– Я не мешаю?
– Как раз хорошо, что ты появился, – сказал Валландер. – Надо поговорить. А где Ханссон?
– Он занимается машинами. Где-то же они должны найтись!
– Ему тоже было бы неплохо присутствовать. Ладно, проследи, чтобы его информировали.
Он кивком попросил Мартинссона закрыть дверь и подробно рассказал о разговоре с Сунделиусом. Как у него появилась мысль, что, возможно, Сведберг был гомосексуалистом.
– Само по себе это, разумеется, не важно, – подчеркнул он. – Полицейский, как и любой другой человек, может иметь любую сексуальную ориентацию. Но я думаю, вы меня поймете, почему я говорю об этом только в узком кругу. Не хочу, чтобы пошли сплетни. И если уж сам Сведберг предпочитал об этом не распространяться, то и мы не должны. Тем более после его смерти.
– Это, к сожалению, затрудняет поиски женщины, – сказал Мартинссон.
– Может быть, он был бисексуал. Интересно, что может сказать по этому поводу Сунделиус. У меня такое чувство, что он все время что-то недоговаривает. Значит, надо копать глубже. И шире. В жизни Сунделиуса и Сведберга… Какие у них еще секреты? То же касается и погибших ребят. Где-то они пересеклись с преступником, сами того не заметив. Промелькнувшая тень. Но она была, эта тень!
– Несколько лет назад на Сведберга была жалоба в юридическую комиссию, – сказал Мартинссон. – Только совершенно не упомню, о чем там шла речь.
– Надо поднять это дело, – сказал Валландер. – Все проверить… Нам надо как-то поделить все эти задания. Я беру на себя Сведберга и Сунделиуса. К тому же надо еще раз съездить к Бьорклунду. Как ни крути, он единственный, кто знает про эту даму.
– Очень странно, что никто ее не видел, – сказала Анн-Бритт.
– Это не странно, – сказал Валландер. – Это не странно, а невозможно. Так не может быть. Значит, надо понять, где причина.
– Может быть, мы слишком мало внимания уделили этому профессору-социологу? – заметил Мартинссон. – Как-никак у него нашелся телескоп Сведберга.
– Пока нет подозреваемого, все косвенные данные имеют равную ценность, – назидательно заметил Валландер. – Старая и хорошо известная истина.
Он встал.
– Передайте все это Ханссону, – напомнил он и вышел.
Время шло к семи. Он за весь день ничего не ел, если не считать нескольких утренних сухариков. Пойти домой и приготовить себе еду… он сразу отбросил эту мысль. Вместо этого двинулся в китайский ресторан на Стурторгет. Пока ждал заказ, выпил кружку пива, потом еще одну – с едой. Хотел было заказать десерт, но удержался, расплатился и пошел домой.
Вечер был очень теплым. Он открыл балкон и позвонил Линде. Три раза набирал номер – все время занято. Думать не было сил. Он убрал звук в телевизоре и лег на тахту. Лежал, уставясь в потолок, ни о чем не думая. В девять зазвонил телефон. Это была Лиза Хольгерссон.
– У нас возникла проблема, – сказала она. – Турнберг приходил.
– Ему, понятно, не понравилось, что я на него наорал. Да еще стучал кулаком по столу.
– Хуже, – сказала она. – Он ставит под вопрос твою способность руководить следственной группой.
Это был гром среди ясного неба. Валландер не ожидал, что Турнберг зайдет так далеко.
Ему бы разозлиться. А он испугался. Одно дело – он сам ставил перед собой этот вопрос. Но когда собственные внутренние сомнения вдруг превращаются во внешнюю угрозу – что он может быть отстранен от руководства следствием, – такое и в страшном сне не могло привидеться.
– Что он говорил по существу? Какие у него основания для такого предложения?
– Прежде всего – формальные. Он считает серьезным служебным нарушением то, что ты не информируешь его о ходе следствия.
Валландер возмутился. О чем он мог проинформировать Турнберга?
– Я просто передаю тебе разговор. К тому же он считает, что, не предупредив полицию Норрчёпинга о своем приезде, ты совершил еще одно серьезное нарушение. Он вообще ставит под вопрос целесообразность этой поездки.
– Но я же нашел Ису!
– Он говорит, что с этим вполне справилась бы и полиция в Норрчёпинге, а тебе надо было сидеть на месте и заниматься следствием. Мне кажется, он намекает, что в этом случае она, может быть, осталась бы жива.
– Абсурд, – сказал Валландер. – Надеюсь, ты ему об этом сказала?
– И еще одно, – продолжила она. – Состояние твоего здоровья.
– Я здоров.
– Мы не можем игнорировать тот факт, что ты упал в обморок на совещании. У него и у меня на глазах.
– Это может произойти с кем угодно. Когда человек переутомлен.
– Я же сказала, я просто передаю тебе его слова.
– Что ты ему ответила?
