будет лучше, если победят дженеры. История показала: неразработанность новой культуры старая цивилизация классифицирует как варварство, но на самом деле именно новые цивилизации и лучше адаптируются к изменяющимся внешним условиям, и их культура торжествует над старой, но результатом оказывается синтез обеих культур.
