– Где ты был вчера? Мы же собирались созвониться?
Валландер рассказал о неудачной поездке в Копенгаген.
– Так близко… – с сожалением произнес Бирч. – Неужели ты и вправду был так близко?
– Я дал себя надуть, – сказал Валландер. – Надо было охранять дверь в туалет.
– Мало ли чего надо было, – сказал Бирч. – Значит, ты вернулся с первым паромом… Устал, наверное?
– Хуже всего то, что у меня аккумулятор сел.
– Сейчас приеду, – сказал Бирч. – У меня есть стартовые кабели.
Бирч приехал через девятнадцать минут, так что Валландер успел немного поспать.
– Я был в квартире Хаага, – сказал Бирч. – Этакое спартанское жилище. Ничего для нас интересного, кроме огромных фотографий бабочек на стенах.
– Он погиб случайно, – сказал Валландер. – Оказался не в то время не в том месте. В этом я совершенно уверен. А его интересовали только молодожены.
– Его – это того, которого ты вчера упустил? Переодетого женщиной?
– Я так думаю.
– У тебя есть фотография, – сказал Бирч. – Ты знаешь его в лицо. Убери волосы со снимка. Может быть, ты знаешь больше, чем ты думаешь.
– Мы с этого и начнем, – сказал Валландер. – Может быть, кто-то и узнает Луизу, когда она перестанет быть женщиной.
Бирч оценивающе посмотрел на Валландера:
– Тебе-то надо начать с того, чтобы выспаться. От того, что ты расклеишься, дело лучше не пойдет.
Они соединили кабелями два аккумулятора, и машина тут же завелась. Было двадцать пять минут седьмого.
– Мы еще раз осмотрим ателье и квартиру, – сказал Бирч. – Я на связи.
– Я буду держать тебя в курсе, – пообещал Валландер и уехал.
На повороте на Егерсру он остановил машину и набрал номер Мартинссона.
– Я тебе звонил двести раз, – пожаловался Мартинссон. – Мы же вчера должны были собраться. Но твой телефон, как всегда, не отвечает.
– Я был в Дании, – сказал Валландер. – Пожалуйста, собери всю группу в восемь часов.
– Что-то случилось?
– Да. Об этом и будем говорить.
Он нажал кнопку отбоя и погнал в Истад. Утреннее небо было совершенно безоблачным. Усталость как будто немного прошла, и голова стала ясней. Раз за разом он прокручивал в памяти вчерашнюю встречу. Пытался представить себе лицо под слоем косметики. Иногда ему казалось, что получается.
Без двадцати восемь он приехал в Истад. Эбба сидела у окошка в приемной и чихала.
– Простудилась? – спросил он. – В августе?
– Старые ведьмы, как известно, подвержены аллергии, – ответила она с улыбкой и строго посмотрела на него. – Ты что, не спал?
– Я был в Копенгагене. Там особо не выспишься.
Она, похоже, не поняла его неуклюжую попытку пошутить.
– Если ты не займешься здоровьем, это плохо кончится, так и знай.
Он не стал отвечать. Она видела его насквозь, и его это иногда раздражало. Впрочем, конечно же она права. Сахарные торосы громоздились у него в крови, с грохотом наползая друг на друга.
Он взял кофе и прошел к себе в кабинет.
Кто– то положил к нему на стол письмо и приклеил стикер с надписью печатными буквами: «Важно». Он посмотрел на часы и разорвал конверт.
Письмо было от Матса Экхольма. Несколько лет назад они вместе искали убийцу, который снимал со своих жертв скальпы. Матс Экхольм был психологом. Он помог Валландеру составить психологический портрет преступника, понять, какие мотивы могли лежать в основе его действий. Потом, когда они поймали преступника, Валландер не раз спрашивал себя: в чем же заключалась помощь Экхольма? Так и не решил. Но участие Экхольма, безусловно, принесло пользу. Прежде всего он был замечательный собеседник.
Валландер прочитал письмо. Экхольма никто не просил разработать психологический портрет, официально никто к нему не обращался. Он написал письмо по собственной инициативе, и Валландер быстро понял, что Матс отнесся к делу очень добросовестно. Дочитав до конца, он почувствовал, как у него внутри все сжалось.
