Не слишком пока представляя себе, что делать, Арабелла отыскала в шкафу корзинку для рукоделия и проверила клубки. В бирюзовом нащупала твёрдую сердцевину, размотала шерсть и обнаружила большой кусок угля.
Великий Алмаз исчез.
В первый момент Арабелла почувствовала большое облегчение, во второй поняла, что камень украли, и заволновалась, не вскроется ли все дело снова. В следующий момент она сообразила, сколько прошло времени, и опять успокоилась. Если уж за почти тридцать лет никто с алмазом не появился, то, весьма вероятно, и дальше будет скрываться, не говоря уже о том, что ни один вор добровольно в краже не сознаётся и не будет оповещать направо и налево, что владеет драгоценностью незаконно, информируя попутно, у кого её свистнул. В его же интересах хранить тайну, а значит, слава Богу, она в полной безопасности, дело разрешилось наилучшим образом. И можно больше не ломать над этим голову.
Уголёк из клубка она бросила в камин, а всю историю вычеркнула из своей биографии.
Что камень нужно разрезать и сделать из него два поменьше, зато идеальных, Мариэтта понимала с самого начала и решила не откладывать дела в долгий ящик.
Приятно было сознавать, что благодаря огромной, с трудом поддающейся определению стоимости алмаза она наконец сможет устроить свою жизнь. Приданое, что и говорить, колоссальное. Правда, до поры до времени его надо скрывать, но она же им владеет, и в нужный момент…
Предприимчивая девушка пришла к выводу, что ей следует выйти замуж. Она хорошенько все обдумала: предстоящее замужество явно должно было состояться по расчёту. Всякие графы, маркизы и прочие аристократы пока отпадали, нужен был все-таки какой-то переходный этап от горничной до баронессы, так сразу высшее общество её не переварит. А посему остановилась на ювелире. Принимая во внимание алмаз, решение казалось очень даже разумным — деньги у Мариэтты были. Из Англии она привезла пятьдесят фунтов, от прежней парижской деятельности осталось почти три тысячи франков, на это можно было спокойно прожить почти год. Два платья Арабеллы, полученные за три года службы, решили проблему туалетов. Платья были бальные, хозяйке наскучили, и та отдала их горничной. Мариэтта же сумела, изменив самую малость, сделать из них последний крик моды.
Иных забот у девушки не было, а времени — хоть отбавляй, и она принялась за дело. Систематически и не торопясь обошла всех парижских ювелиров, прочёсывая поочерёдно все районы города. Будущий муж должен был отвечать трём обязательным условиям: быть человеком пожилым, неженатым и не иметь наследников. Как видим, Мариэтта отлично знала, чего хочет.
Но тут случилась незадача. Единственным человеком, отвечающим поставленным критериям, оказался бездетный старик-еврей, который в придачу занимался ещё ростовщичеством и скупкой краденого. При одной мысли о возможности стать его женой Мариэтте делалось дурно. А кроме того, это замужество поставило бы её ещё ниже в социальной иерархии. И кто знает, не арестовали ли бы власти все имущество ювелира после его смерти, так как из-за своих побочных занятий он постоянно находился под наблюдением полиции. Нет, такой марьяж нашу ловкую особу никак не устраивал.
У всех прочих парижских ювелиров были жены и дети.
Мариэтта начала нервничать. Владеть огромным богатством и не иметь возможности им пользоваться! Девушка все больше впадала в панику. Что будет, когда кончатся средства? Придётся сбывать алмаз в спешке, теряя при этом жуткие деньги. Такую уникальную вещь следует продавать не торопясь, терпеливо дожидаясь подходящего случая и используя подвернувшуюся оказию. Оказия же, как назло, все не подворачивалась, а сбережения таяли со страшной силой.
Изобретая иные варианты и почти уже примирившись с мыслью, что распиливать алмаз придётся не в Париже, а, к примеру, в Амстердаме (а может, попытаться заинтересовать им какую-нибудь модную куртизанку?), Мариэтта совершенно случайно наткнулась на виконта де Нуармона, того самого, что послужил причиной её первого приезда в столицу, и о существовании которого она уже почти забыла. Это был перст судьбы.
