– Дело начинает двигаться, – сказал Нюберг и помахал пачкой факсов. – Начнем с оружия. Пистолет, украденный в Людвике вместе с дробовиком, может быть тем самым, из которого стреляли в национальном парке.
– Может быть? – переспросил Валландер.
– Ты что, не привык за столько лет? На их языке «может быть» означает, что это и есть тот самый пистолет.
– Хорошо, – сказал Валландер. – Это ценная информация.
– Теперь отпечатки пальцев, – продолжил Нюберг. – На дробовике найден отпечаток большого пальца. Еще один хороший отпечаток большого пальца – на винном бокале на месте преступления.
– Совпадают?
– Да.
– Известно чей?
– В шведской картотеке его нет. Но этот пальчик мы разошлем по всему миру.
– Значит, тот же преступник, – сказал Валландер медленно. – Мы так и думали, но теперь знаем точно.
– На телескопе других отпечатков, кроме самого Сведберга, нет.
– И что это значит? Сам Сведберг, что ли, спрятал телескоп в сарае?
– Не обязательно. Есть еще такая штука – перчатки. Преступник мог быть в перчатках.
– Ты говорил о большом пальце на ружье, – сказал Валландер. – А нигде больше в квартире Сведберга этого отпечатка нет? Надо установить, кто устроил там этот кавардак. Преступник или сам Сведберг. Или оба вместе.
– Придется подождать. Но этим занимаются.
Валландер встал и прислонился к стене. Он чувствовал – Нюберг сказал не все.
– А что за пистолет?
– Марки «Астра-Констебль». Таких в стране полно. Особенно их любят в Германии.
– Значит, украден в Людвике? И что, подозреваемых пока нет?
– Я несколько раз говорил с этим Вестером. У него тамошний выговор – половину не поймешь. Он прислал мне все бумаги. Полиция в конце концов закрыла дело – никаких следов. Но по-видимому, этот тип – тот же, кто несколькими днями раньше украл оружие в Орсе. И тоже никого не нашли.
– Оружие легко продать.
– Сейчас проверяют, не засветился ли этот пистолет при другом эксцессе – ограблении банка, скажем. Может быть, зацепимся за какую-нибудь ниточку.
– Как бы то ни было, мы можем исключить, что Сведберг побывал в Людвике и украл там оружие. Либо он его купил, либо, и это скорее всего, оно принадлежало не ему.
– На ружье отпечатков пальцев Сведберга нет, – сказал Нюберг. – Может быть, это имеет какое-то значение. А может, и нет.
– Но мы сделали большой шаг вперед, – сказал Валландер. – Мы документально подтвердили, что убийца Сведберга и ребят в парке – одно и то же лицо.
– Черкни письмецо прокурору, – ухмыльнулся Нюберг. – То-то он обрадуется.
– Или наоборот, будет разочарован. Потому что не подтверждается его мнение, что мы никуда не годимся. Но ты прав, я напишу рапорт.
Нюберг вышел. Валландер позвонил в Мальмё. Все подтвердилось – у них числится полицейский по имени Ян Сёдерблум. Он следователь, работает главным образом с имущественными преступлениями. Когда Валландер попросил соединить его с Сёдерблумом, оказалось, что тот в отпуске. Через несколько минут ему сообщили подробнее – Сёдерблум на каком-то из греческих островов, на каком – неизвестно. Вернется в следующую среду. Валландер попросил, чтобы Сёдерблум связался с ним, как только вернется из отпуска, и записал его домашний телефон. Не успел он повесить трубку, в полуоткрытую дверь постучала Анн-Бритт. В руке у нее была написанная Валландером речь.
– Я уже прочитала, – сказала она. – Ты замечательно написал, и правдиво, и трогательно. Впрочем, одно с другим связано. Если долдонить лживые слова о вечности и о том, как свет побеждает тьму, никто и слезы не уронит.
– Не слишком длинно? – спросил Валландер.
– Я прочитала вслух. Меньше пяти минут. Не знаю, как это принято на похоронах, никогда не приходилось говорить подобные речи, но думаю, что это в самый раз.
Она собралась уходить, но Валландер задержал ее и рассказал о принесенных Нюбергом новостях.
– Это большой шаг вперед, – сказала она его же словами. – Особенно если найти того, кто украл оружие.
– Думаю, это будет нелегко. Впрочем, попытаться, разумеется, надо. Я как раз сидел и думал, не опубликовать ли нам снимки оружия – и дробовика, и пистолета.
– В одиннадцать пресс-конференция, – сказала она. – Лизу буквально осаждают журналисты. Может быть, воспользоваться случаем и поставить этот вопрос с оружием? Мы на этом ничего не теряем. Разве что прямо говорим, что убийство молодых людей и убийство Сведберга связаны между собой… Получается такая вакханалия убийств… в этой стране, по-моему, давно такого не было.