Виконт с трудом узнал девушку. После пяти лет вращения в высшем обществе Мариэтта выглядела гораздо привлекательнее, чем в ранней молодости, чуть ли не дамой. Такое знакомство никак не могло компрометировать аристократа. Виконт обрадовался и пригласил её на интимный ужин, тем более что делать ему было нечего и перспектива скучного вечера отнюдь не вдохновляла. Вечер в обществе Мариэтты можно было определить по-разному, но ни в коем случае не как скучный. Виконт не имел ничего против необязывающего романчика, на который в придачу почти совсем не нужно было тратиться, ибо наследство он успешно промотал и в настоящий момент сидел по уши в долгах.
Мариэтта моментально сориентировалась в финансовом положении аманта и открыла для себя новые блестящие перспективы.
— Я хочу тебе кое-что сказать, Лу-Лу, — заявила она уже на второй неделе их пасторали. — Но дай слово чести, что никому не скажешь и ни за что не откроешь мою тайну.
Виконт — любопытный по натуре — охотно поклялся. Он совсем не предполагал, что тайна бывшей горничной представляет нечто серьёзное. Скорее всего, какой-нибудь внебрачный ребёнок или мелкое преступление — что-то в этом роде.
— Сколько стоит стать виконтессой? — начала Мариэтта подчёркнуто серьёзно.
Виконт правильно понял вопрос и ответил так же серьёзно:
— Минимум двести тысяч в год и без всяких долгов.
— Это значит… погоди-ка… — четыре миллиона наличными?
— Можно в землях или ценных бумагах. Но лучшее впечатление произвели бы пять миллионов.
— Думаю, столько у меня будет, — произнесла с лёгким вздохом Мариэтта. — Только я не могу это реализовать.
До виконта не сразу дошло услышанное. Затем он не поверил, но, наконец, заинтересовался, и весьма серьёзно.
Легенда у девушки была давно готова, ведь виконт мог бы переварить разные вещи, но уж никак не примитивную кражу, а уж тем более лёгкую помощь, оказанную мисс Дэвис. В разработке истории пригодились туманные слухи о некоем французе, якобы владевшем алмазом.
— У меня есть дядя, — вдохновенно врала Мариэтта, освобождаясь из объятий виконта и доливая вина в бокалы. — Брат мамы. Мать, как ты знаешь, есть у всех, хуже бывает с отцом. Но у меня имелся даже и отец. Впрочем, ты сам его знал.
— Точно. И что же дядя?
— Он был одновременно и моим крёстным. А по профессии — моряком. Со временем стал капитаном и даже владельцем корабля, плавал по всему миру, в том числе и в Индию. Ручаться не могу, может, и пиратствовал помаленьку, но сейчас это уже неважно. Из последнего своего путешествия дядя привёз мне подарок: алмаз огромных размеров. Сказал, что это к моей свадьбе, а дарит заранее, так как не уверен, что до неё доживёт. Так и случилось. Свадьбы у меня ещё не было, а он уже на том свете. Дядя говорил, что и сам получил камень в подарок за спасение чьей-то жизни, но вряд ли кто в это поверит, поэтому велел мне особо не хвастать. Я довольно долго не понимала, чем владею. И только гораздо позднее, когда увидела драгоценности разных благородных дам, сообразила, какую мой алмаз имеет цену. И испугалась. Ты слышал о деле с Великим Алмазом?
Скандал, прогремевший в Англии, во Франции отозвался лишь слабым эхом, да и то в основном в среде профессионалов-ювелиров. Возможно, виконт тогда что и слышал, но уже не помнил.
Мариэтта снова вздохнула.
— Я боюсь, — призналась она. — В Англии по этому поводу разразился целый скандал. А камень вроде бы совсем пропал, говорят, ещё в Индии. Всякие были подозрения. Полковник Блэкхилл из-за них даже застрелился. А мне кажется, что камень достался моему дяде. Сейчас он у меня. И что делать, ума не приложу.
После такого рассказа у виконта глаза и зубы разгорелись. Прежде всего он потребовал показать это чудо, продемонстрировать ему, и немедленно!
Мариэтта, не говоря ни слова, подняла свой корсет, небрежно валявшийся на ковре, извлекла из-под нижней юбки небольшой мешочек, развязала шнурок и преспокойно достала алмаз.
Виконт так и остолбенел.
Он неплохо разбирался в драгоценных камнях.
